Если ты простишь (СИ)

Сумбурно. Нелепо. Жестоко.
Пожалуй, именно этими тремя словами можно охарактеризовать то моё сообщение. Аришке я написала про командировку «на пару месяцев» — и через полчаса получила в ответ смайлик с вытаращенными глазами.
Пока ехала к Ромке, всё время проверяла телефон — потому что Вадим, судя по всему, был на какой-то встрече или презентации и в мессенджер не заглядывал. Меня трясло от волнения, я почти ничего не соображала, слёзы по какой-то причине стояли в глазах, затуманивая взгляд…
Вадим начал звонить, когда я уже подходила к гостинице, где жил Ромка. Телефон трезвонил не переставая минут пятнадцать, и всё это время я стояла на крыльце, сжимала его в ладонях и смотрела на мигающий экран, где зловеще светилось имя мужа.
Я не замечала, что хорошая погода закончилась, небо затянуло серыми тучами, и из них на землю хлынул проливной ледяной дождь. Стояла на крыльце — даже не под навесом! — и мокла, глядя на мобильный телефон.
В конце концов Вадим перестал звонить. Написал в мессенджер краткое и холодное:
«Хорошо, я сделаю так, как ты попросила».
И всё.
Стало ли мне легче, когда я прочитала это сообщение? Нет. Абсолютно.
Но Ромка ждал, и я, убрав телефон в сумку, поспешила в гостиницу.
33
Лида
Аришка быстро слопала свой йогурт и убежала на встречу с Вадимом, а я, сполоснув посуду — надо привыкать убирать за собой, скоро у меня не будет ни домработницы, ни мужа, — пошла одеваться. Я обещала дочке, что выйду минут через десять — наверное, им хватит времени, чтобы всё обсудить. Да и что там обсуждать? Всё предельно ясно. Мы разводимся, Аришка остаётся с Вадимом.
Интересно, как скоро он женится опять?
От подобной мысли я всхлипнула и, почувствовав, как резко ослабели ноги, опустилась на кровать в спальне. Господи, больно-то как! Думать о том, что Вадим может быть с какой-то другой женщиной… невыносимо.
А ведь раньше я ничего подобного не ощущала. Почему? Да потому что знала: Вадим — только мой. Он всегда это демонстрировал и подчёркивал, да и понимала я, что он слишком честен и брезглив для того, чтобы заводить каких-то девок на стороне. Я вообще подозреваю, что он и онанизмом не особенно способен заниматься, но мы это никогда не обсуждали.
Сейчас же, после моего предательства, Вадим начал стремительно отдаляться. И я уже чувствовала: он больше не мой. Да, пока он ничей. Но… Боже! С моей стороны будет глупо думать, что он станет коротать свой век в одиночестве. Как только Вадим разведётся, на него начнётся настоящая охота. Такой мужчина — и свободен! Не сомневаюсь, что выбор среди кандидаток на роль жены получится огромным.
Однако роль-то не только жены… ещё и матери. Точнее, мачехи для Арины. И вот здесь я тоже не сомневалась, что Вадим приведёт в дом лишь ту женщину, которая будет хорошо относиться к нашей девочке. Но существует ли такая в природе? Не знаю… Ладно бы ещё Вадим был обычным мужчиной без денег, но он ведь довольно состоятельный человек, как тут понять — искренне к тебе относятся или смотрят исключительно на достаток? Хотя он, наверное, разберётся. Он не я.
Это я изначально не разобралась в Ромке, отчего-то приписывая ему мысли о «большой и чистой».
Никогда не устану называть себя дурой…
.
Как только я пришла в Ромкин номер, события завертелись со скоростью сошедшей с ума карусели.
Разумеется, первым делом мы переспали, и не один раз, — и, честно признаюсь, после этого мои сомнения в правильности собственного поступка изрядно потускнели. Мне по-прежнему было классно в постели с Ромкой… Хотя в нашем случае речь шла не только о постели, но и обо всех остальных поверхностях.
Сейчас вспоминать всё это было противно. Да, я легко могла бы рассказать подробности нашей близости в тот день, но… зачем? И так понятно, что нежной и невинной она не была. Да, Ромка не церемонился со мной, как не церемонятся с заказанными в номер шлюхами.
— Ну чего, будем заказывать билет? — усмехнулся он, доведя меня до оргазма в очередной раз, и хлопнул ладонью по алой ягодице. — Или передумала?
 
Несмотря на то, что я чувствовала себя целиком и полностью удовлетворённой, я точно помню, что в этот момент на мгновение засомневалась. Даже кинула неловкий взгляд на телефон, лежавший рядом на тумбочке, и закусила губу, поняв, что ни одного сообщения или звонка больше не было…
Вадим оставил меня разбираться в этой ситуации самостоятельно. Говоря по-простому, он умыл руки. Возможно, поначалу, трезвоня мне, муж ещё хотел уговорить меня не совершать этот ужасный поступок, но потом передумал. И отчего-то подобная мысль причиняла мне невнятный дискомфорт — как крошки в постели. Секс с Ромкой был классным, но эти крошки…
И стряхнуть их никак не получалось.
— Не передумала, — я помотала головой, и Ромка потащил меня к ноутбуку — покупать билет. Оплатил он его, конечно же, сам, заявив, что раз пригласил меня — значит, его и расходы. Жадным он никогда не был, и мне это нравилось.
Каждую минуту с момента, как я поняла, что Арина должна была вернуться из школы, я хотела ей позвонить, но малодушно тянула, не представляя, как буду с ней разговаривать. Часов в восемь, когда мы с Ромкой и остальными участниками его группы выходили из отеля, я окончательно сдалась и написала дочке, что очень занята и смогу позвонить только завтра. Она ответила мне кратким: «ОК».
Этот краткий ответ преследовал меня всю ночь. Я почти не спала, и вовсе не потому, что Ромка дважды затаскивал меня в туалет, чтобы потрахаться — делать это на месте мы не могли, ведь ехали-то в плацкарте, ещё и моя полка была чуть дальше, покупался-то билет отдельно. Нет, дело было не в Ромке — а в навязчивых мыслях о том, что скрывалось за этим кратким «ОК»…
Вадим рассказал Аришке правду? Нет, он не мог. Не стал бы причинять ей боль.
Она сама что-то заподозрила? Нет, вряд ли, с чего вдруг? Мы с её отцом даже почти не ссорились, а если уж ссорились — хотя в нашем случае это были скорее споры, — то не при Аришке. Идеальная семья, безупречный брак… Только мать — гнилая кукушка.
Я не сомневалась, что услышала бы именно такую характеристику от кого угодно, даже от собственной мамы. Несмотря на все свои недостатки, она меня никогда не бросала. А я, получается…
Я пыталась заглушить голос совести. Чем? Стыдно признаться — алкоголем. У Ромки и его ребят был с собой отличный коньяк — даже Вадиму бы понравился, — и я пила его до тех пор, пока не отрубилась, устав сомневаться и переживать.
Аришке я позвонила утром, как и обещала. С платформы. Даже видеосвязь включила, чтобы показать ей перрон и утренний туман, опустившийся на вокзал.
— Здорово, мам, — дочь зевнула, хлопая сонными глазами. — Папа сказал, что ты поехала на пару месяцев на стажировку, чтобы улучшить свои рабочие навыки… Только город не назвал. Какой это город?
Грудь сдавило, и слёзы отчего-то подступили к глазам.
— Казань…
— Ого. Пофоткай нам местные красоты. А я ещё посплю, а то рано. Папа, правда, уже на пробежку отправился… Ему привет от тебя передать?
Как я не умерла в этот момент? Не знаю.
— Да, — ответила, сглотнув, и улыбнулась через силу. — Конечно передай, Ариш…
34
Лида
У стоматолога мы с Аришкой пробыли около часа, заделывая её кариес, а потом отправились на занятия по английскому языку. Вадим оплачивал репетитора в школе неподалёку, занятия были в группе из четырёх человек. В школе, где училась Арина, язык, на взгляд Вадима, преподавали слабо, вот он и подсуетился пару лет назад, считая, что хотя бы один иностранный нужно знать на «отлично». Вадим и сам прекрасно говорил по-английски, был способен чуть-чуть изъясняться и по-немецки — я подобными умениями похвастаться не могла. Впрочем, чем я вообще могла похвастаться?
Обычно я, ожидая Аришку с занятий, ходила в кафе напротив школы — пила кофе и съедала какое-нибудь пирожное. Но сегодня ничего не хотелось, и я просто села в коридоре и уставилась в ближайшую стену, вновь погрузившись в воспоминания о том, что происходило в течение последних двух недель.