Плотское желание (ЛП)
— Как? — Данте смотрит на меня, ставя ботинки на нижнюю ступеньку, и я удивляюсь тому, как он красив, даже в синяках. Он так красив, что мне хочется его нарисовать.
— Как будто ты все еще хочешь меня, даже после... — Я тяжело сглатываю, недоумевая, откуда все это взялось. Я говорила себе быть менее уязвимой с ним, а не более. Но вот я здесь, говорю все то, что крутится у меня в голове, даже зная, что не должна этого делать.
— Потому что я хочу. — На его лице отражается замешательство, как будто он искренне не понимает, что сказал. — Я бы снова был в тебе прямо сейчас, если бы ты захотела. Всю ночь. Пока мы оба можем продолжать. — Данте подходит ближе, его пальцы лежат на моей челюсти, наклоняя мой подбородок вверх, чтобы я смотрела на него. Его лицо наполовину в тени, наполовину на свету, и мне до боли хочется снова прикоснуться к нему. — Мои легкие словно горят после этого, все тело болит, и я бы не обращал на это внимания, если бы это означало, что я могу зарыться в тебя еще на час.
— Час? Немного переоцениваешь свою выносливость, не так ли? — Я отпускаю шутку, надеясь разрядить обстановку, на которую не знаю, как реагировать, но выражение лица Данте не меняется. Он продолжает смотреть на меня сверху вниз, его лицо серьезно и полно желания, и я не знаю, как к этому относиться.
— Я серьезно, Эмма.
— И я серьезно отнеслась к своему вопросу. Ты на него не ответил.
— Может, я не понял, о чем ты спрашивала?
Я отстраняюсь от его прикосновений, пальцы ног все глубже погружаются в песок, когда я начинаю идти. Я чувствую, что он идет рядом со мной, не отставая.
— Я не понимаю, — пробормотала я, не отрывая взгляда от береговой линии впереди нас. — Ты пришел из того клуба, "Неон". Я знаю, что это такое. Я знаю, как должны выглядеть тамошние девушки. Как они должны одеваться. Танцевать. Выступать. Я… — Я вдыхаю, ревность, которую я не имею права чувствовать, захлестывает меня. — Они должны быть безупречны. Так почему же ты бросил их и приехал сюда ради... — Я тяжело сглатываю, машу рукой перед собой, указывая на все, что заставляет меня думать, что я недостаточно хороша для него. Недостаточно элегантна, недостаточно ухожена или недостаточно подтянута. Я не хожу регулярно в спортзал, не ношу дизайнерскую одежду и даже не владею чем-то большим, чем базовая косметика на тот редкий случай, когда она мне нужна. — Я совсем не похожа на тех девушек, к которым ты привык, Данте. И никогда не буду. Я не актриса, не модель и вообще не похожа на тех девушек, с которыми ты, возможно, встречаешься. Я всего лишь начинающая художница. Поэтому я не понимаю, почему ты здесь, когда...
Данте хватает меня за руку и поворачивает лицом к себе. Другая его рука зарывается в мои волосы, притягивая мой рот к своему в очередном диком поцелуе, от которого у меня перехватывает дыхание, и я чувствую его вкус во рту, когда волны разбиваются о берег, а запах соленого бриза заполняет мои чувства.
Он заполняет мои чувства. Весь он. И мне хочется, чтобы он остался.
— Я здесь, потому что мне нужна ты. — Он дышит мне в рот. — Я никогда не хотел, чтобы женщина оставалась на ночь в моей постели. Никогда не жаждал такой близости. Но я проснулся с тобой рядом, с твоими взъерошенными волосами и сонными глазами, и я захотел тебя так, как, кажется, никогда не хотел ничего в своей чертовой жизни.
От этих слов, прозвучавших на его губах, у меня перехватывает дыхание.
Данте проводит большим пальцем по моей нижней губе, вдавливая ее кончик в мягкую плоть.
— Я знаю, что это бессмысленно, птичка. Я знаю, что ничего из этого не должно работать. Но сейчас это работает. Так и есть. Так может, мы...
Он прерывается, и я понимаю, что он хочет сказать. Может, мы просто отпустим ситуацию и посмотрим, что произойдет. Может, я перестану цепляться за него ногтями, отказываясь признать, что он мне нужен.
Но если я перестану держаться, я упаду.
Я собираюсь влюбиться в него.
Возможно, я уже влюбилась.
Я киваю, не в силах говорить. Не знаю, как он истолкует этот кивок, но он отпускает меня, его пальцы скользят по моей щеке в еще одной ласке, прежде чем он поворачивается, чтобы продолжить нашу прогулку по пляжу.
— Ты сказала "начинающий художник". Данте смотрит на меня. — Что это значит? Я знаю, сколько берет Рико. Разве ты не так зарабатываешь?
Вопрос задан так прямолинейно, что его мог задать только тот, кому никогда не приходилось беспокоиться о деньгах.
— Это не совсем то, что ты должен спрашивать, — говорю я ему, глядя на него краем глаза, пока мы идем по пляжу.
— Почему нет? — У Данте сводит челюсти, и я вижу, что он сдерживает раздражение. Не на меня, я думаю, а на что-то другое. — Я попросил Рико убедиться, что ты не пострадаешь из-за нашей договоренности.
— Я никогда не зарабатывала так много, как он. — Я не добавляю, что Рико вымогает у меня большую часть того, что я зарабатываю на Данте, — я прекрасно знаю, как это будет. Я не уверена, что у меня будет босс, если Данте узнает об этом, а я не могу допустить, чтобы это было на моей совести. — Мои финансы – это не твоя проблема. — Это прозвучало немного резче, чем я хотела, но я надеюсь, что это означает, что Данте оставит все как есть.
Конечно, он этого не делает.
— Я видел счета, когда вернулся на кухню за нашей одеждой. — Вот опять. Наша одежда. Связывает нас так, что мне одновременно и не по себе, и хочется зарыться в него и сделать эту близость реальностью. — Я видел задолжности.
Толчок стыда, за которым следует горячий гнев, проходит по моему позвоночнику.
— Значит, ты подглядывал. — На этот раз я намерена проглотить слова. Я ускоряю шаг, увеличивая расстояние между нами. Вот почему я не хотела видеть Данте здесь. В моем доме. Вот почему я должна была сказать нет. Ему здесь не место. Это был лишь вопрос времени, когда он поймет это, когда увидит, в каком положении я оказалась, когда поймет, что пропасть между нами настолько велика, что мы никогда не сможем ее преодолеть. Прежде чем он узнал, с какими вещами я имею дело, и начал видеть во мне кого-то гораздо ниже себя.
— Они просто лежали на виду, Эмма. — Его голос спокойный, без осуждения, но я знаю, что оно последует. — Мне не нужно было подглядывать.
— Обычно в моем доме никого нет. — Я слышу, как защищается мой тон. Мы дошли до конца мягкого песка, и я опускаюсь на него, сильно ударяясь о землю. Этот разговор наложил отпечаток на вечер, которого я надеялась избежать.
— Если тебе нужна помощь, Эмма...
— Мне не нужна! — Огрызаюсь я, достаточно громко, чтобы Данте вздрогнул и испустил долгий вздох.
— Мне жаль, — говорит он наконец. — Это было не по правилам.
— Нет, это не так. — Я провожу одной рукой по лицу. — Я просто... я ни с кем не говорю об этом. Это мои проблемы, а не чьи-то еще. И уж точно не с тем, с кем я...
— Просто трахаюсь? — Данте спрашивает, и я резко выдыхаю, глядя на него.
— Я не знаю, как это назвать. Мы вообще не должны были этого делать.
По какой-то причине мне легче говорить откровенно, сидя здесь, на пляже. Может быть, потому что это мое место, или потому что я ни с кем не сидела здесь с тех пор, как умер мой отец, но я обнаруживаю, что хочу рассказать ему больше. Не все. Но кое-что - может быть, достаточно, чтобы снять груз, который лежал на моих плечах.
— Было трудно сохранить квартиру, — говорю я тихо, настолько тихо, что почти сомневаюсь, услышит ли он. — Снимать жилье в Лос-Анджелесе достаточно дорого, но владение домом, это нечто другое. Честно говоря, я не хотела, чтобы ты когда-нибудь сюда приезжал. — Это звучит плохо, когда я говорю это ему вслух, но это честно. Я хочу посмотреть, как он отреагирует на эту честность.
— Почему? — Тон Данте нейтральный, спокойный. Как будто ему действительно интересно.
— Мне нравится это место. — В тот момент, когда это вылетает из моих уст, я понимаю, насколько это правда. — Я люблю свой дом. Я здесь выросла. У меня нет никакого желания покидать его. Но то, что есть у тебя, совсем другое. — Я не знаю, каким еще словом это назвать. — Я думала, ты увидишь это и будешь... я даже не знаю, какое слово подобрать. Это не то место, в котором тебе следует находиться. Я думала, что увижу его твоими глазами и увижу только то, что в нем не так, что нужно исправить. Я не хотела видеть свой дом таким.