Пожиратель костей

«Упс. Спалить жилище не хотел,
Я взял что мог и улетел».
Гоблин хохотнул и, выпрыгнув в окно, растворился в темноте.
* * *
– Пожар! Пожар! – заорал Анисим, стуча в окна соседей.
На улицу выскакивали заспанные крестьяне и тут же бежали за водой. Не желая помогать старосте, я нырнул в баню и надел чистую одежду. К моменту, когда я пошёл в избу Анисима, дом старосты уже полностью объяло пламя. Нет, при всём желании не успеют потушить.
Забрав из избы Анисима меч, я отправился к мосту, где и нашёл Гоба.
– Там вышел мелкий форс-мажор,
Не поджигатель я, а вор!
То, что просил ты, я украл,
Но по пути немного оплошал…
Гоблин стыдливо отвёл взгляд и протянул мешочек. Я взвесил его в руке и присвистнул от удивления. Да тут сто граммов точно есть, а может, и больше. Как я и говорил, свою оплату получу любой ценой. А чужого мне не надо. Я щедро зачерпнул золотого песка и швырнул его в воду.
– А вот теперь порядок. Не всё же старосте жировать.
* * *
Трофимка. Утро у реки.
Как обычно, племянник лесника проснулся раньше всех и первым делом побежал на речку, прихватив сито. Уже долгие годы он каждый день приходил к реке мыть золотой песок. Песок, которого здесь не было.
Но парень продолжал верить, что однажды жители деревни снова станут богаты и заживут хорошо. А может, это единственное занятие, которое связывало его с умершими родителями. Только здесь, сидя в ледяной воде и просеивая песок, он мог снова почувствовать себя дома. Вспомнить лицо матери, улыбку отца.
Над водой клубился туман, лягушки орали на всю округу. Трофимка зашёл по колено в воду и зачерпнул ситом серую массу. Вода подхватывала муть и уносила её вниз по течению. Парень продолжал трясти сито до тех пор, пока не увидел на дне десяток жёлтых песчинок.
Сперва он не поверил своим глазам, а после высыпал добычу в мешочек и зачерпнул песок снова. Ещё пять малюсеньких блестяшек сверкнули в лучах восходящего солнца. Парень, улыбнувшись, плюхнулся в воду и заплакал.
– Я знал… – прошептал Трофимка, утирая слёзы. – Я знал, что здесь ещё есть золото.
 
Глава 8
 
Ближе к обеду я дошёл до Хабаровска. Удивительный город, изрытый десятками рек и рукотворных каналов, раскинулся на десятки километров, прижимаясь к устью Амура. Узкие улочки петляли между парками и жилыми зданиями, упираясь в чадящую промзону.
Я попал в Хабаровск со стороны села Сосновка, миновав которое, я утонул в нарастающем гуле. Автомобили мчались по дорогам, разбрызгивая грязь по стенам близлежащих домов. А местные очень сильно отличались от людей, встреченных в Сите. Несутся сломя голову кто куда, по пути обкладывая матом тех, кто их задерживает.
Город активно застраивался, обещая поглотить близлежащие деревни в следующем десятилетии. Фабрики, рынки, банки, обилие магазинов и торговых палаток, стоящих прямо на улице. Причём в палатках зачастую торговали люди с узким разрезом глаз. Явно иностранцы.
Рядом со мной остановился автомобиль, и из него выглянула небритая морда:
– Парень! Тебя подвезти? – Водитель осмотрел меня с ног до головы, и не дождавшись ответа, махнул рукой и уехал.
– Хотел нажиться, но понял, что у меня нет денег? – хмыкнул я и похлопал себя по тканой куртке серого цвета.
В кармане лежал золотой песок, который я собирался продать, осталось только найти ломбард. Слева открылось окно, и на улицу выглянула полноватая женщина с волосами, заплетёнными в косицу.
– Горячие пирожки! Горячие пирожки! – закричала она, поставив на подоконник огромный поднос с дымящейся выпечкой.
Мой живот тут же заурчал, потребовав угощения.
– Почём пирожки? – спросил я, сглотнув слюну.
 
– Двадцать копеек с картошкой, двадцать пять с капустой и по тридцать с мясом.
Её слова поставили меня в тупик. Я думал, что на этой земле используют рубли, а тут какие-то копейки.
– Уважаемая, у меня только это. – Я растерянно протянул десятирублёвую купюру.
– Годится, – деловито сказала повариха, выхватив бумажку у меня из рук. – Тебе сколько?
– По паре каждого вида.
– Ага, вот пирожки, – женщина протянула мне бумажный кулёк с пирожками, а после отсчитала какие-то монеты и сыпанула мне в ладонь. – А вот сдача. Восемь рублей пятьдесят копеек.
Оказывается, в обороте не только бумажные деньги, но ещё и монеты. Странно, что знания о валюте не впитались в меня вместе с получением нового тела. Ну да ладно, сам разберусь.
Я собирался осмотреться, но не успел – со всех сторон набежали работяги и стали скупать свежую выпечку. Толпа оттеснила меня к двухэтажному дому с вывеской «Краснореченский переулок».
Справа бурлила неглубокая река, в ширину не больше десяти метров. Пропустив пару машин, я перебежал на противоположную сторону дороги и уселся на травянистый берег. Прохладный ветерок дул сбоку, а солнышко приятно пригревало сверху.
Я развернул кулёк с ароматными пирожками, а дальше – провал в памяти… Очнулся спустя пару минут с тяжестью в животе и приятным жирным привкусом во рту. О боги! Это было восхитительно! Хорошо, что работяги скупили у той тётки все пирожки, а то бы я точно пошёл за добавкой. И куда теперь?
Выбирать мне не пришлось, судьба сама подсказала путь. Порыв ветра швырнул газету, которая зацепилась за носок моих грязных сапог. Я взял в руки этот клочок бумаги, и моё внимание тут же привлёк заголовок: «Столкновение с монгольским ханством за право исследовать башню!»
Это то, о чём мне рассказывал покойный Панфилов. Государства грызут друг другу глотки, пытаясь завладеть башнями и их дарами. Что ж, могу их понять. Прелести навыка отрицания я пока не понял, а вот Пожиратель костей оказался очень полезен.
Перелистнув страницу, я прочитал статью о том, как местный граф погряз в долгах и, не выдержав унижения, покончил с собой. Теперь его имущество продают с молотка, а всех желающих приглашают на аукцион.
Кстати, очень удобно, что мне досталась память прошлого владельца тела, пусть и частичная. Представляю, как бы я осваивался в новом мире, не понимая языка и письменности. Улыбнувшись, я снова перелистнул страницу.
Ага, вот что-то интересное. Раздел объявлений. Магазины рекламировали свои товары, а десятком абзацев ниже обнаружились и объявления гостиниц. Одно из объявлений выделялось на фоне других тем, что рядом с ним была пририсована миниатюрная карта.
Гостиница, расположившаяся в Камышовом переулке, обещала низкие цены, чистое бельё, а также горячую воду. Осмотрев себя, я сразу понял, что сперва не мешало бы помыться, а уже потом искать работу.
По карте выглядело, что пройти мне надо всего ничего. Но оказалось, что проклятая гостиница находится в десяти километрах от Краснореченского переулка. С другой стороны, благодаря этому у меня появилась возможность осмотреть город.
Я отправился в путь по извилистым улочкам. Со всех сторон появлялись и исчезали ручьи, реки, озёра. Проплешины торговых районов сменялись парками, в которых прогуливались парочки.
К слову, в этом мире очень красивые девушки. Добрые глаза, нежные улыбки и привлекательные изгибы тела, манящие взгляд.
– Ты чё пялишься, босяк?! – рявкнул мимо проходящий мужчина лет сорока.
– Это вы мне? – недоумённо спросил я, оглядываясь по сторонам, но рядом больше никого не было.
– Тебе, – прошипел мужик в стёганом жилете, цилиндре и белоснежной рубашке. – Ты только что пялился на мою дочь.
– Если пялился, значит, было на что посмотреть. И судя по всему, она очень хороша собой, – хмыкнул я.
От моих слов худощавое лицо собеседника содрогнулось от волны ярости, накатившей на него.