Крылья огня и ярости (ЛП)

  
Бек МакМастер
 
Крылья огня и ярости
 
Легенды бурь — 4,5
   
Информация о переводе:
 
Перевод — Ксю
  
Глава 1
 
Румыния, 1878 год
Дом.
Когда Алина Драгавей миновала украшенную красочными настенными росписями православную церковь и въехала в деревню Тушнад [1], ее сердце мучительно сжалось в груди.
Прошло восемь лет, но ничего не изменилось.
Вдоль улицы стояли крепкие бревенчатые дома. Старая женщина в выцветшем красном переднике пристально посмотрела на Алину поверх веревки с бельем. На улице играли дети. Сновавшая между их ног собака, едва на нее упала тень Алины, остановилась и залаяла.
Детская болтовня затихла, их глаза расширились. Женщина собрала белье в корзину и поспешила к дому. В этот момент на землю упали первые капли дождя.
«Я не причиню вам вреда».
Но эти слова застыли у Алины на губах, поскольку она увидела, как глаза детей скользнули по ее потертому кожаному плащу и остановились на мече у бедра. К луке ее седла был приторочен арбалет, а Бела была намного выше лохматых пони на местных пастбищах и обучена охотиться на монстров.
Маленькая девочка, которой когда-то была Алина, давно исчезла. Вместо нее перед их глазами предстала потрепанная жизнью наемница.
Прошло восемь лет, но ничего не изменилось.
Вот только изменилось все.
Алина хмуро кивнула вышедшему на крыльцо старику с трубкой в зубах. Лопата в его руке едва ли помешала бы ей при большом желании забрать то, что она хочет, но она оценила угрозу.
— Я просто проезжаю мимо, — крикнула она и пустила Белу рысью, пока остальные жители деревни не собрались, чтобы увидеть, из-за чего шум.
В самом конце улицы стоял маленький каменный коттедж, в котором Алина выросла с родителями.
Увидев красную входную дверь, она с силой сжала поводья. Неправильность этого цвета потрясла ее до глубины души.
Что случилось с голубым, выбранным ее отцом, потому что это был любимый цвет ее матери?
А с маленькой латунной ручкой, которую ее мама так заботливо полировала?
Родителей не было уже почти десять лет, и все же, увидев эту ярко-красную дверь, Алина вновь ощутила всю боль потери.
— Полагаю, ты не нашла того, что искала, — вывел ее из грустных раздумий мужской голос.
Прислонившись к стене ее отчего дома, скрестив руки на груди и надвинув капюшон, чтобы защититься от дождя, стоял огромный человек. Она не заметила, как он приехал, хотя в этом не было ничего необычного. Мирча Лазареску двигался с дьявольской грацией, и именно он научил ее, как бесшумно двигаться по лесам в поисках добычи.
— Ты не дождалась меня, — сказал он.
Она проигнорировала неодобрение в его золотистых глазах.
— Я хотела увидеть свою деревню.
«Без твоего присутствия», — почти добавила она.
Алина не хотела, чтобы он видел, как она расстроена.
Мирча нашел ее однажды ночью, когда она храбро пыталась отбиться от трех негодяев. Прошло едва ли три недели после гибели ее родителей, и она позволила себе всего лишь на секунду ослабить бдительность, прежде чем поняла, что окружена.
Схватив старый отцовский меч и выставив его перед собой для защиты, Алина на мгновение подумала, что скоро встретится с родителями. Но потом появился он.
Из тумана возникла огромная призрачная фигура в развевающемся плаще, из-под копыт коня летел гравий. Казалось, что к ним скачет сам всадник по имени Смерть. Свет слабого костра отразился от обнаженной стали. Алина лишь успела открыть рот от удивления — как и напавшие на нее мужчины. Затем последовал взмах меча, и голова одного из них покатилась прочь. Оставшиеся двое убежали, и он догнал их, одного за другим, а затем вернулся к ней.
— Ты хотя бы знаешь, как держать эту штуку?! — воскликнул он, когда она выглянула из-за дерева.
Она было подумала, что он ничем не лучше тех мужчин, что хотели ее ограбить, но когда он спешился, то заявил ей — весьма красноречиво — что она дура, если решила разбить лагерь одна, а если она даже не может поднять меч, то как собирается себя защищать?
 
Последовавшая за этим перепалка закончилась вызовом: он научит ее пользоваться мечом, если она отважится поехать вместе с ним в Брашов [2], где жил ее дядя. И хотя она боялась, что-то в нем успокоило все ее страхи.
Мирча хмуро посмотрел на нее:
— Я же сказал тебе, что мы отправимся сюда на рассвете.
— Ты храпел, — парировала Алина, вытаскивая ноги из стремян и спешиваясь. — И я не могла заснуть. Незачем было тебя будить…
— Что ж, если бы на цыпочках по лагерю не ходил слон, то я бы все еще спал. Ты шумела так, что могла разбудить полдеревни.
«Слон?» — она беззвучно произнесла незнакомое слово.
Мирча закатил глаза.
— Они такие же большие как дреки, но в два раза толще. Их можно найти в Африке.
Он всегда говорил такие странные вещи, хотя она не отваживалась спросить, как далеко он путешествовал. Мирча редко говорил о своем прошлом, а то, что он рассказывал, вызывало у нее больше вопросов, чем давало ответы.
Дреки. Драконы. Вирмы. Слоны. Из них всех эти последние казались самыми странными.
— Я хотела увидеть свой дом. Одна.
— А вот это ложь. — Мирча постучал пальцем по ее носу. — Ты хотела узнать, что убило тех двух мальчиков на прошлой неделе. Ты хотела прискакать сюда с мечом в руке и жаждой мщения в сердце и наконец сразить своих демонов.
Алина отмахнулась от его руки.
— Ты явно не торопился.
— Это не первая моя охота на монстров. Зачем ты здесь, Алина? Что за спешка? Ты не в себе с тех самых пор, как услышала про тех растерзанных у озера ребят.
Алина медленно повернулась в сторону озера, заполняющего кратер вулкана, палец за пальцем стягивая кожаные перчатки.
— Я здесь, чтобы уничтожить дреки, убившего моих родителей.
И наконец похоронить терзавших ее демонов.
  
Глава 2
 
— Ешь, — сказал Мирча позже этим вечером, когда Алина мерила шагами снятую ими на ночь маленькую комнату.
Она хрустнула костяшками пальцев.
— Никто его не видел. Никто его не слышал. Все, что нашли, это окровавленные останки тех мальчиков. Как оно может жить все эти годы у озера и при этом оставаться никем не замеченным? Кто-то ведь должен был видеть его в небе!
— Возможно, это чудовище не летает. Никто и никогда не говорил, что это дреки.
Алина сердито на него посмотрела.
— Я! Я сказала, что это дреки или дракон. Я единственная, кто его видел, и я не сомневаюсь в собственном зрении.
— Я не оспариваю, что ты видела в небе дреки в день, когда умерли твои родители, — тихо сказал Мирча, в то время как его руки неустанно вырезали ножиком фигурку из маленького кусочка березы, который он нашел ранее днем. — Мой вопрос: дреки ли их убил? Там может быть что-то еще. Оба нападения случились прямо у озера. Это — и тот факт, что никто не видел дреки в небе — говорит о том, что это существо живет в воде.
— Два нападения с разницей в восемь лет, — возразила она скорее самой себе, чем ему. — Возможно, все это время оно охотилось где-то еще. Возможно, оно только что вернулось.
Мирча лишь пожал плечами.
— Скоро мы выясним правду. Теперь ешь, твой ужин остывает.
Алина снова хмуро на него посмотрела и отломила кусок хлеба.
Каждую ночь он сидел вот так и рассказывал ей старые предания, мифы и легенды, вырезая из дерева что-нибудь прекрасное. Иногда она оставляла фигурки себе: маленького медвежонка, с которым она была не в силах расстаться; волка, напоминавшего ей об одном из рассказов отца; лису, склонившую голову, совсем как когда-то делала ее мать.
И щит в форме сердца, которое с двух сторон поддерживали драконы, похожий на герб. Хотя она так и не сказала ему, что оставила его себе.