Председатель-5
– Вижу ты устала, давай сегодня вечером я ребёнком займусь.
– Это ты ещё себя не видел. По лицу могу сказать, что у тебя был трудный день, – она подошла к плите и помешала ужин в кастрюле, – что-то случилось?
Уложив ребёнка, я сел рядом с ней и рассказал о произошедшем. Подробности, касательно Елизаветы, не оставили её равнодушной, тем более, что это напрямую сказалось на работе Маши, ведь мы лишились стольких животных.
– Главное не это. Фролов подорвал моё доверие и закрывать глаза на такое я не намерен. Мало того, что я предупреждал его, касательно Лизы, так он ещё и с кулаками на меня кинулся посмел. А глаза какие дикие были! Как у бешеного зверя! Хорошо хоть Аллу не тронул, пока никого рядом не было, а ведь мог. Я до сих пор не понимаю, как Наумова смогла его так взбаламутить. Взрослый мужик, а совершенно себя не контролирует! Нет, Маша, надо его с должности снимать. И без того слишком уж много за ним косяков водилось. Но не хотел я так поступать, когда мне настойчиво предлагали это в райкоме, обещал ведь, что будем вместе работать! Но то работать, а не вот такой вот цирк устраивать.
Маша слушала меня внимательно, и я видел, как она сама медленно закипает от возмущения. А на моменте, когда я рассказывал про драку, у неё у самой кулаки сжались. А когда я договорил, она тут же начала пылко отвечать:
– Если бы ты не сказал, то я бы сама уговаривала тебя это сделать. У тебя и так работа нервная, а если рядом такие люди… Жаль, что с этой Лизой ничего сделать нельзя. К сожалению, она права, по закону она не сделала ничего предосудительного. Наоборот.
– Да это ладно. Она тут больше недели не протянет. И то, это с запасом. Я больше беспокоюсь, как бы не огребла она совсем уж сильно. Дуру-то эту не жалко. Жалко, если кто-то из наших из-за этого себе проблем наживёт. А с Фроловым завтра же решать вопрос буду, – не успел я высказать всё, что было у меня на уме, как раздался стук в окно.
На пороге оказался тот, о ком мы сейчас и разговаривали. Я приоткрыл форточку и предложил ему зайти в дом, однако Фролов отказался.
– Сан Саныч, разговор у меня к тебе. Давай лучше на улице обсудим, – по его нерешительному виду я понимал, что тут, скорее всего, дело личное.
– Сейчас выйду, – ответил я, захлопнув форточку.
– Только о нём вспомнили, и он тут как тут! Чего хочет? – озадаченно поинтересовалась Маша.
– Поговорить.
– Опять кулаками махать будет? – она ухватилась за чугунную сковороду, – пусть только тронет тебя, я его тут же успокою! Так ему и передай!
Наблюдая за этой картиной я невольно рассмеялся. Никогда не видел Машу такой. А лицо какое серьёзное! Точно не шутит!
– Не переживай. По нему уже видно, что остыл. А если понадобится, я и сам справлюсь.
Оказавшись на улице, я ещё сильнее убедился, что Фролов до крайности смущён.
– Сан Саныч, – несмело начал он, – я извиниться хочу. Дурак я. Какой же дурак…
Он опустил голову и сокрушённо спрятал лицо в ладонях.
– Сложно с этим не согласиться, – подтвердил я, чего скрывать.
– Люблю я эту змею, понимаешь?! – резко выпалил он, так, что сразу понятно, что это – крик души, – теперь знаю, какая она, но всё равно люблю. Тяжело это.
Я промолчал. И жаль его с одной стороны, а с другой, голову на плечах всё-таки нужно иметь.
– Я же с тех пор, как она впервые здесь работала, всё сох по ней, но держался. А потом в санатории решил, что сама судьба это. Не замечал ничего, слепой был.
Я понимал, что ему надо выговориться, так что просто слушал.
– А теперь вот… вот как всё вышло, – уклончиво закончил он, очевидно, всё ещё не желая прямо говорить о том, как сильно Наумова навредила нашему колхозу.
Я устало вздохнул и ответил:
– Петрович, ну ты же понимаешь, что мы с тобой после того, что ты устроил, работать вместе больше не сможем?
– Да понимаю, конечно! – расстроенно воскликнул он, стукнув кулаком по забору, – я, в общем, за этим и пришёл сюда. Не смогу я работать после такого. Как в глаза смотреть своим колхозникам?! Конечно, у меня есть недостатки. Но я ведь честный человек, на самом деле. У меня ОБХСС ни одного нарушения не нашли по финансовой части. Ни копейки себе лишней не брал никогда. А Лиза… – он махнул рукой, – она мне намекала всё, мол не обеднеет колхоз, если я чуть лучше жить начну. Но я и этого не замечал, дурак слепой! Хорошо хоть не прислушался к ней, но ещё чуть-чуть и…
Он снова ударил кулаком по забору так, что тот аж покачнулся.
– Давай спокойней только. Покалечишь себя ещё.
Не хватало только забор после его буйства чинить.
– Извини, – тут же ответил он, отойдя подальше от ограды, а затем снова заговорил, – в общем, уезжаю я. Лиза твёрдо намерена остаться, ну и пусть. Если хочет, пусть даже в моём доме живёт, всё равно. Я завтра же во Владивосток рвану, а может сразу на Сахалин. Короче, подальше отсюда, да и родственники у меня там рядом есть. Не знаю чем займусь, может рыбаком стану… как в детстве мечтал.
Я пожал плечами. Его выбор и не скажу, что самый худший. Да и ему хотя бы хватило духу от своей любви отказаться, когда понял, что она за человек. Надеюсь, не даст слабину через какое-то время.
– Езжай. Только оформи свой уход как следует, чтобы ни мне, ни себе ещё больше проблем не создавать на ровном месте.
– Сделаю всё как положено. Ещё раз прости, Сан Саныч. И Алле мои извинения передай. Я уж вряд ли ещё её увижу. Ну, оно и к лучшему. Андрей ведь тоже может не сдержаться.
Я не стал говорить, что Андрей, хоть и намного моложе, но явно в несколько раз благоразумней Виктора, и мы попрощались.
Вернулся домой я с некоторой долей облегчения. Теперь хоть об этом голова болеть не будет.
* * *Но, к сожалению, и без разборок с Фроловым, головной боли оставалось предостаточно. Как минимум, мне пришлось ехать к Кандренкову. У меня накопилась к нему масса вопросов. И первый из них звучал так:
– Андрей Андреевич, вот сколько с вами работал, а никак не могу припомнить товарища Стародубцева. Что это за кадр такой и откуда он взялся?
Председатель обкома тяжело вздохнул.
– Это ты правильный вопрос задаёшь, Сан Саныч. Рекомендовали его из Москвы недавно совсем. И приехал он сюда, как ты уже догадываешься, с персональным заданием насчёт твоего колхоза.
– Ну, я надеялся, что это не вы его пригласили, – улыбнулся я в попытке слегка разрядить обстановку.
Но Кандренкову явно было не до смеха.
– Не я. И мои полномочия в этой вашей истории не так велики, как ты, возможно, думаешь. Так что, мой тебе совет, Филатов, если хочешь как-то повлиять на эту компанию явно развернутую против тебя, езжай в Москву. Но не в президиум к Подгорному, тем более, что ты у него уже был. А сразу к Косыгину.
Он замолчал, но, видя, что я явно жду пояснений, продолжил:
– По крайней мере, есть шанс, что вы найдёте с ним общий язык через Глушкова. И что он не из тех, кому ты не по душе.
– А кому я не по душе? – задал я главный вопрос.
Но Кандренков в ответ только развёл руками.
– Я в эти дела не лезу. И советы тебе даю просто исходя из здравого смысла, а не реального знания, кому ты дорогу перешёл. Но то, что это так – для меня очевидно.
– Понимаю. Спасибо, – поблагодарил я его.
– Не за что. Береги себя, Филатов. Меньше всего я бы хотел, чтобы тебя сняли с должности или ещё как-то выкинули из игры.
– Ну уж нет, – я ухмыльнулся, – от меня так просто не избавиться.
– И ещё кое-что, – добавил он пожимая мне руку на прощание, – я тебе ничего не говорил.
Глава 7
Я много размышлял о том кем мне заменить Фролова. Должность председателя сельсовета освободилась, и с этим надо было что-то делать.
Жаль, нельзя Мясова клонировать. Я бы с удовольствием порекомендовал его на новую должность, но тогда останусь без надёжного парторга. Это нам не подходит.
В конце концов, я решил переговорить с Ларисой Ивановной Рябовой. Тем более, что с появлением у нас планово-экономического отдела, бухгалтерскую работу тоже можно оставить на ребят из него.