Фуэте на пороховой бочке
– Так… понятно, правды от тебя не дождаться… – вздохнула Зоя Федоровна и реально прицелилась, подняв оружие и угрожающе прищурив один глаз.
– Да вы что?! Погодите! То есть обождите… то есть подождите! – закричала Настя, сползая под стол. – Я подруга Петра Соколова, и я пришла выяснить, почему так получилось, что он не спас своего учителя! – закричала Настя, закрывая голову руками.
«Что я делаю, дурочка?! Чокнутая бабка готова меня ни за что пристрелить, а сейчас я призналась, что знакома фактически с убийцей ее мужа. Да сейчас она меня если и не пристрелит из-за отсутствия патронов в своем жутком оружии, так забьет палкой до смерти. Или затопчет. Чувствуется, что порох в пороховницах у нее еще есть».
Настя поняла, что изменить она ничего не может, поэтому притаилась, сжавшись под столом в комок и ожидая боли, смерти, потемнения в глазах и всего прочего, столь же малоприятного. Но ничего не происходило. Она подождала еще несколько томительных секунд и подала голос:
– Эй, вы еще там? Отзовитесь… Я могу вылезти? Зоя Федоровна, почему вы молчите? Не пугайте меня… Уже или стреляйте, или не мучайте меня….
Так в полной тишине Настя осторожно подняла голову и выглянула над поверхностью стола полными ужаса глазами.
Откровением для неё стало то, что в кабинете она была абсолютно одна – кушетка, на которой недавно располагалась вдова ученого, стояла совершенно пустая. Словно Насте все приснилось под действием какого-то наркотика или бабушка испарилась сама собой.
Настя сделала несколько осторожных движений на четвереньках по направлению из-под стола и прислушалась. В таких больших и старых квартирах всегда хватает посторонних звуков, но сейчас до слуха Насти не доносились даже звуки от жизнедеятельности «барабашек».
Она встала на ноги и, прижимаясь к стенке, на цыпочках двинулась в сторону выхода.
«Куда она делась? Словно испарилась… Ни старушки, ни ее грозного оружия… Может, в туалет пошла? С нее станется… А вдруг она, услышав, что я от убийцы ее мужа, побежала за гранатами или пулеметом? Мол, пистолета для меня мало…»
Настя поравнялась с разветвлением в темном коридоре и по инерции или потому, что оттуда тоже был виден свет, заглянула за угол. Маленький коридор вел на просторную кухню, где Настя и обнаружила свою недавнюю мучительницу. Только теперь вместо нагана в ее руке была поварешка, а поверх ободранной юбки был надет нарядный красный передник с кармашками и оборочками – этакая милая старушка из рекламы «Домика в деревне». Хотя еще не известно, кто больше отпугивал – милая бабулька с неестественно ласковой речью или настоящая Баба-яга, вооруженная огнестрельным оружием. Перемены были столь разительны, что Анастасия не сразу поверила своим глазам. Зое Федоровне сейчас не хватало только русского народного кокошника в уральских самоцветах, тульских пряников на «погоны» и каравая хлеба с солью в руках.
– Чего стоишь? Заходи, – махнула ей Зоя Федоровна поварешкой, – перекусим. Да и чайку налью на дорожку.
«Перед смертью покормить хочет», – подумала с содроганием Анастасия.
– С-с-пасибо, – едва просипела она. – Это после того, что вы меня чуть не убили? Действуете, так сказать, кнутом и пряником?
– Каким кнутом? Пистолет и не заряжен, и не работает, я им гвозди заколачиваю да мясо отбиваю, – отмахнулась вдова.
– А что помешает мне сейчас уйти? – спросила Настя, наконец набирая в легкие воздуха.
– Ничего. Дверь открыта, можешь идти… только обидишь хозяйку дома… – не повернулась от плиты Зоя Федоровна. – Но вряд ли ты так сделаешь.
– Это почему еще? – не верила своему негаданному спасению Настя.
– Ну, зачем-то ведь ты сюда пришла? Значит, и не уйдешь просто так, не выполнив хотя бы задачу-минимум, – здраво рассудила хозяйка дома.
Настя поняла, что против такой железной логики не попрешь, и уже более смело вошла на кухню.
– Присаживайся, – кивнула ей Зоя Федоровна. – На первое разогревается борщ, на второе блюдо – макароны «по-флотски», а затем чай с пирожками. Ты как?
– Великолепно, – ответила все еще не до конца пришедшая в себя Настя, про себя задумываясь, нет ли случайно у бабки раздвоения личности.
– Что? Думаешь, не Близнец ли я по гороскопу? Или, может быть, у меня есть сестра-близнец? – спросила у нее Зоя Федоровна, и от удивления Настя чуть со стула не упала.
– Я не совсем понимаю кардинальной перемены, произошедшей с вами за последние несколько минут, – заговорила она. – Я сказала волшебное слово?
– Ого! Учительница, что ли, или библиотекарша? – с интересом глянула на нее Зоя Федоровна. – А я изначально подумала, что танцовщица, – очень быстро складываешься и выворот в голеностопном суставе такой интересный…
– Удивительная вы женщина! Хотя я вас и боюсь, – не удержалась Настя. – Я на самом деле балериной была всю жизнь.
– Говорю же, я – профи! – похвасталась хозяйка. – Только пуля-дура смогла свернуть меня с пути моего прямого предназначения. И лишилось человечество в моем лице классного сыскаря.
«Да уж… – поежилась Настя, – много потеряло».
– Я была хорошим следователем, – как ни в чем не бывало продолжала старушка. – А для хорошего следователя что важно? Наблюдательность, образование и способность разбираться в людях. Когда я видела Петра Соколова, я всегда знала, что он – роковой красавец. Он безумно нравится женщинам, но ему не хватает времени выстроить серьезные отношения. Внутри он очень порядочен и серьезен, а внешне проявляется только сексуальной притягательностью. И еще я тогда подумала: какой же должна быть женщина, чтобы заполучить его раз и навсегда? И ты знаешь… Кстати, как тебя зовут?
– Настя, – честно ответила гостья, вяло подумав, что и здесь начинается то же самое, что и в больнице, где она выслушивала восторженные отзывы о Петре.
– Так вот, Настя… Ты как раз такая женщина, какую я и вижу рядом с ним. Женственна, притягательна, творческая натура, сексуальна и не без огня в глазах. Вон в авантюру какую-то ввязалась… Сейчас борщечка поедим, может, ты и поведаешь мне все, уже по доброй воле… А за пистолет извини. Скучно мне, старой дуре, вот и развлекаюсь.
«Да, уж…» – прокомментировала про себя Настя.
Зоя Федоровна поставила перед Настей тарелку с наваристым борщом и щедро снабдила его густой сметаной, такой, в которой, как говорится, ложка стоит.
– Хлеб на столе, под салфеткой.
– Спасибо, – ответила Настя и приступила к еде, стараясь не думать, что бабка могла бы подсыпать ей в борщ, при таких-то ее талантах…
Зоя Федоровна налила такую же тарелку и себе. Две женщины сидели друг напротив друга за небольшим кухонным столом и молча поглощали еду. Ситуация была нелепейшая, но Настя в последнее время настолько часто попадала в неординарные ситуации, что ей казалось, будто это вошло у нее в привычку.
– Может, водочки? У меня есть, – прервала свое занятие Зоя Федоровна.
– Нет, спасибо…
– А что? Стресс снимешь! Напугала же я тебя сильно, на тебе буквально лица не было, – усмехнулась бабка.
– Ну, вы даете! – Настя чуть не подавилась.
– Правду-матку рублю в лицо? – уточнила вдова профессора. – Но ведь и ты меня должна понять. Я одинокая, старая, беззащитная женщина, которую так и норовят обмануть, обворовать, а то и убить.
Настя с большим сомнением посмотрела на «беззащитную» старушку и ответила:
– Очень вкусный борщ.
– Мое коронное блюдо! – с гордостью откликнулась хозяйка. – Кстати, Петру он тоже очень нравится. Умеешь готовить?
– Такой борщ? Боюсь, что нет, – ответила Анастасия.
– Я научу.
– Спасибо, – чуть снова не подавилась Настя от осознания того, что бабулька собирается заводить с ней длительное знакомство.
– Знаешь, а я все больше убеждаюсь, что ты – необычная девушка и сможешь всю жизнь держать Петра в руках, потому что другую такую он не найдет. Вот так вот запросто сидеть с человеком, который только что тебя едва не убил, и вести с ним светскую беседу… Ты еще и не злая.