Анжелика Монсорье (СИ)

— Ты издеваешься? — визгливо раздалось над ухом.
Я укуталась сильнее.
Меня потрясли за плечо. Я повернулась спиной.
Щаз, буду я просыпаться, только от того, что одной стервозной особе, приспичило поговорить!
— Эй, герцогиня… — уже громче позвала Ранира, а я повернулась к ней. Высунула лицо из под одеяла и сказала:
— Выпей яду.
— Э? Что?
— Яду выпей, пузырек в сумке, — снова зарываясь в тепло, ответила я.
— Яду?! Да я…я! — визг достиг таких высот, что мои бедные уши не выдержали. Прикрыла ладошками. М-да, Игнату надо бы так попрактиковаться, сие творчество песенного ремесла, поднимет и мертвого.
— Чего вопишь? Приведение увидела? — недовольно фыркнула я, выбираясь из постельки.
— Нет, вот это наглость! — возмутилась Ранира, — перед ней извиниться пытаются, а она, предлагает яд!
Наглость? О, да, это твоя вторая стихия. Я прищурила глаза.
— Милая, ну кто же так извиняется? — тихо спросила я.
Ранира отпрянула от меня. Правильно, таким голосом я говорю крайне редко. И нужно очень — очень постараться, чтобы меня так разозлить. Впрочем, у этой нахалки получилось.
— Ты принцессу Амрэль тоже будить изволишь, чтобы принести извинения? А может, так же на ухо орешь? Ранира, я спасла твою никчемную и неблагодарную тушку! Выспалась? Молодец! Я, к твоему сведению, легла лишь под утро. И запомни, хорошенько запомни, я больше и пальцем не пошевелю ради тебя! Свои извинения, можешь оставить при себе, мне прекрасно видно, насколько они искренни и глубоки! — каждой слово, будто удар хлыста, тихо и ядовито. Ранира посерела.
Да, я такая противная, когда не высплюсь. И боюсь, этому состоянию, есть еще одно объяснение. Я рукой пощупала простынь. М-да, задержимся мы в этой деревеньке еще на три дня. А лично я, и шагу не сделаю из этой комнаты. Живот скрутило, я поморщилась.
— Ты ранена? — подлетела ко мне метаморфша.
Ох, ты ж елки зеленые, я и забыла, что у ее расы, чутье подстать волчьему. Не чета человеческому обонянию!
— Нет, — выдавила я, — оставь меня в покое.
Думаете эта идиотка меня послушала? Нет! Эта пигалица рывком скинула на пол одеяло. Да, я понимаю, что естественно, то не безобразно. Но все равно мои щеки пылали от стыда! Впрочем, Ранира пополнила ряды стыдливых красавиц.
— Я, прости, — выдохнула она.
— Налюбовалась? Одеяло верни! — фыркнула я.
— Да, конечно, — растерялась она, но быстро взяла себя в руки.
Дважды встряхнула одело (ути, какие мы заботливые!) и накрыла меня.
— Я пойду, наверно… — пряча глаза, сказала она.
— Иди- иди, — хмыкнула я и мысленно подозвала сумку.
Девушка вылетела из комнаты одновременно с моей сумкой, которая плюхнулась на подушки.
Поковырявшись в сумке, нашла пустой пузырек. Мне не хотелось, чтобы на простынях оставалась моя кровь. Я управляю водой и особого труда отделить от ткани мою кровь, не составит. Что я и сделала. Закрыла крышкой пузырек, позже, сожгу его. Не хватало еще, чтобы кому-нибудь с дурными наклонностями попала моя кровь! Это же такое проклятье наслать можно, что вовеки веков не расхлебаешь!
Так, где там матушкин отвар? Я самозабвенно рылась в сумке. Прямо перед моим отъездом, точнее до того, как увидеться со мной, матушка заехала к знаменитому магу — целителю и за огромные деньги выкупила зелье, что лежит у меня в сумке. Если бы не мама, мне даже и в голову бы не пришло, что этот отвар, мне может понадобиться.
Все очень просто, во время женских дней, я должна выпить зелье. И после того, как женские недомогания пройдут, шесть сайше у меня их не будет. При этом, моему организму ничего не угрожает.
Многие дамочки — аристократки, покупают это зелье, чтобы не понести от нежелательного лица. Дело в том, что нравственностью придворная жизнь, не отличается. Жены изменяют мужьям, а мужья, методично наставляют рога супругам.
Но я не знаю, что ждет меня впереди, в какие ситуации я могу попасть. Я нужна самой себе в активном и разумном состоянии. А с каждосайшескими женскими прелестями, мне хочется крушить, ломать и рвать на части.
Фу, какое противное зелье. М-да, и эта отрава так дорого стоит? Я понюхала уже пустую скляночку. Аромат все еще витал над ней. Я безошибочно определила четыре компонента, но вот остальные оказались для меня загадкой.
А теперь, можно и поспать, надеюсь, Дрем догадается разобраться с наемниками. Мне сейчас не до этого.
Уже сквозь дрему вспоминаю, что забыла сделать еще одну вещь. Поборов лень. Роюсь в сумке, достаю плотный отрез ткани и подстеливаю сверху простыни. Ох, как же я не люблю эти дни!
Может, это действие отвара, но как только моя голова упала на подушку, я уснула.
Проснулась я уже под вечер, во всяком случае, за окном было темно. К чести Раниры, она не тревожила меня и никого не пускала ко мне.
Я сползла с кровати и отправилась в ванну. Сегодня придется забыть о штанах. Да здравствует куча юбок и тряпочка между ног. Елки зеленые, и почему я не родилась мальчиком?
Судя по всему, отвар не только такой дорогой, но и действенный. Ибо, как еще объяснить то, что боли внизу живота пропали? Да и кушать зверски хочется. Обычно, в такие дни, я пью чай и ничего не ем. Много сплю, потому, как двигаться не могу. Матушка, если она была поблизости, частенько гладила меня по животу и приговаривала: «Касаньем нежным, боль сотру. Дочь любимую спать уложу. Глазки у Лики закрываются. Во сны чудесные она отправляется».
Правда так было не всегда. До того, как мне исполнилось пятнадцать лет, а уже после, она больше так мне не говорила. Да и откуда матушке появиться в моей комнате в Школе Стихийников? Я училась сама справляться с этим недомоганием. Безуспешно.
Как бы я ни ругалась с учителями (которые жутко ругались на меня, за трехдневное отсутствие каждый сайш), какие бы отвары от боли мне не давали — результат был один. Я запиралась в комнате на три дня. Мне ничего не помогало. И я просто смирилась. Вот она расплата за возможность иметь детей.
Поэтому сейчас, я очень удивлена. И почему матушка раньше не купила это средство?
Громко заурчал живот. Медленно я отправилась на выход. Множественные юбки мешали быстрому передвижению.
В коридоре я столкнулась с Локедом.
— Добрый вечер, герцогиня, — расплылся он в улыбке.
— Пока я не поем, добрым он не станет, — пробурчала я.
А кто говорил, что отвар вредности и раздражения убавляет?
— А я как раз за Вами, — шире улыбнулся парень, — пригласить к ужину.
— И чего стоим? Кого ждем? — фыркнула я, но увидев растерянный взгляд Локеда, смягчилась, — Локед, это я не на Вас злюсь, не обращайте внимания.
Парень просиял:
— Такой красавице позволительно все, — как-то не к месту заявил он и покраснел.
Ну уж нет! Мне еще поклонников из числа сопровождающих не хватало!
Специально не взяв под локоть парня, направилась вниз.
Удивительно, но сегодня, все сидели вместе, даже императорским охранникам нашлось место. Замечательно, мои стражи прибыли, а с ними и весь багаж.
Это не может не радовать!
Насупленная Ранира, хмурый Абрерх, лукавый Зорд, довольный Дрем и три виноватых охранника, чинно ждали нас, даже не притрагиваясь к блюдам на столе.
— Доброго вечера, господа, — поздоровалась я.
— Леди, позвольте помочь, — подскочил Зорд. Следом за ним поднялись и остальные мужчины.
— Сам справлюсь, — раздалось сзади.
Это подоспел Локед. Медленно отодвинул стул, я села, помог придвинуть.
М-м, чем нас сегодня балуют? Не обращая ни на кого внимания, я уплетала за обе щеки. Да, такое поведение не достойно аристократки, но, во-первых, я в походных условиях, и строить из себя птичку-невеличку, желания не имею.
Во-вторых, когда я ем, я добрая, а это плюс для окружающих.
Ранира кривила губы, глядя на то, как я ловко и быстро поглощаю еду. Может, измазаться, чтобы ей совсем поплохело?
Нет, не стоит, наверно, все же я — леди, а не свинья.