Веспасиан. Фальшивый бог Рима

Веспасиан посмотрел на Ценис, но та сидела, опустив голову, и аккуратно записывала разговор на восковые таблички, стопкой лежавшие у неё на коленях. Палл стоял за её спиной с каменным лицом.
— То есть я должна поверить, что ты собирался продать семь самых крупных египетский поместий, которые являются важными производителями зерна, — продолжала Антония, кивком указав на ларец Капеллы, что стоял открытым между ними, — некоему неизвестному покупателю, и даже не поинтересовался, кто это такой?
— Нам казалось, что мы это знаем, высокородная матрона. Мы думали, что это Поппей, — подал голос Нарцисс, пригладив пухлой рукой напомаженную бороду. Его короткие пальцы все были сплошь унизаны кольцами с драгоценными камнями, которые сверкали и переливались на солнце.
— Этот вопрос был адресован не тебе, вольноотпущенник! — рявкнула на него Антония. — Ты уже совершил возмутительный поступок, сидя без приглашения в моём присутствии. Как будто этого мало, ты ещё и говоришь, когда тебя об этом не просят. Кстати, для тебя я «домина»!
— Верно, домина, — ответил Нарцисс и в знак согласия медленно склонил голову и развёл руки.
— То есть ты не знал, что конечный покупатель — Макрон?
— М-М-Макрон?! — в ужасе пролепетал Клавдий. — Нет, м-м-матушка. П-Поппей обещал, что если я продам ему семь поместий, он спишет долг сразу за всё.
Нарцисс лишь скривил губы.
— И он не сказал тебе, что он намерен делать с ними? — выпытывала правду Антония.
— Нет, м-м-матушка.
— Прекрати называть меня матушкой, Клавдий! Если тебе трудно произнести это слово, зачем вообще тратить на него время. Обойдёмся без него. Да и разговор пойдёт гораздо быстрее.
— Да, м-м-мда. Мы, то есть я, предположили, что он хочет оставить их себе, — сказал Клавдий и снова покосился на Нарцисса.
Тот сидел с отсутствующим видом, рассматривая свои наманикюренные ногти. Впрочем, едва заметным кивком головы грек дал понять, что Клавдий ответил правильно.
— Так вот, это не так. Он собрался продать их Макрону. К счастью для тебя, я тебе верю. Я знаю, ты не насколько глуп, чтобы вручить такое потенциальное богатство безжалостному и беспринципному человеку, который задался целью расчленить империю. А ведь ты в один прекрасный день можешь ею править.
— Я? — воскликнул Клавдий и открыл от удивления рот.
От Веспасиана не скрылось, как губы Нарцисса скривились в усмешке.
— Да, ты, Клавдий. Только не надо изображать наивность. Это оскорбительно для нас обоих. И если ты хочешь, чтобы я серьёзно рассматривала тебя как наследника императорской короны, ты должен помочь мне остановить эту сделку. Причём так, чтобы Макрон не заподозрил, что это я сыграла против него. И никому об этом ни слова, даже своему жадному до денег дружку, Ироду Агриппе.
Нарцисс прикрыл шёлковым платком рот и негромко прочистил горло, глядя на Антонию с таким удивлением, что её обе брови поползли вверх.
— В чём дело? — спросила та.
— О, спасибо тебе, домина, — проворковал Нарцисс с приторной искренностью. — Мы, то есть, мой хозяин и я, естественно сделаем всё, о чём ты нас просишь. Ты можешь полагаться на наше молчание. Я лишь осмелюсь высказать мнение, что остановив эту сделку и даже устранив Поппея, мы тем самым, однако, вряд ли обманем Макрона.
— Ты считаешь, я об этом не подумала?
Нарцисс вскинул руки и ссутулил плечи, откинув голову назад и полуприкрыв глаза.
— Разумеется, нет, домина. Но не могу ли предложить случайную смерть?
— Нет, не можешь, наглый ты грек. Мы инсценируем естественную смерть, причём сделаем это в этом же доме.
Глаза Нарцисса полезли на лоб. Он всё понял.
— И это произойдёт, как только мы заключим договор. Верно, домина?
— Именно. У Клавдия останется и расписка за списанный долг, и договоры.
— Могу я высказать тебе комплимент за столь тонкий ход?
— Нет. Это идея Веспасиана.
Кстати, сам Веспасиан уже не знал, так это или нет. Поймав на себе взгляд Нарцисса, он посмотрел в его сторону. В глазах вольноотпущенника читалось не то восхищение, не то уважение. Или же и то, и другое одновременно. Нарцисс улыбнулся и ответил ему лёгким кивком.
 
Веспасиан же подумал про банковскую расписку. У братьев Клелиев он получит по ней деньги — в качестве возмещения кое-какого должка.
— Я оставлю вас обсудить детали, — сказала Антония и, вставая, в упор посмотрела на сына. — Если сделаешь всё, как надо, я, возможно, изменю своё мнение о тебе. Пойдём, Ценис.
Мужчины встали. Антония направилась к двери. Вопросительно посмотрев на Веспасиана, Ценис последовала за хозяйкой. Пока она шла через сад, он проводил её взглядом, думая о том, сумеет ли он когда-нибудь загладить трещину в их отношениях.
— Итак, давайте ещё раз пройдёмся по нашему плану, — сказал Палл, ставя ларец Капеллы на стол. Обойдя дом и конюшенный двор, где к ним присоединился Магн, они вошли в атрий. — Когда Поппей и его секретарь Косма прибудут сюда, они пройдут в сад, где и состоится сделка. Как только она будет заключена, Клавдий попросит Поппея о беседе без свидетелей. Нарцисс же пригласит Коему в свой кабинет. Они пройдут через атрий, где он увидит нас. Мы якобы будем ждать аудиенции Клавдия. Тем временем рабам будет приказано перенести носилки Поппея в конюшенный двор и поставить как можно ближе к ступеням, что ведут в дом. Затем носильщикам будет предложено пройти на кухню и перекусить. Их задержат там до того момента, когда туда вбежит Магн и объявит, что хозяин их ждёт перед...
Их беседу прервал громкий стук в дверь. Прежде чем Нарцисс успел вмешаться, привратник открыл дверь, и в атрий, в сопровождении раба, вошёл высокий подтянутый мужчина лет сорока, одетый в чёрную хламиду, ниспадавшую ему до щиколоток, поверх которой был наброшен пурпурный плащ, украшенный золотой вышивкой.
— Ирод, м-м-мой дорогой друг! — произнёс Клавдий и, шаркая ногами, заковылял навстречу гостю. При этом его слабые колени стукались друг о дружку, а тело было наклонено вперёд, отчего казалось, что, стоит ему остановиться, как он тотчас же упадёт и разобьёт лицо о каменный пол.
Ирод крепко взял его за руку.
— Прошу прощения, если я вам помешал, — произнёс он, бросив через плечо Клавдия подозрительный взгляд на собравшуюся в атрии компанию. — Пойдём, Евтих, Клавдий, очевидно, занят. Мы придём попозже.
Вольноотпущенник повернулся и зашагал к двери.
— Н-н-нет-нет, Ирод, эти господа как раз собрались уходить...
— Почему ты заикаешься в моём присутствии, друг мой? Это на тебя не похоже.
Палл посмотрел на Веспасиана и кивком указал на дверь. Тот понял.
— Благородный Клавдий, мы не хотим вам мешать и оставляем тебя наедине с твоим гостем, — произнёс Веспасиан и направился к выходу.
— Только после того, как ты представишь нас друг другу, — произнёс Ирод, сверля Палла взглядом. — Кстати, Палла я знаю, он управляющий твоей матери. Сенатор Корбулон, рад тебя видеть. — Корбулон кивнул в ответ. — Но я не имею удовольствия знать этого молодого господина, — он с приторной улыбкой посмотрел на Веспасиана.
Тот встал.
— О да, разумеется, — согласился Клавдий и, заливаясь краской, заикаясь и обильно брызжа слюной, попытался произнести его полное имя, после чего вытер рот краем тоги.
— Почему-то твоё присутствие, Веспасиан, заставляет хозяина дома нервничать, — произнёс Ирод, беря его за руку. — С чего бы это? — он вновь пристально посмотрел на Палла, а затем на Веспасиана. — Я встречал твоего брата в Иудее. Кроме того, у нас с ним были кое-какие дела здесь в Риме. Передай ему от меня привет.
— Непременно, — пообещал Веспасиан, задавшись мысленным вопросом, с какой стати Сабину иметь дела с тем, кто его оскорбил.
— Прими мою благодарность. Но не буду вас задерживать.
— С удовольствием поговорю с тобой при нашей следующей встрече, — учтиво произнёс Веспасиан, хотя и не совсем искренне.
— Взаимно, мой друг, — проворковал Ирод. — Евтих, иди сюда, болван. Или ты забыл, что мы пришли по делу?