Без памяти

Спустя несколько минут офицер огибает машину и подходит к моей двери. Она открывается, и я слышу голос мужчины:
–Мэм, выходите.
Но я не двигаюсь с места. Я сижу в машине, словно она мой единственный шанс на спасение и свободу.
–Мэм?.. Вас ждет ваш муж.
–Я никуда не пойду,– рычу я на мужчину и смотрю куда-то вдаль, через металлическую сетку в темноту.
Офицер наклоняется к своему напарнику.
–Поможешь?
Сердце опять бешено несется вскачь. Кинув взгляд на Джека, который стоит как вкопанный, ощущаю себя никчемной. «До какой степени я была слепа, что не разглядела монстра в собственном муже?»– задаю я себе вопрос, который мгновенно улетучивается, как только Джек подходит к машине и встает рядом с офицером.
–Мия, давай вылезай…
–Не вылезу!– повышаю голос, но не смотрю на него.
Не хочу. Не буду.
Противно от осознания того, что мне приходилось жить с таким тираном, лжецом и чудовищем.
–Мия, давай выходи. Мы просто поговорим…
–Я не верю тебе!
–Мия, дорогая, послушай,– мурлычет Джек, присаживаясь на корточки.– Мия, я не причиню тебе вреда…
–Ты чудовище,– тихо говорю себе под нос, и мне совершенно не важно, услышит он эти слова или нет.
–Пускай так…
Словно его признание мне что-то даст!
–…Но я люблю тебя. И сделаю все, чтобы ты поверила в это.
–Я не хочу тебя видеть,– говорю ему и чувствую, как его сильная рука дергает меня за запястье.
–Я сказал, вылезай из машины.
Сила Джека совершенно не равна моей. К тому же я на нервах и чувствую слабость.
–Пусти!– кричу я, пытаясь вывернуться, но крепкие руки Джека сжимают мои локти до боли в костях.– Мне больно!
–А я не люблю, когда ты меня не слушаешься,– изрекает он.
Я вновь отчетливо вижу эту безудержную ярость в его глазах. Пытаюсь предпринять последние попытки выбраться из его цепких лап, но ничего не выходит. Джек кивает офицерам в знак согласия или одобрения и тащит меня в дом.
–Пусти!– кричу что есть сил.
Но Джек словно не слышит меня. Он лишь сильнее сдавливает руки, и от пронзающей боли я начинаю выть белугой. Джек тащит меня по лужайке. Холодный ветер гладит мои оголенные икры.
–Пусти, скотина!– кричу я вновь, стараясь вырваться.
Позади машина с полицейскими двинулась с места, забрав с собой последнюю надежду на спасение.
От моих криков никто не вышел на улицу. Обычно любопытные зеваки-соседи выходят из своих лачуг, чтобы посмотреть, что вызвало шум. А тут… На мои вопли, мне кажется, даже птицы не слетятся.
–Отпусти меня!– продолжаю я ныть и предпринимать тщетные попытки выбраться из его цепкой хватки.
–Заткнись,– рычит Джек.
Дойдя до двери, он резко открывает ее свободной рукой. «Это мой шанс!»– понимаю я и чудом выбираюсь из его цепкой хватки. Не думая ни о чем, пускаюсь бежать по лужайке к дороге, вопя:
–ПОМОГИТЕ!!!
Но Джек оказывается быстрее меня. Через мгновение я уже лежу на земле, а сверху меня придавливает что-то тяжелое. Слышу сбитое дыхание и пыхтение и понимаю, что Джек меня поймал.
–Помогите!– кричу что есть сил и, кажется, вот-вот сорву голос.
–Заткнись, тварь,– рычит Джек, прижимая меня к земле и схватив рукой за горло.– Иначе я убью тебя!
Слезы хлынули из глаз водопадом, но я почему-то не чувствую себя легче. Словно копила их все время, и вот они выбрались наружу. Но… Вместо легкости ощущаю всю боль и тяжесть своей судьбы, которая с грохотом закрыла перед моим носом дверь в светлое будущее.
Джек сдавливает рукой мое горло со спины и вначале поднимается сам, а следом, тянет меня к себе.
–Пусти!– сквозь соленые слезы кричу я хриплым голосом.– Пусти, мудила!
Но, как я и предполагала, Джек не реагирует. Он ведет меня к двери, ускоряя шаг, словно провинившегося сына. И как только мы попадаем внутрь, он кидает меня на диван в гостиной.
–Только дернись, тварь! Я тебя прямо здесь и убью!– угрожает Джек, тыча в меня указательным пальцем.
–Да пошел ты на хуй!– кричу ему в лицо и встаю с дивана.
Но Джек снова толкает меня на него, а сам надавливает своим весом сверху. Его локоть находится около моего горла, отчего мне становится трудно дышать. Джек опаляет меня своим сбитым дыханием, и я ощущаю, что от него разит алкоголем.
–Если я нажму сильнее… ты потеряешь сознание, и я смогу сделать с тобой все, что захочу.
Муж склоняется ко мне ближе, выпучив свои темные глаза. Я не узнаю этого человека и, по-видимому, всегда была слепа. Джек скалится, как психопат, который загнал свою жертву в угол. От него так и веет насилием, похотью и властностью.
–Не вынуждай меня!
Я просто плюю ему в лицо. Джек молча вытирает его рукой, а после тихо отстраняется от меня. Я задыхаюсь. Мне не хватает свежего воздуха, свободы и спокойствия. Я не могу надышаться, в горле першит. Мне хочется задать Джеку очень много вопросов, но гребаный страх овладевает мною быстрее, чем я открываю рот.
–С этого дня ты ходишь с охраной. И не дай бог, ты что-нибудь учудишь!
–Ты меня убьешь так же, как убил мэра?
Джек сует руки в карманы спортивных штанов и с высокомерием смотрит на меня.
–Ты не должна была это увидеть.
–Да что ты? А что я не должна узнать?
Осипший голос совершенно не похож на мой, а вместе с истерикой и солеными глазами я ощущаю себя не в своей шкуре.
Джек молча отворачивается к окну, и я вновь хватаюсь за надежду, которая слегка приоткрывает передо мной дверь. Я вскакиваю с дивана и бегу к выходу. Но не успеваю добежать – Джек прижимает меня к стене и вновь надавливает всем весом. Щекой ощущаю холодную поверхность, а позади – его томное сопение прямо в ухо.
–Я тебе говорил, что не люблю, когда ты себя так ведешь?
Хочу дернуться, но слышу шуршание позади себя, а после что-то холодное вонзается мне в плечо через тонкую ткань халата. И тут до меня доходит: «Джек знал, что я смогу увидеть все это, потому что ему есть что скрывать. Есть что-то, что он должен хранить в глубокой тайне». Я резко, до жуткой боли, надавливаю ногтем свободной руки себе на тыльную сторону другой руки, чтобы, если вдруг я потеряю все воспоминания об этом дне, я хотя бы знала, что что-то было не так. В глазах темнеет, звуки становятся менее различимыми, а спустя мгновение тело обмякает, и я теряю сознание.
* * *
Три дня я лежала в кровати и практически ничего не ела. На четвертый или пятый день мне удается встать.