Любовь поневоле (СИ)
Что касается прелестницы Надин, то Курьянов даже прислал мне на дом отчёт своей СБ об этой девушке. Оказывается, у красавицы на самом деле имелся богатый папа, который, после тяжелого развода с женой, позволял своей дочери устраивать любые фортеля, в том числе подкупая СМИ и выкупая дорогие украшения. Курьянов действительно пересекался с ней несколько раз на разных приемах – но всё это было как минимум полгода назад… И чтобы я уж окончательно уверилась в его словах, Миша потребовал у меня проверить свой загранпаспорт. Где я с удивлением обнаружила налепленную новенькую шенгенскую визу.
-И вообще, разве ты могла поверить, что я такой идиот? – обиженно насупился Курьянов. – Только идиот променял бы настоящее сокровище на пластиковую куклу.
Я так и не нашла, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.
А Курьянов снова тяжело вздохнул.
-Как же долго ждать окончания карантина….одному.
И знаете, сколько мы ждали после окончания этого карантина?
Правильно, ни одного дня. Сразу, как только миновало положенное время самоизоляции, родительский дом наполнили толпы людей (в масках) : парикмахеры, стилисты, модельеры с несколько десятком свадебных платьев, наши родственники, съехавшиеся в Краснодар из разных мест…
Я не поняла, каким образом он успел за две недели сидения в самоизоляции спланировать нашу свадьбу, не забыв при этом ни обо одной, даже самой мелкой и незначительно, детали, но Курьянов это сделал.
И свадьба у нас вышла отличная.
Правда, первый танец всех сильно удивил. Когда заиграла мелодия из Неуловимых, я в изумлении взглянула на Курьянова.
А он, приподняв меня над полом, уже изображал странное революционное танго. Я же ржала – ржала как ненормальная, чувствуя, что ещё немного счастья – и я точно лопну.
Впрочем, в бочке мёда не обошлось и без ложечки дегтя.
Едва только окончился танец, Регинка, уволокшая меня «попудрить носик» , принялась громко сокрушаться о том, что Курьянов своей выходкой испортил наш первый танец, и что завтра в газетах нас уже будут называть странной парочкой.
- И вообще, на кой ляд надо было приглашать этих допотопных музыкантов со скрипками. У него же бабла немерено. Мог бы позвать настоящих звёзд, а не эту рухлядь, - шипела Регинка. – Кстати, ты с его мамашей успела познакомиться? Она же ненормальная… Я когда ляпнула, что ты, мол, нашла свой Золотой ключик, она протянула, что я плохо помню сказку Алексея Толстого.
-И? – не поняла я, пытаясь сдержать улыбку. – Ты и в самом деле плохо помнишь сказку.
-Да дело –то не в этом, - отмахнулась Регина. – Это карга думает, что Толстого звали Алексеем. Прикинь? Учительша — и говорит: Алексей Толстой. Алексей, Дашка, не Лев!
Я изо всех сил постаралась не рассмеяться.
Лишь молча кивнула и долго смотрела родственнице вслед – та, высказав мне своё негодование, уже понеслась за очередной порцией шампанского.
-Я удивляюсь, как это мой сын всё ещё терпит эту удивительную девушку рядом , - весело хмыкнула позади меня «карга». Развернувшись, я посмотрела на свекровь.
-Простите её, Наталья Сергеевна, Регина не всегда понимает, что говорит.
Свекровь хмыкнула и поправила мою фату.
-А ты прикусываешь язык, потому что она – семья, которую нельзя обижать. Мне это нравится.
-Поэтому я в неё и влюбился, - ухмыльнулся Курьянов, обнимая одной рукой свою мать, а другой рукой – меня. – За её великодушие.
И это говорил тот самый человек, который каждый день натаскивал меня на «правильное» общение с Региной.
-Дашунь, - протянул Курьянов, - пошли уже, станцуем вальс, а то распорядитель вечера от нас не отстанет.
-Только если ты нальёшь мне перед этим коньяка, - улыбнулась я – отчего Михаил тут же при матери отметил мою шутку долгим поцелуем.
А потом был танец.
И разрезание торта.
И наша первая годовщина.
А потом полетели года… Смешно сказать, но много позже, когда мы уже с детьми пересматривали наше свадебное видео, дети в один (курьяновский) голос заржали – мол, вот почему нас четверо: три мальчика и дочка. Причем мальчики тоже… когда я с третьими стремительными родами попала в обычный московский роддом, на вторую ночь после родов я всё никак не могла уснуть — мешал надрывный плач чужого младенца. Причем моя дочка сладко спала, даже не просыпаясь на кормление.
Не помня себя, я добрела до палаты, где нашла нашего третьего сына. Смуглого задиристого Демьяна, который уже в свои десять привлёк своей игрой внимание тренеров национальной сборной по хоккею.
Но тогда…тогда это был младенец, не нужный ни кровной матери, ни кровному отцу.
Взяв ребенка на руки, я пыталась понять, как скажу об этом Мише.
Но мой мудрый и любящий муж, просто улыбнулся и сказал, что где трое, там и четверо.
И четвёртый сынишка тоже стал нашим, тоже Курьяновым, естественно, Великим и Ужасным. Как и остальные наши парни. Это только Наташе повезло – она пошла в меня.
А парни – те все как один в батю.
Впрочем, это уже совсем другая история.
Конец