13 зловещих ночей (ЛП)

Девять чертовых дней, и этот город стал похож на призрак.
Шнурок зацепился за почти оторванный бампер брошенной машины, и я упала на дорогу с глухим стуком, привлекая внимание других ближайших зомби.
Прежде чем я успела вскочить на ноги, мое тело атаковали руки. Они касались, ощупывали, разминали мою плоть. Я закричала так громко, как только могла. Сердце невероятно сильно колотилось в груди, а слезы лились из глаз. Все, кого я любила, умерли вот так, и теперь настала моя очередь.
Когти впились в мою кожу, разрывая ее. Я отчаянно пыталась подняться на ноги, но вокруг было слишком много нежити, чтобы восстановить равновесие и сбежать. Приготовилась к первому укусу, потому что, как мы уже видели, первый всегда был самым худшим.
Но вместо зубов, требующих моего плоти, я ощутила руки. Почувствовала рты.
Члены.
Я перевернулась на задницу и в ужасе посмотрела на бездушных мужчин, отчаянно пытающихся потереться об меня. Я судорожно вздохнула, а сердце еще сильнее застучало в груди. В своих экспериментах в лаборатории я видела безумное дерьмо, но ничего подобного.
Что, черт возьми… происходит?
Глядя на окружающих зомби, я заметила двух существ, пихающих свои члены в глаза резной тыкве. Другие же насиловали пластиковые скелеты Хэллоуина.
Твою мать.
Химикаты действительно что-то сделали. Зомби развивались.
Разви…
Один зомби ударил меня по лицу своим членом. Другой впился мне в губы и засунул свой член мне в рот. Положив обе руки мне на затылке, он ударил головкой прямо в горло и заставил меня задыхаться.
Я расширила глаза, которые наполнились слезами, и попыталась оттолкнуть его бедра. Но двое других схватили меня за запястья и обхватили моими ладонями свои члены, толкаясь взад и вперед.
Слюна стекала по подбородку и капала мне на грудь. Зомби срывали с меня одежду, длинными когтями разрывали тонкий материал. Мои сиськи выскочили из-под рубашки, и тут же их схватили две руки, лапая меня.
Один из зомби сжал мои груди и засунул свой член между ними. Моя слюна стекла вниз по декольте, делая их мокрыми для его члена. Каждый из них по очереди использовал горло, затыкая рот, внасилуя.
Я просунула руку между бедер и прижала палец к клитору, чтобы тот не ныл. Моя киска пульсировала, пускала слюни, капала от нетерпения. Эти зомби были живыми монстрами с членами, свисающими под разорванной и окровавленной одежде. Они ворчали и рычали вместо связных слов.
Это было… именно это сделало то химическое вещество.
Именно так должны были реагировать зомби по ее задумке.
Стоная от члена, я просунула руку под джинсы и снова помассировала клитор. Давление росло внутри, наслаждение росло. Пальцы ног подвернулись, и я закричала от зомби.
Ворчание, стоны и рычание разносились по заброшенной городской улице.
В горле было очень тесно. Необходимость дышать стала невыносимой. Но я не хотела останавливаться. Я действительно это сделала. Команда в лаборатории действительно сделала это! Мы изменили поведение зомби, их ДНК.
Один схватил меня за волосы и откинул мою голову. Член выпал из моего рта, и я была вынуждена посмотреть на зомби позади меня. Он подтянул мою голову еще ближе и засунул свой член мне в рот, его тяжелые яйца били меня по лицу с каждым толчком.
Все больше рук двигалось вверх и вниз по моему телу, хватая меня за пояс в попытке стянуть их вниз. Я расстегнула штаны и позволила зомби сорвать их с меня. Несколько пар рук, ртов и членов прижимались к моим голым ногам.
Развела свои бедра и заплакала от удовольствия, когда кто-то запихнул себя в мою киску. Совершая толчки внутрь и наружу. Вдалбливаясь в мою тугую мокрую вагину.
Жар опалил мою киску. Они трахали меня, будто были голодны по мокрой киске. Слюна все текла по моему подбородку на подпрыгивающие сиськи. Руки нежити гуляли по всей коже, касаясь человеческой плоти.
Еще один зажал мои соски между пальцами, и я, бл*ть, потерялась в ощущениях. Все мое тело дрожало. Волна за волной удовольствия проносилась через меня, разум онемел. Я кричала и приподнимала бедра вверх.
 
― Боже! ― застонала я. ― Мы сделали это… мы действительно сделали это.
  
Рабыня цирка
 
Я сидела в маленькой собачьей клетке позади темной палатки, голая и дрожащая. Вокруг меня в клетках находились другие рабыни. Большинство из нас застряли здесь на несколько недель, ожидая, пока их купят. Пока они не окажутся в чьей-то собственности.
Покупатели никогда не заходили в палатку открыто, без маски или грима, скрывающих их лица. Они делали так не потому, что им было стыдно за то, что они покупают себе личного раба, а потому, что владельцы сделали это отвратительной игрой.
Он ничем не отличался от других покупателей.
Черные тени вокруг глаз, злая ухмылка, нарисованная черной помадой от одной его щеки к другой. Остальная кожа его лица и даже рук была покрыта белой краской.
С черной тростью, выглядевшей частью костюма, он расхаживал вокруг клеток с уставшими обнаженными рабынями, прижимавшимися к холодным металлическим прутьям в надежде на то, что их заметят. Обычно я тоже выходила вперед.
Но сегодня у меня не было на это сил.
Вместо этого я сидела в задней части клетки, мой желудок урчал от нехватки еды, а конечности были слишком слабы, чтобы сдвинуться даже на пару сантиметров. Закрыв глаза, я подавила всхлип — хозяин этого рынка рабов не любил стонов и хныканий своих питомцев.
Тем более, когда вокруг находятся потенциальные покупатели.
Как обычно это делали покупатели, мужчина в клоунском гриме прошел мимо, даже не взглянув на меня.
Через три клетки от моей он остановился перед миниатюрной женщиной. Я обхватила себя руками, ненавидя тот факт, что мужчины сначала выбирают остальных рабынь, и закрыла глаза. Я так долго надеялась.
Теперь это казалось таким бесполезным делом.
Что-то звякнуло передо мной, и я резко открыла глаза.
Он стоял у моей клетки, водя тростью по решетке.
— Вот эта.
— Вы уверены, что хотите именно ее? — спросил хозяин рынка, Руйхер. — Вы еще не посмотрели весь ассортимент, сэр. Мы отобрали…
— Вот. Эта.
Руйхер, порывшись в карманах, вытащил связку ключей. Нащупав ключ с номером восемьдесят семь, он сунул его в замочную скважину и впервые с тех пор, как бросил меня сюда, открыл мою клетку.
— Выходи, — приказал он.
Подползя к прутьям клетки, я посмотрела в самые темные, самые бессердечные глаза, которые когда-либо видела. Глаза клоуна, потерявшего всякое чувство юмора. Монстра, нуждающегося в рабе. Человека, желающего стать хозяином.
— Подойди ко мне, — приказал он.
Ухватившись за прутья, я поднялась на ноги и на трясущихся ногах направилась к нему. Если не считать кусочков хлеба, которые Руйхер кидал в наши клетки через день, я почти месяц ничего не ела.
Из большого кармана своего пальто Руйхер вытащил металлический ошейник, который бил током раба всякий раз, когда тот не подчинялся своим хозяевам, и передал его мужчине. Клоун отшвырнул его в сторону и взял в руку середину цепи, которой были скреплены наручники на моих запястьях.
— Это ей не понадобится, — сказал он, впившись взглядом в мое лицо. — Она не ослушается меня.
***
В наручниках на своих запястьях, я сидела на красно-белых трибунах внутри циркового шатра, сжав колени вместе, когда представление закончилось. Прошло семнадцать дней с тех пор, как Кримсон купил меня. Семнадцать дней цирковых трюков и страха за свою жизнь, что он умрет, и я снова окажусь на рынке рабов.
Каждое утро он приводил меня в цирк, чтобы я могла посмотреть, какие смелые вещи он проворачивал, управляя мотоциклом в большой клетке-сфере с несколькими другими парнями. Тем не менее, каждый вечер он шел со мной домой и развязывал мне руки, чтобы я могла свободно бродить по его маленькой городской квартирке.