Скандальное происшествие в клубе «Килдейр-стрит»
Я слышал, как где-то сзади брат предостерегающе цокает языком, порицая мою выходку.
— Видите ли, мне кажется, что я в состоянии помочь вам вернуть утраченную вещь.
Глаза герцога Клонкерийского зловеще сузились.
— Она у вас, бесстыжий молокосос? — загремел он. — Богом клянусь, если это учинили вы…
Майкрофт пришел мне на выручку:
— Простите, ваша светлость, это мой младший брат Шерлок Холмс.
Герцог поднял на него взгляд и узнал Майкрофта. Видимо, ему было известно, что брат пользуется доверием вице-короля. Похоже, старик несколько смягчился.
— Тогда почему же он не представился как полагается? Ну что ж, мой юный Холмс, теперь скажите, что вы имели в виду?
— С вашего позволения, сэр, — ответил я невозмутимо, — мне бы хотелось задать несколько вопросов председателю клуба.
Председатель побагровел от злости.
— Так приступайте, мистер Холмс, — велел герцог. — Убежден, этот господин предпочтет что угодно вмешательству полиции и ее присутствию в данном заведении.
Судя по всему, председатель, пусть и неохотно, сделал выбор в пользу моего предложения.
— Итак, сэр, — обратился я к нему. — Если не ошибаюсь, туалетная комната находится рядом с гардеробной?
— Да.
— В туалетной комнате есть служители?
— Нет.
— А в гардеробной? При ней постоянно дежурят?
— Разумеется.
— Ваша светлость, не будете ли вы столь любезны показать мне, где вы оставили свой туалетный набор?
Мы все разом повернулись и проследовали за герцогом в туалетную комнату. Он указал на узорчатую мраморную раковину в дальнем конце помещения — одну из дюжины таких же, установленных вдоль всей левой стены. Над раковинами висели зеркала. По правую сторону располагались туалетные кабинки, отделанные красным деревом темных тонов и бронзой. Небольшое пустое пространство оставалось лишь у самого входа, рядом с дверью. Здесь в выложенной мрамором стене имелось отверстие размером не более двух футов. Оно было обрамлено красным деревом и снабжено дверцей.
Я указал на нее.
— Видимо, эта дверца соединяет туалетную с гардеробной?
— Естественно, — рявкнул председатель. — В чем все-таки дело?
Я повернулся и провел всех из туалетной в гардеробную, где служитель в форме при нашем появлении вскочил с кресла, уронив недокуренную папиросу в пепельницу и покаянно перебегая глазами с одного вошедшего на другого.
— Могу я вам чем-то помочь, господа? — запинаясь, спросил он.
— Да, можете, — заверил я его. — Принесите мне одежду полковника Себастьяна Морана, которую он у вас оставил. Думаю, выяснится, что это тяжелый плащ для верховой езды или длинное свободное пальто, какие сейчас в моде. Кажется, оно называется «ольстер».
Гардеробщик изумленно воззрился на меня.
Председатель протиснулся вперед:
— Господи помилуй, сэр, что вы имеете в виду? Полковник Моран — уважаемый член клуба. Почему вы вдруг решили потребовать его пальто?
Герцог Клонкерийский глядел на меня, неодобрительно нахмурившись.
— Будет лучше, если у вас найдется убедительное объяснение, мой юный Холмс, — проворчал он.
— Мне кажется, вы желаете вернуть себе несессер? — вкрадчиво осведомился я.
— Бог ты мой, конечно. Вы сами знаете.
Я повернулся к гардеробщику:
— Последние полчаса вы были на месте?
— Точно так, сэр.
— Совсем недавно полковник Моран изнутри постучал в дверцу туалетной комнаты и попросил вас на минутку передать ему пальто. Верно?
Служитель изумленно приоткрыл рот.
— Да, это так, сэр. Он сказал, что хочет причесаться, а туалетные принадлежности оставил в пальто. У него и вправду один из этих новомодных ольстеров, сэр.
— Вероятно, полковник затем вышел из туалетной через обычный вход и заглянул в гардеробную, чтобы передать вам пальто?
— Он именно так и сделал, сэр.
Я с улыбкой повернулся к своим ошеломленным спутникам — возможно, с чрезмерно снисходительным видом.
— Черт побери, как вы сумели это узнать? — процедил председатель.
— А теперь, дружище, — я оставил без внимания его вопрос и снова обратился к служителю, — не могли бы вы принести ольстер полковника Морана?
Гардеробщик повернулся, снял это одеяние с крючка и передал его мне при всеобщем молчании.
Я взял его, осторожно взвесил на руке, а потом изучил подкладку. Как водится у подобных одеяний, здесь имелось несколько обширных карманов. Кожаная сумочка скрывалась в одном из них.
— Но откуда вы знали? — прерывающимся голосом спросил герцог Клонкерийский, жадно хватая свое сокровище.
— Знал? Я просто сделал выводы из фактов, сэр. Дедукция. Если вы откроете несессер и осмотрите щетку, то, я уверен, вы обнаружите на ней несколько черных волосков. Это цвет шевелюры полковника Морана. Их легко заметить, ибо они крашеные.
Герцогу хватило нескольких мгновений, чтобы убедиться в моей правоте.
— Думаю, полковник из тех, кто старается не упустить шанс, — пояснил я им. — Ловит каждую возможность, которая ему выпадает. Он проследовал за его светлостью в туалетную комнату, когда его светлость уже вошел в кабинку. Он видит на раковине кожаный несессер. Ему известно, какую огромную сентиментальную ценность этот набор имеет для его светлости. Возможно, он подумывает шантажировать герцога, требуя выкуп за возвращение несессера, — скорее всего, через посредника. И тотчас же, воспользовавшись случаем, он просит, чтобы ему через дверцу передали его ольстер, потому что в нем легко спрятать несессер. Тогда он сможет вынести вещь из клуба, не возбуждая подозрений. Он пошел на риск, предположив, что членов клуба не станут обыскивать…
— Совершенно немыслимо, чтобы члена нашего клуба подвергли обыску, — пробормотал председатель. — Ведь все мы — джентльмены!
Я предпочел оставить это замечание без ответа.
— Он не мог незаметно вынести несессер из туалетной в гардеробную, — продолжал я. — А когда я увидел дверцу, то понял, что ему нужно было всего-навсего попросить, чтобы ему передали его пальто, положить туда несессер, не опасаясь посторонних взглядов, — и все, кража совершена.
— Но как вы узнали, что это ольстер или плащ для верховой езды? — требовательно спросил герцог.
— Только в тяжелом пальто наподобие ольстера или в плаще для верховой езды есть достаточно глубокие внутренние карманы, чтобы спрятать в них несессер.
— А почему не передать пальто обратно через дверцу? — столь же требовательно спросил Майкрофт. — Почему ты думаешь, что он прошел из двери туалетной в комнату отдыха, а оттуда в гардеробную, чтобы вернуть пальто служителю?
— Моран осторожен. Если бы он передал пальто через дверцу, гардеробщик мог бы случайно нащупать несессер и что-то заподозрить, особенно после того как герцог поднимет тревогу. Так что он пронес свой ольстер кружным путем и отдал его служителю, держа за ворот, чтобы гардеробщик не заметил ничего лишнего. Верно? Так и было?
Служитель кивнул.
— Но что заставило вас предположить, что на щетке окажутся волосы, причем его собственные? — поинтересовался герцог, глядя на черные крашеные волоски, застрявшие между зубцами щетки с серебряной ручкой.
— Потому что Моран — человек тщеславный. Не удержавшись, он решил поиздеваться над вами, ваша светлость: причесаться вашей щеткой, когда вы находитесь в считаных футах от него. Вполне соответствует натуре Морана, показывает его выдержку, ведь вы могли в любой момент выйти из кабинки и застать его врасплох. Риск его возбуждает.
— Холмс, это восхитительно! — выдохнул герцог.
— О важности пристального наблюдения мне поведал еще один выпускник Тринити, — сообщил я ему. — Это Джонатан Свифт. Он писал, что сторонний зритель иногда видит больше, чем сами игроки. — Не удержавшись, я повернулся к Майкрофту и sotto voce [8] добавил: — А в Тринити чуть было не отказались выдавать Свифту диплом. Полагали, что он чересчур ленив и недисциплинирован.