Хребет Индиго (ЛП)

Я собирал ржавые обломки и старые детали с тех пор, как купил этот участок. Нам потребовался месяц регулярных поездок в Миссулу, чтобы вывезти все старые машины, которые они оставили разбросанными вокруг сарая.
— Ненавижу ставить ограждения, — пробормотал Матео, беря в руки плоскогубцы для железа.
Я усмехнулся.
— Это часть ранчо.
— Это часть тебя.
Это ранчо было всем, о чем я когда-либо мечтал. С самого детства я знал, что буду жить и умру на этом месте. Мое сердце принадлежало этой земле. Моя душа была привязана к земле. День честной работы давал мне покой.
Я считал себя счастливчиком, что счастье приходит легче всего, когда мои сапоги стоят в грязи. Это была не работа. Это была страсть. Это была моя свобода.
Мои братья и сестры любили ранчо, но это не было их мечтой.
— Есть мысли о том, чем ты хочешь заниматься? — спросил я Матео. Будучи на девять лет старше, я часто чувствовал себя скорее дядей, чем старшим братом. Он приходил ко мне за советом, как это было с Бриггсом.
— Нет. — Он застонал, обжимая зажим, чтобы прикрепить новую проволоку к стальному столбу ограды. — Я не знаю. Только не это.
— На ранчо есть и другие дела, кроме ограждения.
— Это всегда было твоим.
— Это не обязательно должно быть только моим.
— Я знаю. Если бы я хотел быть частью этого, ты бы это сделал. Но я просто… не хочу. И я пока не знаю, чего хочу. Так что я буду работать здесь и в гостинице, пока не разберусь.
— Предложение всегда в силе.
— Спасибо. — Он кивнул и отошел от секции, которую мы только что починили. Он посмотрел мимо моего плеча, когда звук шин, хрустящих по гравию, наполнил воздух.
Я повернулся, когда пикап Бриггса катился в нашу сторону. За рулем сидел мой дядя, а позади него, на фоне стеклянного окна, на оружейных стеллажах лежали две винтовки.
— Почему он одет в оранжевое? — спросил Матео.
— Черт. — Я откинул верхнюю проволоку, чтобы перекинуть ногу через забор, затем пошел к дороге, Матео рядом со мной, когда Бриггс остановился.
— Привет, парни.
— Привет, Бриггс. — Я прислонился к его двери. — Что ты задумал сегодня?
Он показал большой палец на свои винтовки.
— Решил поохотиться у основания хребта Индиго. Вчера я видел стадо оленей. Хорошо бы заготовить побольше вяленого мяса, пока снег не сошел в ближайшие пару недель.
— Что за нахуй? — пробормотал Матео.
Я вздохнул, чертовски желая, чтобы мой отец перестал игнорировать это. Инциденты становились все более частыми.
— Бриггс, сейчас еще не сезон охоты.
— Сейчас октябрь.
— Сейчас июнь.
— Нет, это не так. — Он нахмурился. — Что, черт возьми, с тобой не так? Сейчас октябрь.
— Сейчас июнь. — Я достал свой телефон из заднего кармана и открыл календарь, чтобы он увидел.
— Ты же знаешь, я не доверяю этим чертовым телефонам, — хмыкнул он. — Хватит дурачиться, Грифф.
Господи.
— Ты не можешь пойти на охоту прямо сейчас, Бриггс. Сейчас не сезон.
— Не говори мне, что я могу и чего не могу делать на своем ранчо. — Его голос повысился, и лицо приобрело красный оттенок. — Чертовы дети. Бегаете по всей этой территории, как будто она принадлежит вам. Сколько лет я здесь работаю? Это мое место. Принадлежит мне и моему брату. Ты не можешь указывать мне, что делать.
— Я и не пытаюсь указывать тебе, что делать. — Я поднял руки. — Просто посмотри вокруг. По твоему это выглядит как октябрь?
Он нахмурил лоб, глядя вперед, рассматривая зеленую траву и полевые цветы на лугах.
— Я…
Бриггс запнулся, уставившись на руль. Затем, в мгновение ока, он поднял руку и ударил ею по приборной панели.
— Блять.
Я напрягся.
Матео вздрогнул.
— Блять! — Бриггс снова зарычал и нанес еще один удар по приборной панели.
Эта вспышка была так не похожа на него, так не похожа на его мягкий, спокойный характер, что мне потребовалось мгновение, чтобы отреагировать. Никогда в жизни я не видел, чтобы он кричал. Ни разу. В этом они с отцом были очень похожи. Оба всегда держали себя в руках. Именно поэтому они оба так хорошо ладили с лошадьми и детьми.
 
Этот человек не был моим дядей.
Этот яростный, рассерженный человек понял, что его разум ускользает.
И с этим ничего нельзя было поделать.
Я положил руку ему на плечо.
— Сезон стрельбы из лука наступит раньше, чем ты это поймешь. Наверное, ты просто перепутал дни в своем домашнем календаре. Со мной такое постоянно случается.
Он кивнул, его глаза расфокусированы.
Мы с Матео переглянулись, и когда он открыл рот, я покачал головой. Сейчас было не время для вопросов. Они появятся позже. Вместе с очередным разговором с моим отцом о психическом здоровье Бриггса.
— Мы хотим пить, а воду мы сегодня забыли, — соврал я. Фляга в моем пикапе была полна. — Не возражаешь, если мы заедем к тебе, чтобы быстро попить?
Прежде чем Бриггс успел ответить, Матео обогнул капот и забрался на пассажирскую сторону пикапа нашего дяди.
— Встретимся там.
Я кивнул, подождал, пока они развернут пикап и поедут по гравийной дороге, после чего вернулся на свою сторону забора и сел в свой пикап. Я догнал их примерно на полпути в гору к хижине Бриггса.
Когда мы подъехали, Бриггс вышел из пикапа и сбросил свою оранжевую форму охотника. Он покачал головой, словно недоумевая, зачем он вообще его надел, а затем махнул нам с Матео рукой.
Гнев, который он испытывал ранее, казалось, исчез.
— Как дела на горе? — спросил я, когда мы устроились в креслах за круглым обеденным столом Бриггса.
— Хорошо. Пенсия становится однообразной. Но я много хожу в походы. Пытаюсь оставаться в форме.
— Какие маршруты? — спросил Матео, делая глоток воды.
— В основном вокруг хребта Индиго. Это сложно, но с вершины открываются прекрасные виды.
Он уже второй раз за сегодня упомянул хребет. Десять лет назад я бы, наверное, не стал об этом задумываться. Но теперь, после тех трех девушек… мало кто из нас ходил на Индиго.
Трагедии свойственно портить красоту.
— Ты видел там еще кого-нибудь? — Мой вопрос прозвучал в ответ на сомнения Уинслоу.
— Нет. Там всегда только я. Почему ты спрашиваешь?
— Просто любопытно.
Если бы Бриггс кого-то видел, вспомнил бы он вообще?
Мы допили воду, и я отнес стаканы в раковину, глядя на двор.
Бриггс был занят, подстригая траву вокруг дома. Он посадил небольшую приподнятую грядку. Из богатой черной почвы прорастали зачатки овощей. Вокруг нее была высокая изгородь для защиты от оленей, высотой в семь футов, в надежде, что они не перепрыгнут ее и не съедят его урожай. Рядом с забором стояла пара ковбойских сапог, каждый из которых был наполнен грязью и рубиново-красным цветком.
— Мне нравятся эти сапоги, Бриггс. Умная идея.
Он хихикнул и встал со своего места, подойдя и встав рядом со мной.
— Я и сам думал, что это довольно умно. Довольно хорошая пара сапог, но слишком маленькие для моих больших ног. Нашел их на тропе некоторое время назад. Выбрасывать их было жалко, поэтому я решил превратить их в цветочные горшки.
У меня свело живот.
— Ты нашел их?
— Да. Я ходил на поиски сброшенных оленьих рогов.
— Где?
— О, я не знаю. Какая-то тропа недалеко отсюда.
Скорее всего, тропа на хребте Индиго. Потому что вдоль коричневого кожаного голенища шла розовая строчка. Мужских сапог с розовой строчкой было много, но изящная квадратная форма носка и свод каблука… это были женские сапоги.
Уинслоу искала туфли Лили Грин.
Чувство тревоги в моем нутре говорило о том, что я только что нашел их.
— Нам пора идти, — сказал я Матео. — Спасибо за воду, Бриггс.
— Заходите в любое время. Здесь одиноко.
Я кивнул, в горле запершило.
— Эй, ты не против, если я одолжу эти сапоги на время? Мама, возможно, сама захочет сделать что-то подобное.
— Вовсе нет. Если они ей понравятся, она может оставить их себе.