Лавина любви
От изумления Джинджер широко раскрыла глаза.
— Сейчас вы ответите на мои вопросы. Если ваши ответы меня устроят, я разрешу вам принять ванну и переодеться во что-нибудь из моей одежды, — продолжал он, выделив слово «моей».
Его надменность оглушила ее и лишила дара речи.
— Сначала скажите, как вас угораздило кататься именно здесь. Вы хоть представляете, насколько опасны отвесные склоны в это время года?
— Я… спасалась от лавины…
— Где?
— Где… что?
— Где сошла лавина?
— Неподалеку от Шантеклера, того местечка, где мы остановились. Я… немного повздорила со своим другом и отправилась покататься, чтобы немного развеяться. А потом сверху сошла лавина. Не очень большая, но все же достаточная, чтобы я сбилась с пути.
— Какая безответственность! — едва слышно пробормотал он.
Джинджер сделала вид, что не слышала. Жаль, что она не в состоянии нормально передвигаться! Она бы пулей вылетела из его хижины, даже если бы ей предстояло провести ночь на склоне горы. К несчастью, на время она прикована к этому ложу…
— Я не успела выяснить, где нахожусь, потому что начался буран. Через несколько минут я поняла, что заблудилась и утратила ориентацию в пространстве. Потом… я увидела сосновую рощу и решила укрыться там на случай, если придется ночевать под открытым небом. Я так стремилась скорее попасть под прикрытие деревьев, что не смотрела под ноги. В результате споткнулась о пень и растянула лодыжку. А потом заметила свет и поползла вперед. И наткнулась на вашу хижину.
— Значит, никто не знает, где вы находитесь?
Джинджер совсем не понравились слова незнакомца. Она приподнялась на локтях и с тревогой посмотрела на него. Боже, он ведь может оказаться кем угодно! Да, рано она успокоилась. Может, ночевка в лесу и риск переохлаждения безопаснее?
Если вдруг придется защищаться, с ним она не справится! Конечно, она девушка высокая, рост у нее где-то метр семьдесят восемь без каблуков, но он на добрых десять сантиметров выше, насколько можно судить, и гораздо сильнее и крепче ее.
Встретившись с ледяным взглядом его голубых глаз, Джинджер испугалась. У нее возникло неприятное чувство, будто он читает ее мысли. Она откашлялась.
— Ну что? Я удовлетворительно ответила на все ваши вопросы?
— О, я еще не узнал самого главного… — Он медленно вытянул ноги и растянул губы в улыбке.
— Что же?
— Как вас зовут?
Джинджер прикусила губу. Очевидно, он заметил, как она испугалась, и решил позабавиться.
— Джинджер. Джинджер Босуэлл.
— Босуэлл?.. — Он склонил голову набок, и Джинджер энергично закивала.
— Да… Должно быть, вы слышали о моем отце. Генри Босуэлл, член совета директоров Нью-йоркской фондовой биржи. — Она попыталась дать ему понять: несмотря на то что никто не знает о ее теперешнем местонахождении, если с ней что-то случится, так просто этого не оставят.
— Подумать только! Знаменитый мистер Босуэлл! Вот ведь как бывает!
— Значит, вы слышали о нем?
— Разве я так сказал? — Он рассмеялся, и Джинджер его смех очень не понравился.
— У вас телефон есть?
— Все местные линии отключены. — Он пожал широкими плечами, не спуская с нее глаз. — Из-за бурана. Не думаю, что их быстро починят. Прогноз погоды на предстоящие две недели не слишком благоприятный.
— На предстоящие две недели? — Ничего себе! Да за две недели с ней может случиться все что угодно! — Джинджер нахмурилась. — Как же мне позвонить папе? Я должна успокоить его, сказать, что со мной все в порядке… Еще нужно связаться с Колином и остальными друзьями. Наверное, они волнуются…
— Ну конечно! — Он насмешливо поклонился. Джинджер снова стиснула зубы.
— На ваше счастье, у меня есть рация. Можно позвонить в ближайший городок и попросить отправить телеграмму.
Джинджер разволновалась. Как испугается папа! Они с отцом обожали друг друга. Генри Босуэлл души не чаял в единственной дочери, а она восхищалась своим отцом. Она взяла трубку и, поздоровавшись, начала диктовать текст телеграммы. Главное — не волновать папу. Именно поэтому Джинджер решила не сообщать отцу о причине своего безрассудного поведения, а именно о ссоре с Колином. Колина Генри Босуэлл недолюбливал и называл его хлыщом, у которого денег больше, чем мозгов.
— Простите… — Джинджер повернулась к своему спасителю. — Мне надо сообщить, у кого я сейчас нахожусь. Как вас зовут?
— Любите задавать вопросы, а? — Он подбросил в огонь полено и повернулся к ней. — Сообщите папочке, что здесь с вами ничего плохого не случится. Меня зовут Мэтт Грегори. Да постарайтесь успокоить папочку: я вас не съем. На самом деле мне с вами крупно не повезло…
— Вам со мной?
— Именно. — Он оглядел ее цепким взглядом. — Я хочу сказать, вы свалились на мою хижину как снежный ком и ближайшие несколько дней вы вряд ли на что способны. Особенно с растянутой лодыжкой.
— Не собираюсь злоупотреблять вашим гостеприимством и на помощь не рассчитываю. Я прекрасно могу позаботиться о себе сама. Так что не стоит беспокоиться.
— Да что вы говорите! Значит, вы можете и дорожки расчищать, и дрова рубить?
— Вы прекрасно понимаете, что этого я делать не могу.
— А как насчет уборки?
Джинджер огляделась — в первый раз с тех пор, как он внес ее в хижину. Она находилась в гостиной, довольно большой и просторной. Стена напротив огромного камина сплошь уставлена стеллажами с книгами; кроме дивана, на котором она лежит, вдоль стен стоит несколько продавленных стульев и кресел. За дверью, наверное, кухня; с другой стороны на первом этаже, наверное, еще пара комнат. Деревянная лестница ведет на второй этаж, на площадку, огражденную перилами; ниже площадки, видимо, располагаются несколько комнат, скорее всего спален.
— Наверное, и тряпки в руке никогда не держали! — спокойно продолжал Мэтт.
Джинджер вспыхнула.
— А готовить умеете?
— Думаю, да.
— Думаете?
— Я… мне никогда еще не приходилось готовить. В этом просто не было необходимости. У нас готовит Фанни… — Даже на ее слух объяснение прозвучало крайне неубедительно. Джинджер отбросила челку со лба и с вызовом посмотрела на него. — Но, наверное, помочь на кухне я смогу. Дело нехитрое…
— Чем же вы занимаетесь, если не секрет? — спросил Мэтт с простодушным видом.
— Я… дизайнер по интерьерам, если хотите знать. — Почти без опыта работы, вспомнила она. Ее кольнуло нечто похожее на угрызения совести. Отец оплатил дорогостоящее обучение и даже нашел ей первых клиентов, однако ее пыл мало-помалу угас. Выполнив два-три заказа, Джинджер не стала заботиться о поиске новых клиентов. Развлечения, путешествия и романы почти не оставляли времени для чего-то более серьезного, например для работы. Так как ей не нужно было зарабатывать себе на жизнь, она с легкостью отвлеклась от серьезных мыслей и о работе больше не помышляла.
— Должно быть, ваша работа оставляет вам мало свободного времени.
— Разве я спрашиваю, чем занимаетесь вы? — парировала она. Да уж, если бы этот тип узнал, какую жизнь она ведет, он проникся бы к ней еще большим презрением.
— Словом, насколько я понимаю, вы не очень заняты, — спокойно резюмировал Мэтт.
— Этого я не говорила!
— О, ваше молчание красноречивее всяких слов! Очевидно, вам не приходится трудиться в поте лица, чтобы заработать на хлеб насущный. Следовательно, я прихожу к выводу, что вы не делаете ничего, а только… скажем так… прожигаете жизнь? Бываете на всех увеселениях и тусовках, где собирается золотая молодежь. Я правильно угадал? Знаю я девиц вроде вас.
— Наслаждаться жизнью очень важно, — сказала Джинджер только ради того, чтобы возразить, хотя она прекрасно понимала, что ее довод не выдерживает никакой критики.
— Лучше ступайте переоденьтесь. — Мэтт подошел к ней вплотную и крепко взял за руку. Она нехотя приняла его поддержку. — Можете взять что-нибудь из моего гардероба. Вряд ли мои вещи отвечают вашим стандартам, но… А я тем временем приготовлю нам что-нибудь поесть.