Сны золотые

вещи, а вечером уже выводят на работу. Документы, разумеется, отбирают. Если они есть.
Работают на точках . Скажем, на Тверской улице в Москве такие точки может заметить
любой внимательный прохожий. У телеграфа, у гостиницы «Минск», у ресторана «Баку», словом, через каждые двадцать - тридцать метров толкутся группы девчонок четырнадцати
- шестнадцати лет во главе со взрослой девушкой или женщиной - сутенершей, «хозяйкой»
дома, содержательницей. К точке подкатывает машина - клиент . Спрашивает у сутенерши:
«Сколько?» Та называет цифру. Клиент передает ей деньги, выбирает девчонку себе по вкусу
и увозит ее до утра. Утром девочка возвращается на квартиру, отмывается, отсыпается, а
вечером ее снова выводят на продажу.
У каждой сутенерши, как правило, две крыши: уголовники и - милиционеры. Установлена
такса за охрану каждой «головы»: чем ближе к центру города, тем выше.
То есть детская, малолетняя проституция - налаженный преступный бизнес. Деньги там
вращаются громадные. Бизнес практически безопасный, потому что никто и никогда в
милицию там не обращается: ни крутые , ни сутенерши, ни сами малолетние проститутки.
Они только одного боятся: как бы не попасть на ночь к «люберецким» или «солнцевским»...
Те, как говорят девчонки, отличаются особым садизмом: купленную на одну ночь малолетку
насилуют всем кагалом, по несколько суток не выпускают. А в остальном беспризорные
девчонки-проститутки даже довольны своим существованием, говорят, что так, мол, получше, чем с бичами и бомжами на вокзалах ошиваться... О том же, что с ними будет, как правило, никто из них не думает. Не думают даже о том, что могут нарваться на маньяка или группу
маньяков, садистов, что их могут замучить, растерзать, выбросить где-нибудь на помойке и
никто о них не узнает: тысячи и тысячи мальчишек и девчонок в розыске по России, кто и
когда определит, чей там труп нашли на пустыре...
По данным государственного доклада о положении детей, сейчас в России сирот больше, чем было после Великой Отечественной войны. А беспризорников - по заключению
Российского детского фонда и движения "В защиту детства" - от 3 до 4 миллионов. Они живут
вне времени, пространства, страны, государства. Попадут в облаву - окажутся в приемнике-
распределителе, не попадут - так и бродят.
Кстати, сейчас решено паспорта выдавать с четырнадцати лет. Мол, они взрослые уже, нечего
лишать их прав. Только я с беспризорной кочки зрения подозрительно думаю: а уж не для
того ли затеяно, чтобы уже с четырнадцати лет судить их на полную катушку!? Нечего, мол, цацкаться... Вполне возможно, что я чересчур подозрителен. Но вот раньше любое вступление
в половую связь с несовершеннолетними каралось законом, а сейчас - можно с четырнадцати
лет, если «по взаимному согласию». Да за такой уголовный кодекс совратители малолетних, педофилы, сутенеры и сутенерши теперь на всех углах (где торгуют детьми) будут возносить
хвалы родному им государству! Следствия такой глупости (о злом умысле говорить не имею
права) сказались тут же: число преступлений против малолетних выросло втрое. Но, кажется, депутаты опомнились и в 2002 году, через четыре года после своей же ошибки, внесли изменения и дополнения в Уголовный кодекс, по которым планка половой
неприкосновенности с 14 лет повышается до 16 лет. Кстати, в США, на которые часто любят
ссылаться наши сторонники неограниченных свобод, законы, защищающие детей, отличаются особой суровостью и бескомпромиссностью. Там вообще каждого человека, не
достигшего 18 лет, рассматривают как ребенка. А если, не приведи случай, кто-то посягнул на
невинность ребенка, пощады, как у нас, не будет. Вступление в половую связь с
несовершеннолетними карается заключением до 10 лет, а изнасилование не достигших 14 лет
- пожизненным заключением.
Беспризорники. Откуда-то из двадцатых годов вдруг пришло в нашу жизнь это слово. Только
 
их, нынешних, лишила детства не гражданская война... Дети бегут из домов, из семей, из
своих маленьких городков и стекаются в мегаполисы, где легче затеряться, легче
пристроиться к банде. И с каждым днем их все больше и больше. Из них, из беспризорников, и набирается сейчас значительная часть армии преступников.
Не хочу пугать, но, по некоторым наблюдениям, чума только еще начинается.
Что посеешь, то и пожнешь 
Стелла Шармина, психолог 
Сейчас мы пожинаем то, что посеяли давно. Как направились в тридцатые годы «девушки на
трактор», так до сих пор не могут остановиться. Мать с утра до вечера на работе, а ребенок с
трех лет - в казенном заведении. А раньше - так и с полутора! Больше маме «гулять» и
«бездельничать» не позволяло родное государство. Давайте марш-марш энтузиастов на
производство, «ковать чего-нибудь железного».
А в казенном заведении, куда попадает вчерашний еще грудничок, жизнь и нравы жесткие, без деликатничанья. Помню, заграничных гостей в наших детских садах больше всего
поразила комната с горшками, в которой малютки всем коллективом и садятся на эти самые
горшки. Если уж акт испражнения, более чем интимный, с детства происходит «в
коллективе», на глазах у всех, то какой душевной чуткости, тонкости можно ожидать от
людей, с первых шагов жизни выросших в таких условиях?
Каждое поколение, изуродованное советской системой, воспитывало потом не то чтобы себе
подобное, а еще хуже. Раньше подростков держали всеобщая казарма, жестокая идеология и
мораль. Но они с каждым десятилетием размывались все больше и больше. Все чаще
подростки стали говорить нам, родителям: «Вот ты два института закончил, тридцать лет на
заводе прокорпел, а чего добился?» Особенно страшен этот вопрос сейчас, когда
пятидесятилетний профессор перебивается с хлеба на квас, а двадцатилетний неуч, но
«крутой» торговец, раскатывает на «мерседесе». Иначе говоря, происходит полная смена
ценностей, моральных критериев, общественных ориентиров.
Мы даже не задумываемся, в каких условиях живет подросток и как он смотрит на эту жизнь, быт, нам привычные. Нам, но не ему. Кошмар нашей действительности - квартиры. Бабушки
хороши, когда живут отдельно. И тети с дядями - тоже. Но когда в двухкомнатной квартире
толкутся три, а то и четыре поколения, когда от тесноты и спертости жизни люди то и дело
срываются в скандалы, когда ребенок может побыть один только в туалетной комнате, то он
живет с единственной мыслью: лучше я сдохну, но больше этого я выносить не могу...
Наконец, дети абсолютно бесправны. Ребенок - своего рода собственность родителей. До
восемнадцати лет он неправомочен. Юридически его как бы не существует. В Москве только-
только пересмотрели законодательство о приватизации квартир. Но ведь за прошедшие годы
уже тысячи детей стали обездоленными. Родители-пьяницы продали приватизированную
квартиру кому попало, деньги пропили, а их сын или дочь на всю жизнь остались без крыши
над головой: их права в приватизации жилья не были оговорены. Сейчас, вроде бы, опомнились. Но ведь тем, кто потерял, квартиры уже никто не вернет…
Душа подростка - особенно ранима. В мире должен быть человек, с кем он может поговорить, посоветоваться, поделиться. С кем? Родителям чаще всего не до него. После работы - по
магазинам, а дома хватает сил только поесть да залечь на диван. Вот характерный пример.
Пришел ко мне на консультацию отец, рабочий из Подольска. Жена умерла, оставила троих
детей. Он их растит, воспитывает, не женился. Старшие - уже большие, а младшему - только
девять лет. И он регулярно убегает из дома. Ездит с шоферами день-другой, возвращается, потом снова убегает. Его уже все шоферы знают. Отец недоумевает, не понимает. Поговорила