Этот идеальный день

– Был, – ответил Чип.
– Ты уверен?
– Да, – сказал Чип. – Он мертв.
– Трудно поверить, – Розен покачал головой, взял что-то маленькое из руки члена и навинтил это на то, что он приклеил к груди Барлоу.
Чип понаблюдал за ним секунду, затем пошел к выходу с площадки и сел, прислонившись к камню, зажег сигарету. Он скинул с ног сандалии и курил, глядя, как члены и программисты выходят из тоннеля, бродят туда-сюда, ищут места, где сесть. Из тоннеля появился Карл с картиной и с узлом.
К Чипу подошел член. Чип вытащил пистолет из кармана и положил себе на колени.
– Ты Чип? – спросил Член. Он был старший из двух мужчин, что пришли вечером.
– Да, – сказал Чип.
Человек сел на землю рядом. Ему было под пятьдесят, темнокожий, с выступающим подбородком.
– Кое-кто там готов наброситься на тебя, – сказал он.
– Я в этом не сомневался, – ответил Чип. – Но я ухожу через секунду.
– Меня зовут Льюис, – сказал человек.
– Привет, – сказал Чип. Они пожали друг другу руки.
– Куда ты идешь? – спросил Льюис.
– Обратно на остров, откуда я пришел, – ответил Чип. – Свобода. Маджорка. Майорка. Ты, кстати, случайно не знаешь, как управлять коптером?
– Нет, – сказал Льюис, – но это, должно быть, нетрудно.
– Меня беспокоит посадка, – сказал Чип.
– Садись на воду.
– Но я бы все-таки не хотел потерять коптер, если я вообще его найду. Хочешь сигарету?
– Нет, спасибо, – сказал Льюис.
Они помолчали секунду. Чип затянулся сигаретой и посмотрел вверх.
– Христос и Веи, настоящие звезды, – сказал он. – У них там внизу были фальшивые.
– Правда? – спросил Льюис.
– Правда.
Льюис обвел взглядом программистов. Покачал головой.
– Они так горюют, будто Семья утром умрет, – сказал он. – Это не так. Она родится.
– Родится ко многим бедам, тем не менее, – сказал Чип. – Они уже начались. Самолеты разбились… Льюис посмотрел на него и сказал:
– Не умерли члены, которые должны были умереть… Чип кивнул:
– Да. Спасибо, что напомнил… Льюис сказал:
– Конечно, беды будут. Но в каждом городе есть недолеченные члены. Они пишут «В драку Уни». Они-то и направят все вначале. А в конце будет лучше. Живые люди!
– Будет интереснее, это точно, – сказал Чип, надевая сандалии.
– Ты ведь не собираешься оставаться на своем острове, правда? – спросил Льюис.
– Я не знаю, – сказал Чип. – Я еще не думал что будет после того, как я доберусь туда.
– Возвращайся, – сказал Льюис. – Семье нужны такие члены, как ты.
– Правда? – спросил Чип. – Мне там заменили глаз, и я не уверен, что сделал это только для того, чтобы одурачить Веи, – он затушил сигарету и встал. Программисты оглядывались на него, он направил на них пистолет, и они поспешно отвернулись.
Льюис тоже встал.
– Я рад, что бомбы сработали, – сказал он улыбаясь. – Это я их сделал.
– Они сработали замечательно, – сказал Чип. – Кидаешь – и взрывается.
– Хорошо, – сказал Льюис. – Послушай, я не знаю ни про какой глаз, ты садись на сушу и вернись через несколько недель.
– Я посмотрю, – сказал Чип. – До свидания.
– До свидания, брат, – сказал Льюис.
Чип повернулся, покинул площадку, и стал спускаться по каменистому склону к парковой зоне.
Он летел над дорогами, где редкие движущиеся машины медленно петляли между стоявшими вдоль реки Свободы, где баржи слепо тыкались в берега; мимо городов, где монорельсовые кабины неподвижно приникли к рельсу, над некоторыми из них висели коптеры.
Когда стал увереннее управлять коптером, снизился, смотрел на площади, где бесцельно бродили и собирались члены, скользили над фабриками с остановившимися входящими и выходящими линиями, над строительными площадками, где ничто не шевелилось, кроме члена или двух, и снова над рекой; пролетел над группой членов, которые привязывали баржу к берегу, взбираясь на нее, смотрели на него вверх.
Он полетел вдоль реки к морю, удерживая коптер на небольшой высоте. Он думал о Лайлак и о Джане. Лайлак, которая в изумлении обернется от раковины (ему надо было взять это покрывало, почему он не взял?). Но живут ли они еще в той комнате? Не могла ли Лайлак, думая, что его поймали и вылечили и он никогда не вернется… выйти замуж за другого? Нет, никогда. (А почему нет? Почти девять месяцев его не было). Нет, она не сделает этого. Она…
 
Капли прозрачной жидкости ударили по пластиковому переду коптера и растеклись вбок. Что-то протекло наверху, подумал Чип, но затем он увидел, что небо стало серым, серым с обеих сторон, но темнее впереди, как небо на некоторых до-Объединенческих картинах. Это дождь стучит по коптеру!
Дождь! Днем! Он летел, держась за рычаг одной рукой, а пальцем другой проводил изнутри по пластику, вдоль дорожек стекающих снаружи дождевых капель.
Дождь днем! Христос и Веи, как странно! И как неудобно!
Но в этом было и что-то приятное. Что-то естественное.
Он взялся за рычаг второй рукой – «Давай не будем слишком самоуверенными, брат» – и, улыбаясь, полетел дальше.