Темнейший князь (ЛП)

Уильям был согласен. Гарпии были не менее кровожадными, чем единороги-оборотни. Посланники командовали армиями ангелов и убивали демонов. Все остальные обладали невероятными способностями. Дело должно быть в шляпе.
— Его демоны превосходят нас в численности в десять раз, — заметил Уильям.
— Это неважно. Мы уже должны были его победить.
Гадес не ошибался.
— Если мы хотим получить другие результаты, то должны поменять стратегию.
— Именно. У меня есть план, как уменьшить их численность, что даст нам большее преимущество.
— Я в деле. — Ублюдок вырос в самого продуктивного насильника в мире. Пол, возраст и вид никогда не имели значения. Он пытал и убивал с наслаждением, не оставляя никого в безопасности. Ходили слухи, что ему нравилось вытаскивать приспешников болезни из ада, чтобы просто заражать людей. — Что требуется от меня?
— Мы обсудим это. Но сначала. — Хмурое выражение на лице Гадеса появилось и исчезло. — Сегодня я консультировался со своим зеркалом по поводу твоего списка дешифровщиков.
Зеркало. Магическое стекло с Шивон, богиней Возможного Будущего спрятанного внутри.
— Ты уверен, что мы можем ей доверить помочь нам? — спросил Уильям. Она винила Гадеса в своем заточении.
«Как и Санни винит меня в своем».
Что сказала единорог? «Как гость я возражаю. Как пленница я наказываю».
Как она собиралась его наказывать?
— Да и нет, — ответил Гадес. — В любом случае, тебе нужно знать, что показала мне Шивон.
— И что же?
— Синеволосая женщина, держащая пузырек с ядом. По словам Пандоры, среди пленников есть такая.
Уильям нахмурился.
— Что именно означает яд?
Санни отравит его? Удачи. Он уже конфисковал ее медальон. Что их нынешних путь токсичен? Плохо. Назад дороги нет. Что ему суждено умереть от ее руки? Ладно, это вызывало беспокойство, учитывая проклятье.
Стальным голос Гадес сказал:
— Я хочу, чтобы синеволосая женщина была убита, Уильям. Сегодня. Прежде чем ей представится шанс тебя отравить.
Протест готов был сорвать с его языка… протест, который он жестоко подавил. Во-первых, отказ только укрепит решимость Гадеса. Во-вторых, Гадес может решить взять дело в свои руки. Когда дело касалось его близких, «убийство угрозы» было его излюбленным ответом.
Есть только один довод, которые может заставить князя отступить.
— Кили сказала не причинять Санни вреда в течение двух недель, потому что девушка… моя спутница жизни.
Гадес оценил проницательность Кили. Интерес промелькнул в его глазах, когда он выпрямился.
— Кили говорила, что твоя спутница жизни будет обладать силой, способной нас всех уничтожить.
Неудивительно, что князь хотел убить и Джиллиан.
И разве это не являлось еще одни доказательством связи Санни с ним, и еще одной причиной убить ее поскорее? Мышцы челюсти Уильяма напряглись.
— Если она обладает такой силой, то в состоянии уничтожить и Люцифера, присоединившись к нам.
— Но зачем так рисковать? — Руки Гадеса так сжали подлокотники кресел, что костяшки побелели. Он беспокоился о безопасности Уильяма?
— Сдержи свое обещание. Позволь мне убить девчонку… и сжечь твою книгу. В любом случае, пары переоценивают.
— Нет! — вскрикнул Уильям. Щеки раскраснелись, и он повторил более спокойно. — Нет. Следующие две недели никто, действительно никто, не прикоснется, не причинит вред и даже не накричит на нее.
Гадес поднял взгляд.
— Так ты надеешься, что Санни снимет твое проклятье, и что? Вы двое будете жить долго и счастливо?
Нет. Да. Возможно? За исключением «долго и счастливо». Но какое (временное) будущее он мог построить с женщиной, которая получала мало удовольствия от его поцелуя, никому не доверяла и регулярно оскорбляла?
«Дикое и безумное? Сомнительное? Насыщенное?»
«Ты не узнаешь, пока не попробуешь».
— Помоги мне помочь тебе, сын, — сказал Гадес. — Не будь тем дураком, который романтически преследует женщину, которой суждено его убить. Сожги свою книгу. Я распознаю проклятья и не чувствую ни одного в тебе.
— Мы уже говорили об этом. Ты не можешь его чувствовать, потому что оно еще не активно. Сначала я должен влюбиться. — Он поднял ручку и несколько раз ударил по краю стола. — Забудь о девушке и книге. — Пока. — Скажи, почему ты спас меня, когда я был мальчиком.
 
Единственная тема, гарантирующая прекращение любого разговора, в любое время и в любом месте.
Он и раньше обращался с такой просьбой, но всегда получал только отказ: «Я хотел, поэтому сделал». Факт в том, что Гадес никогда ничего не делал без скрытого мотива. Факт, которым Уильям чрезвычайно гордился. Зачем отдавать, если не собираешься получать?
Нахмурившись, Гадес потер щетину на подбородке.
— Мы уже говорили об этом, — сказал он, передразнивая Уильяма. — Я не стану обсуждать эту тему. Объяснение настоящих причин может привести к настоящему проклятью и твоей смерти.
Но как? Почему? Уильям бросил ручку, откинула на спинку и сцепил пальцы за головой.
— Хорошо. Тогда скажи, почему ты заставил меня поклясться избегать Посланника по имени Аксель.
«Который, как я подозреваю, мой брат».
— Ты знаешь почему, — отрезал князь. — В день, когда ты встретишь Акселя, часть тебя умрет.
Так запутано!
— Какая часть меня? Почему?
Воцарилась тишина. Губы Гадеса сжались с тонкую линию.
Разочарование захлестнуло Уильяма. Иногда, желание узнать своего брата почти душило его, их разлука вызывала чувство, будто часть его умерла.
Он жаждал поговорить с Посланником. Они похожи? Или отличаются? Воину тоже хотелось поговорить с Уильямом; он искал Уильяма больше года. даже расспрашивал Повелителей о его местонахождении. Но он был обязан жизнью Гадесу. Он обязан всем Гадесу и безоговорочно его любил. Если ему придется отказаться от своего прошлого, чтобы сделать отца счастливым, то сделает без раздумий. Просто и ясно.
Гадес осторожным тоном сказал:
— Аксель все еще ищет тебя.
— А я все еще его избегаю, — проскрежетал он.
— Молодец. — Князь встал и поправил складки своего пиджака. — Прежде чем я уйду, у нас есть последнее дело.
Здорово. Замечательно. Он по-королевски махнул.
— Слушаю.
— Я попросил о встрече с Люцифером, чтобы обсудить перемирие. Завтра утром, ровно в восемь. Ты будешь присутствовать.
— Перемирие? — прорычал он, вскакивая на ноги. Позади заскользил стул и врезался в стену.
— Не волнуйся, мой сын. Он появится, но не примет предложение. Именно так я и планировал.
Хотя у Уильяма и так было полно забот, он холодно улыбнулся.
— Я приду. За определенную цену. Как ты меня учил. Не делай ничего без вознаграждения.
К его удивлению Гадес улыбнулся.
— Я точно знаю, что предложить. — Огромный зазубренный кристалл появился на столе, внутри которого была заключена радуга. — Это Сфера Знаний.
— Я в курсе, что это. — Он видел картинки. Существовало четыре, каждая из которых специализировалась в своей области. — Только не знал, что ты заполучил такую.
Гордость тлела в глазах Гадеса.
— Недавнее приобретение. Эта раскрывает холодные, неопровержимые факты о ком угодно. Например, о спутнице жизни. Только правильно подбирай вопросы. Можно задать всего десять.
Уильям ухмыльнулся. Он мог многое узнать за десять вопросов.
— Как с ней обращаться?
— Легко. Задаешь вопрос и получаешь ответ.
Подмигнув, Гадес переместился в другое место с помощью силы мысли.
Уильям глянул на кристалл, задрожал и решил налить себе виски на два… три… четыре пальца. Закончив полировать стакан, он успокоился. Составил список вопросов, затем сосредоточился на сфере.
Вцепившись в подлокотники кресла, он задал первый вопрос.
— Зачем Люцифер убил единорогов-оборотней?
Свет вырвался из кончика кристалла, а внутри появилось изображение. Крошечная пикси с белыми волосами, золотистой кожей и полупрозрачными, блестящими крыльями. Она парила там, лишенная эмоций.