Дикая принцесса (СИ)

 Послышался звонкий перестук копыт по песчанику. Гергос отставил стакан с давно нагревшимся лимонадом и пошел навстречу кавалькаде. Разумеется, {ее} он увидел первой. И тут же разозлился на себя за поднявшуюся в душе обиду. Тари не выглядела истосковавшейся, несчастной, убитой долгой разлукой. Наоборот. В светло-зеленом летнем платьице и кокетливой шляпке она была до невозможности хороша. Глаза весело сверкали, на щеке играла лукавая ямочка...
 Нет, она, конечно, обрадовалась ему и поприветствовала с большой теплотой, но это было не то, не так! Гергос наткнулся на насмешливый взгляд Мариники и резко отвернулся. Он и сам знал, насколько это глупо.
 Дом Тари понравился. Она быстро обежала два этажа, осмотрела спальни и просторный салон, столовую, кабинет... Она снова была легкой и невесомой, ни следа хромоты. Гергос неторопливо ходил следом, показывал, объяснял и не спускал глаз с этого необъяснимо прекрасного создания. Нет, по всем канонам Тари не была такой уж красавицей, и при желании Гергос мог найти в ее лице и фигуре немало недостатков, но такого желания не возникало. Тари была музыкой, журчанием весеннего ручейка, столь желанной прохладой... Сколько можно себя обманывать?
 ГЛАВА 18. ДУХИ
 Тари знала, что подслушивать нехорошо. В принципе. Но в реальности – очень даже полезно. Другое дело, что большинство разговоров особенного интереса не представляли, и их не только подслушивать, но и просто слышать иногда не хотелось. Но тут Тари не удержалась. Проходя мимо чуть приоткрытой двери кабинета, она услышала звонкий голос госпожи Мариники и просто не смогла сделать следующий шаг:
 – О, как долго я ждала этого дня! Увидеть Онсо Гергоса влюбленным!
 – Мика, не смешно.
 – Еще как смешно! Она от тебя без ума, так чего ты боишься?
 – Я ничего не боюсь. Просто не вижу в этом смысла. Чувство Тари – детское. Оно пройдет еще до конца лета, и она наконец увидит меня таким, какой я есть.
 – Но при этом она для тебя так и останется самим совершенством?
 – Все не настолько плохо. Я прекрасно осознаю ее недостатки.
 – Какие, например?
 – Несдержанность, для начала.
 – Брехня.
 – Что ты сказала?!
 – Тари говорит, ты так забавно злишься, когда слышишь это слово.
 – Тари говорит? Так вы теперь лучшие подруги, да?
 – Нет, она считает меня предательницей.
 – Почему?
 – Я отказалась помочь ей разбить тебе сердце.
 – Как предупредительно с твоей стороны. Я польщен.
 – К тому же у нее и без меня прекрасно получается.
 – Мика!
 – Все, молчу-молчу. Кстати, не боишься, что сюда нагрянут ее поклонники?
 – Какие поклонники?
 – Ну, Энту и еще два каких-то ротозея. Все время забываю, как их зовут. А впрочем, чего их запоминать? Они сменяются каждую неделю.
 – Она имеет успех, да?
 – Меня это ничуть не удивляет. Тари молода, свежа, эксцентрична. Просто глоток свежего воздуха для застоявшегося анкъерского общества. Ее надо непременно представить Императору.
 – Не думаю, что Тари это заинтересует.
 – А я думаю, ты ошибаешься. Хватит прятать ото всех свое сокровище, Онсо. Девочке нужен простор!
 – Я боюсь, это небезопасно.
 – Ты из-за Коварэна волнуешься? Что он здесь может ей сделать?
 – Не знаю. Но нельзя терять бдительность.
 – Ты просто боишься, что она встретит кого-нибудь, чей пьедестал в итоге окажется выше твоего.
 – Мне не нужны никакие пьедесталы.
 – Ну конечно.
 – Конечно. Я предпочитаю общение на равных.
 – Не понимаю, как ты дожил до своих лет и совсем не научился врать?
 – Я не вру.
 – Врешь. Тебе нравится ее восторг, ее обожание, ее большие, темные, влюбленные в тебя глаза...
 – Мика, прекрати.
 – Ты заметил, ее фигура стала намного приятнее. Даже кое-какие округлости появились.
 – Я не присматривался.
 – И снова врешь. Что если она тоже мечтает о тебе ночами?.. О, не смотри так на меня! Она взрослая женщина, многие в ее возрасте уже носят второго ребенка.
 – Мика, я не могу.
 – Из-за Дайаны?
 – Не только. Ты знаешь, некоторые считают меня вторым человеком в Анкъере, хоть это и не так. Это всего лишь деньги. Но есть одна вещь, которую второму человеку нельзя делать ни в коем случае – это пытаться стать первым. А брак с тобрагонской принцессой крови легко можно посчитать такой попыткой.
 – Но никто же не знает...
 – Узнают. Если мне хватило минуты, чтобы понять, кто она такая, думаешь, другим понадобится больше? Не надо, Мика. У меня было время все решить.
 – Это так грустно.
 – Грустно, согласен. Но у этой истории не может быть счастливого конца. По крайней мере, не для всех. Так пусть хотя бы у нее он будет.
 Госпожа Мариника тяжело вздохнула:
 – Тавох тебя побери, Онсо, почему я просто не вышла за тебя замуж, когда была возможность?..
 Тари тихонько отошла от двери. За словами госпожи Мариники последовало молчание, и Тари испугалась, что сейчас кто-нибудь выйдет из кабинета и увидит ее. Она на цыпочках прокралась по коридору и вышла на террасу, подставляя солнцу лицо с едва заметными веснушками. Госпожа Мариника была права, это грустно. Но в то же время в груди распускался огромный бутон счастья – дану ее все-таки любит! По-настоящему! И не признался до сих пор только потому, что боится за нее.
 Но о каком счастливом для нее конце шла речь? Неужели Гергос думает, что, если он самоустранится, то она будет счастлива? Что к концу лета она его забудет?.. Видит Керпо, мужчины бывают такими наивными!
 Город Анкъер был столицей политической жизни, но именно в Токане устраивались самые лучшие праздники и балы. Тари не питала иллюзий относительно причин, по которым Гергос снял для нее дом именно здесь. И не противилась – принимала все предложения. После подслушанного разговора в ней поселилась спокойная уверенность. Очередной бал прошел, а дану так и не пригласил ее? Не беда. Он не поехал с ней и несколькими ее друзьями смотреть на фонтаны? Пустяки! Зато тем же вечером Гергос объяснил ей правила игры в шарандон, и они сыграли несколько весьма интересных партий.