Кровник (СИ)
Выбритый проворчал под нос несколько слов и отвернулся. Похоже, читать был не обучен. Второй, напротив, принялся водить глазами по строчкам, слегка шевеля губами в такт читаемым словам.
С тех пор, как мастера запредельных знаний далеко на западе преобразовали свой Вечный Орден в Империю Вечности и за пять последующих лет захватили три соседних королевства, нарёкши своими провинциями, по всему континенту мастеров взяли под присмотр. Новый государь Нэйрвы, стоило короне опуститься на чело, объявил о создании ловчих. Тем поручалось ловить опасных и попирающих законы мастеров. Солдаты, стражники и всевозможные наймиты тоже их ловили, загребая по карманам награду. Однако ловчие имели на то особое королевское позволение. Подтверждалось оно специальной грамотой.
Ларс гордился своей грамотой, однако показывать лишний раз не любил. Получить такую удавалось немногим. Требовался опыт, репутация, рекомендация… Из сотни претендентов бумагу получали трое. И посему она привлекала огромное внимание к своему обладателю.
— Можно! — вынес вердикт десятник, закончив чтение. — Идёмте, милорд ловчий. Я провожу.
— Просто «милорд».
— Ваше желание!
Второй десятник раскрыл рот и мигом получил повторный тычок от сослуживца. Затем усач почтительно кивнул Ларсу и повёл вглубь штаба.
Люду к здешнему многолюдству с утра только прибавилось. И если стражники расступались, давая командиру дорогу, городские просители липли рьянее. Десятник отваживал всех суровыми возгласами «Государево дело!». Замечая за его спиной Ларса, вооружённого и в доброго качества плаще, просители нехотя отступали.
— Капитан, к вам милорд! — объявил усач, заглядывая в кабинет за дубовой дверью. — Ловчий, — добавил он, понизив голос.
Сидящий за столом вытянутый капитан оторвался от заточки кинжала. Пристально посмотрел на десятника. Затем на Ларса. И снова на десятника.
— Свободен! И разберитесь уже со всеми, голосня аж досюда достаёт.
— Будет сделано! — Десятник поклонился. — Милорд! — Поклонившись и Ларсу, он покинул кабинет.
— Присаживайтесь! Милорд…
— Перейдём к делу! — Ларс размашистым шагом подошёл к столу капитана. — Я прибыл в город, чтобы поймать беглого мастера, грабившего торговые суда силами шифальских пираток.
— Пираток? — Капитан скабрёзно усмехнулся.
— Пираток.
— Вот ведь поганые иноверцы, даже их бабы чужим делом занимаются. Плавать и сражаться — мужская доля.
— Преступника я задержал и передал вашим людям, — проигнорировав возмущение, продолжил ловчий. — Затем я столкнулся с кое-чем очень странным. На складе в Дощатом районе убили нескольких людей. Не просто убили, разорвали на части. На телах я обнаружил следы когтей.
— Десять проклятий! Мне ещё не докладывали.
— Уверен, скоро доложат. Я осмотрел склад и обнаружил это. — Ларс выложил перед капитаном найденные обрывки бумаг. — Судя по ним, кто-то отбыл с того склада в Алеобанр, что в Солнечном просторе. Не исключено, покинувший город перевозит диких зверей и натравливает на людей.
— Что за дикость? Ещё один иноверец?
— Я не знаю, кто он. И сколько их вообще. У меня крайне мало сведений.
— Так надо ехать в Алеобанр, там вы…
— У меня нет времени. Я выслеживал конкретного мастера и должен вернуться в Двузубье. Дорога до Алеобанра и обратно отнимет слишком много времени. Напишите тамошнему капитану стражи или в гарнизон. Я знаю, там стоят королевские войска. Людей надо предупредить.
— Предупредим. — Капитан подтянул к себе обрывки бумаг и внимательно осмотрел. — Немедля отправлю птицу в Алеобанр. Тот склад, где всё произошло. Вас кто пустил?
— Никто. Ваши люди не выставили охрану. — Ловчий подавил желание иронично оскалиться. — Тела свезли в штаб, что по другую сторону реки. Там я осмотрел их и отправился на склад.
— Овр, сгною мерзавца, не докладываться вовремя! — Капитан хватил кулаком об стол и вскинул голову. — Не волнуйтесь, милорд ловчий. Всё проконтролирую по лучшему порядку.
— Надеюсь!
Ларс кивнул, почти почтительно, и устремился к выходу из кабинета.
4
На горизонте показалась гора. Сперва высокая вершина, царапающая белёсые облака. Затем покрытые зелёным лесом склоны. Неопытный глаз не отличил бы её ото всех остальных во владении. Однако каждый родившийся и выросший в Каменистом краю всегда с первого взгляда определял «свою» родную гору. У подножия которой провёл годы юности.
— Поторопимся, Мышка. Не пропустим ужин!
Ларс щёлкнул поводьями, пуская лошадь в галоп. Многие считали выбранное имя неудачным. Ловчий же находил в нём полное соответствие своей кобыле. Цвет, проворство и, чего прятать тайну в копях, кроткий норов. Мышка часто пугалась, и лишь рука хозяина могла её успокоить.
Холмы остались позади, перед глазами предстало Двузубье. Замок с двумя примечательными башнями жался к подножию горы. Полотнище с родовым гербом висело лишь над воротами, оставляя стены без украшений. К чему лишний раз намекать на очевидное? Сам вид замка являлся фамильным символом.
С одного края раскинулся массив цветастых шатров. Жёлтые, зелёные, красные и голубые. В воздухе над ними на длинных канатах кружили расписные бумажные птицы. Доносился гомон и разношёрстная музыка. Похоже, в Двузубье намечалось увеселение. Барды, артисты, циркачи и подобная братия стянулись поближе к обители лорда. Может, даже кому из скрывающегося по другую сторону горы рудокопского городка позволят заглянуть и усладить душу весельем.
Ларс въехал в раскрытые ворота. Не сбавляя скорость, свернул к конюшням и только на подъезде натянул поводья. Стоило ему коснуться земли и приветственно хлопнуть по руке подбежавшего конюха, за спиной послышался знакомый протяжный оклик.
— Милорд! С возвращением! — голосил стоявший у дверей пузатый кастелян, подзывая прибывшего к себе.
— Ро̀ндо! Десять благодатей! Новый наряд?
— Старый, совсем старый. Но хорошо вычищенный! Вам бы тоже не помешало.
— Успеется. Где отец?
— В кабинете. С обеда бумаги разбирает.
— Значит, самое время заглянуть к нему и разбавить камнепад работы.
Ларс распахнул парадную дверь, заходя внутрь. Кастелян посеменил за ним, держа руки под животом.
— Милорд, настоятельно советую…
— Знаю я все твои советы!
— А раз знаете, хорошо бы и последовать!
Ловчий махнул рукой, признавая поражение. Рондо никогда ничего не добивался наскоком, всегда получая своё измором. Зная, сколь долго тот способен увещевать и игнорировать отказы, Ларс повелел сопроводить себя в покои.
Дорожная одежда в полном составе вместе с сапогами отправилась к прачкам. Замест подоспели другие, совершенно аналогичного вида сапоги, нижняя камиза, узкие серые шоссы с гульфиком, котта серо-чёрного цвета и поверх неё сюрко с родовым гербом на спине. На последнем Рондо особенно долго настаивал. В обмен Ларс выторговал возможность не бриться.
Закрепив «сделку» обменом ироничными улыбками, ловчий бодрой походкой устремился к кабинету на самом верху Утренней башни.
— Милорд-отец!
Сидящий за огромным столом лорд То̀скол Фу̀тхиллс не являлся ему кровным отцом. Ни напрямую, ни через родичей в нём не текло ни капли его крови. Доросши до двенадцати лет и подмечая природным даром наблюдательности отсутствие схожести, юный Ларс прибрал слухи и сплетни со всего замка. Чаше всего в них его называли бастардом. Незаконнорождённым сыном лорда то ли от служанки, то ли от девы услады. Собрав нахлынувшие обиды в кулак, мальчик пришёл к отцу за объяснениями.
В ответ лорд сказал, что сын уже достаточно взрослый и готов узнать правду. Устроившись в этом самом кабинете с кувшином вина, они без утайки поговорили.
Двенадцать лет назад к лорду Футхиллсу приехали два хороших приятеля из влиятельнейших господ королевства, привезя с собой трёхмесячного малыша. Мать дитя рассталась с мирской жизнью во время родов, в жизнь отца наличие ребёнка не вписывалось. Однако приятели верили в право малыша достойно жить, в его важность и потенциал. Предложили лорду объявить того своим сыном. По трагическому стечению обстоятельств любимую жену Тоскола годом ранее унесла лихорадка, посему в семейный очаг не замешался бы раздор. Футхиллс добавил в сделку парочку крайне выгодных для себя торговых уговоров и принял ребятёнка под родовую крышу. Великий лорд Каменистого края с подтверждающей родство бумагой не тянул. Так Ларс безотцовщина стал Ларсом Футхиллсом — младшим сыном лорда Тоскола Футхиллса, хозяина Двузубья.