Переломный момент (СИ)

– Выглядишь отвратительно, брови как у Гюльчатай, – констатировала мама. – Нельзя так распускаться. Молодость не индульгенция, чтобы за собой не следить. И что за бардак у тебя на голове?
– Мокрый снег, – честно доложила Лера.
– А что ты делала без машины под мокрым снегом? – удивилась мама.
– Так получилось, – наврала Лера.
Не признаваться же, что она уже давно продала купленную ей мамой машину, посчитав более выгодным использование такси. Ведь, и правда, не надо мучиться с парковкой, тратиться на бензин, техобслуживание, страховые полисы и транспортный налог. Свистнула молодецким посвистом в Яндексе или Убере, и машина у подъезда. Ещё и парковочное место в подземном паркинге её замечательного дома можно сдать в аренду соседям, которым статус не позволяет на Уберах кататься. Паркинг строился из расчёта: одно машиноместо на квартиру, а в квартирах проживают в большинстве случаев не по одному автолюбителю.
Деньги от продажи машины Лера положила на депозит в банке, процентами от депозита и арендной платой за машиноместо она оплачивала коммунальные услуги и очень собой гордилась. Однако мама подобного поведения точно не одобрила бы. Мама всегда права, об этом ярко свидетельствуют как сломанная нога Леры, так и бардак у неё на голове. Всё это звенья одной цепи. Конечно, на машине ногу не сломаешь и причёску не испортишь, но зато ведь и на Рубинштейна не припаркуешься. Хотя это всё жалкие оправдания. Маму бы никому и в голову не пришло посылать с документами куда-либо. Мама сама, кого хочешь, куда хочешь, пошлёт.
– Вечно у тебя всё само собой получается без твоего участия. – Мама смотрела сурово. – А если действительно соскучилась, так приезжай, я, наконец, сделаю из тебя человека. Доведу начатое дело до победного конца.
– Как же я приеду? Ты забыла, что у нас тут транспортная проблема?
– Ах да, вы же там в кольце врагов отстреливаетесь во все стороны, чтоб на вас вдруг не напали. – Мама приподняла левую бровь. При этом лоб её удивительным образом остался гладким, без каких бы то ни было признаков морщин.
– Мама! Но уж в этом я точно никак не виновата, это без моего участия происходит, именно, само собой.
– Да что ты говоришь! И чего же ты ждёшь? Ужасного конца или ужаса без конца? Все нормальные люди уже уехали.
– Ты не понимаешь, у меня тут вся жизнь, работа.
– Работа? Не смеши меня. Неужели тебе так нравится работать секретаршей? Ещё курьером можно, тоже хорошая работа.
– Я не секретарша, а помощник руководителя, есть разница. – Лера надулась, хотя понимала, что и тут мама опять права. Разница между секретарём и помощником руководителя символическая, такая же как между службой персонала и отделом кадров.
– Ха-ха-ха! Мне надоел этот беспредметный разговор. Ты непонятно почему ноешь, а я тебя уговариваю за всё хорошее, против всего плохого. – Мама нажала отбой и её вечно молодое прекрасное лицо растаяло в недрах интернета.
Лера расстроилась. Вот так всегда! Никогда не позвонит, не спросит, как дела, не пожалеет, по головке не погладит. Ну, ладно раньше, когда мама вся была по уши в своём бизнесе и отдала воспитание Леры полностью на откуп бабушке, но сейчас-то? Ведь ни бизнеса, ни бабушки нет и в помине. Хотя насчёт бизнеса нельзя быть уверенной, мама обычно везде находит себе какой-то дополнительный заработок, она так устроена. Лера с бабушкой всегда старались не беспокоить и ничем не огорчать главу семьи и свою кормилицу: ни болезнями, ни плохим поведением, ни неуспеваемостью. Бабушка всегда говорила, что у мамы тяжёлая, практически мужская жизнь, поэтому ей надо помогать и всячески поддерживать.
– Даже когда у неё стеклянные глаза? – спрашивала Лера, которая очень не любила этот материнский взгляд. Создавалось ощущение, что мама смотрит мимо тебя, как бы насквозь. Вроде бы и глядит, да ни капельки не видит.
– Особенно в эти моменты, – отвечала бабушка. – Такие глаза у людей бывают в минуты тяжёлых испытаний. Большие деньги – это всегда большая ответственность. Деньги никому легко не даются.
 
– Как же никому, а ворам и коррупционерам? – Лера была продвинутым подростком и вместе с бабушкой читала «Новую газету», а также слушала «Эхо Москвы». Из прочитанного и услышанного следовало, что воры и коррупционеры живут припеваючи, и если ты не дурак, то будешь брать с них пример.
– И даже ворам и коррупционерам деньги всегда выходят боком, особенно им, их же все ненавидят, и они за это платят своими несчастьями и болезнями.
– Точно знаешь? – усомнилась Лера.
– Точно, так работает коллективное бессознательное, – сказала бабушка и привела несколько убедительных примеров, после которых Лера решила, что в коррупционеры, пожалуй, не пойдёт, себе дороже.
Мама в отличие от воров и коррупционеров именно зарабатывала свои очень приличные деньги, причём бизнес, который позволял ей это делать, она создала самостоятельно в лихие девяностые с нуля и практически этим бизнесом только и жила. Про личную жизнь мамы бабушке с Лерой было ничего не известно. Лера думала, что так будет всегда, то есть мама будет наслаждаться бизнесом, а Лера и бабушка будут любить друг друга. Однако бабушка умерла, а мама вдруг всё продала со словами «что-то вечер перестаёт быть томным», купила квартиру в этом вот очень приличном доме, оформила дарственную на Леру, пропела «вихри враждебные веют над нами, тёмные силы нас злобно гнетут» и с оставшимся капиталом уехала в Болгарию, где давно построила «домик в деревне» на берегу моря. Лера в тот самый момент заканчивала учёбу в высшей школе экономики и менеджмента при университете, поэтому вопрос о её отъезде вместе с матерью не стоял. Мама надеялась, что, окончив учёбу, Лера с её дипломом сможет устроиться на работу где-нибудь в Европе, а лучше всего именно в Германии, где проходила стажировку на третьем курсе. Ну, а если не сможет, то всё необходимое для хорошего старта на Родине у неё имеется.
– Лера, ты уже взрослая, я тебя обеспечила прекрасным жильём, надёжным автомобилем и самым лучшим образованием в Питере, теперь всё в твоих руках, – сказала мама перед отъездом. – Но, знай, в моём доме для тебя всегда есть место. Правда, жить придётся по моим правилам.
Можно подумать, что Лера когда-то жила не по маминым правилам? Она даже и сейчас старается. Разумеется, получается у неё из рук вон плохо. Мамины надежды она, прямо скажем, даже близко не оправдала. Какая там Германия?! Кто там её ждёт в этой Германии? Там своих таких умников полно с немецкими дипломами. И вообще, это же страшно приехать вот так в Германию, здрасьте, никого там не зная, и ничего не понимая в тамошних законах. Опыт, который она приобрела в Германии во время стажировки, касался исключительно вопросов аренды недорогого жилья. Даже счёт в банке ей тогда организовывала мама. Конечно, во время стажировки Лера отполировала свой английский и худо-бедно подтянула немецкий. Вот и всё. Она решила, что с таким солидным дипломом как у неё, а также со знанием двух языков, можно неплохо устроиться и в Питере, благо в городе тогда ещё было полно иностранных компаний. Но она же не виновата, что и в Питере для выпускниц с дипломами по международному менеджменту со специализацией в маркетинге работа оказалась только одна, а именно: секретарская. Вот если б она выбрала специализацию по финансам, то можно было бы ещё устроиться куда-нибудь в бухгалтерию или операционисткой в банк. Конечно, мама по старым своим связям могла бы её куда-нибудь пристроить, но обращаться к ней за помощью Лера поначалу не хотела, чтоб не огорчать, а потом у неё закрутилось всё с Игошиным, и карьера как таковая перестала её особо волновать. Её волновал только Игошин, и соответственно вопрос, когда он, наконец, уйдёт от своей коровы, чтобы жить с прекрасной Лерой долго и счастливо.
Лера ворочалась, пытаясь заснуть, сломанная нога противно ныла, из головы не выходили мамины слова. Мамы они такие, даже на расстоянии в тысячу километров могут разглядеть суть проблемы и испортить ребёнку настроение окончательно. А суть состояла в том, что Лера самая настоящая неудачница. И нету у неё никакой стоящей цели в жизни, кроме как охмурить Игошина так, чтобы выйти за него замуж. Тоже мне цель! Курам на смех. В такой цели маме не признаешься, не объяснишь, почему она так цепляется за эту свою никчемную жизнь в суровом городе, который плюётся сверху в прохожих всякой дрянью.