Пожиратели призраков

Мы лежим в спальных мешках лицом к потолку. Лампа освещает стены, которые стали доской для спиритических сеансов.
А я – планшет. Интересно, смогу ли я переходить от буквы к букве и сложить имя Сайласа?
Амара, наконец, отваживается спросить:
– Кто-нибудь знает хорошие истории с привидениями?
– А Сайлас считается? – уточняю я.
– Пока нет, – бормочет Тобиас.
Амара поворачивается на бок.
– Что ж, тогда это хреновая ночевка.
– А ты слышала «Хорошую смерть»? – спрашивает Тобиас, и я сразу понимаю, что нас ждет длинная лекция. – Еще во времена Гражданской войны…
– Я хотела сдохнуть от страха, Тоби, – говорит Амара, зарываясь лицом в спальный мешок, – а не от скуки.
Но его уже не остановить, и плевать, хотим мы слушать или нет.
– Раньше люди умирали дома. Вся семья собиралась вокруг кровати, пока человек медленно покидал бренную оболочку. Все могли попрощаться. А потом началась Гражданская война. Солдаты умирали за много миль от дома, от своих семей. «Хорошей смерти» не стало. Все эти души были… потеряны.
Тобиас поднимает руки, словно дирижирует оркестром.
– А потом появились Мегги и Кейт Фокс. Им было всего четырнадцать и одиннадцать, но они уже умели связываться с потусторонним миром.
– Хер… – стонет Амара в спальный мешок, – …ня.
Сестры Фокс – одна из любимых историй Сайласа. Тобиас даже звучит, как он, если честно. Я почти слышу голос Сайласа. Сестры Фокс сообщали родителям солдат, что те погибли доблестной смертью, и сам Господь забрал их с этого света своими руками. Если этого хватало Мэри Тодд Линкольн, то этого хватало и всей Америке.
В гостиной воцаряется тишина. Тобиас усыпил и себя, и Амару своим уроком истории. Надо бы выключить фонарь, приберечь пропан на завтра, но я его оставляю и прислушиваюсь к его шипению. Сквозь спальный мешок чувствуется фанерный пол.
Я выскальзываю из мешка и хватаю баллончик с краской. Найдя свободное место, помечаю угол.
ЗДЕСЬ ЭРИН
Отступаю назад, чтобы полюбоваться своей работой, розовые буквы стекают на пол. Я здесь. В этом доме. В…
Свет от фонаря внезапно пульсирует и перемещается по стене, привлекая мое внимание. Он приземляется на сумку Тобиаса. Она лежит рядом с ним, расстегнутая, клапаны откинуты ровно настолько, чтобы видеть лежащие внутри книги.
И там есть тетрадь Сайласа. Я сразу узнаю эту черно-белую обложку.
– Тобиас? – я проверяю, не проснется ли, но он крепко спит.
Когда я тяну тетрадку Сайласа, из сумки выпадает пакетик. Внутри шесть гелевых капсул. Я приоткрываю один, и оттуда вырывается землистый аромат, похожий на газы в раздутом желудке трупа. Запах липнет к коже, просачивается внутрь.
Гриб, который он показал нам раньше, тоже лежит в пакете. Я подношу его к носу, вдыхая землистость.
И отправляю в рот.
Чувствуется вкус грязи. Суглинок. Язык пробегает по пластинкам шляпки. Меня тошнит, как только я начинаю жевать, но все же удается проглотить. Я выпиваю целую бутылку воды, чтобы гриб не вырвался наружу.
Меня сейчас стошнит, о боже, меня сейчас…
Я борюсь с тошнотой. Вода плещется в животе. Я знаю, что Призраку потребуется некоторое время, поэтому открываю тетрадку Сайласа.
Там пусто.
Каждая страница совершенно пустая. Никаких стихов, пометок или скрытых мыслей Сайласа. Ни единой записи карандашом. Тобиас все это время размахивал пустой тетрадью.
Зачем Тобиасу врать нам? Мне? Потому что он не смог бы убедить нас, если бы я не верила, что все это спланировал Сайлас? Потому что мне нужно было верить, что это все…
Пропановая лампа шипит, и все погружается в темноту. Тени в дальнем конце гостиной устремляются ко мне, поглощая целиком. Я нащупываю телефон – он где-то на полу. Я оставила его рядом со спальным мешком, который наверняка лежит от меня в каких-то паре десятков сантиметров. Вслепую шарю по деревянному полу.
Пальцы натыкаются на что-то мягкое, губчатое, похожее на…
гриб
…и я отдергиваю руку. Это просто нейлон. Мой спальный мешок. Еще несколько похлопываний в темноте, и я наконец нахожу телефон. Синий свет экрана блокировки немного отодвигает тени назад. Тетрадь все еще лежит открытой на полу, там, куда я ее уронила.
 
Теперь поперек страницы написано одно-единственное слово:
ЭРИН
Клянусь, раньше его там не было. Я пролистываю всю тетрадь, но ничего не нахожу. Я никак, совершенно никак не могла это пропустить. Я перелистываю следующую страницу.
ТЫ ЗДЕСЬ?
Кажется, брезент на окне начинает жить своей жизнью. Я включаю фонарь на телефоне и направляю свет на окно. Пластик медленно расширяется и сужается, будто снаружи кто-то вдыхает настолько сильно, что брезент залетает ему в рот, а потом снова выдыхает.
Не знаю, как долго я смотрю на него. Вдох, выдох. По пластику проходит воздух.
Я снова опускаю взгляд на тетрадь и переворачиваю страницу.
НАЙДИ МЕНЯ
Над головой скрипят доски. Я ахаю, испугавшись неожиданного звука.
Он доносился сверху. Я снова проверяю, что Амара и Тобиас все еще здесь, в гостиной, со мной. Ни один из них не пошевелился. Ни один из них не проснулся. Я пытаюсь рационализировать этот звук – это просто перепад температур. Здесь никого нет. Больше никто…
Я слышу его снова, на этот раз громче. Более выраженно. Звук дерева, поддающегося под давлением, а затем еще один.
Шаги. Кто-то ходит по второму этажу.
Я задерживаю дыхание, ожидая, желая услышать это снова. Так должно быть. Ну же.
И вот он. Еще один шаг. Кто-то наверху!
Я взбегаю по ступенькам на цыпочках, тщетно стараясь не издавать ни звука. Но дерево не хочет молчать. Держу телефон перед собой, чтобы фонарик освещал мой путь по коридору. Я направляю луч в каждую комнату, освещаю шкаф и…
Свет выхватывает что-то, чего там не было – и не должно было быть.
Сначала я не понимаю, действительно ли что-то вижу. Наверное, это все выдумки, больное воображение, но просто чтобы убедиться, я снова провожу лучом света по стенам и…
Там. В дальнем углу. В шкафу. Нацарапано на стенах.
Слова.
Мне плевать, насколько громко звучат мои шаги, плевать, разбужу ли я кого-то. Каждый шаг эхом разносится по дому, когда я бросаюсь к шкафу и поднимаю телефон.
Я ЗДЕСЬ
Это Сайлас. Даже на стене, карандашом по штукатурке, я узнаю его почерк.
ГДЕ ТЫ?
Я уже была в этой комнате и точно ничего не видела. Неужели я пропустила? Или…
Сайлас
…написал это, пока мы были внизу? Будто ответ не очевиден и не ясен.
– Сайлас? – зову я, светя фонариком вокруг себя. – Я здесь. Я прямо здесь!
Тени смещаются вместе со светом, проскальзывая за выступающие доски, на которых держится комната. Они похожи на конечности. Нет, они становятся руками и ногами – обретают форму.
Идут ко мне. Стоят передо мной.
Сайлас говорит: вставай…
Сайлас говорит: иди ко мне…
Он берет мое лицо двумя руками. Наклоняется и целует меня в лоб.
Сайлас говорит:
– Привет, малышка Деб.
  
Падение
 
Сайлас в комнате ожидания. Я уже час одна лежу в послеоперационной палате, думаю о том, что скажу ему, ведь знаю, что он все еще там, с тем же журналом в руках, листает страницы, не читая ни единого слова, ждет меня, чтобы мы сбежали вместе.
Медсестра дважды ко мне заходит. Она сочувственно улыбается всякий раз, когда опускает голову.
– Все хорошо, милая? – она хочет услышать «да»? – Теперь можешь идти, если хочешь.