Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ)

Хозяин, Василь, тут же открыл бутылку вина и щедро разлил её всю сразу по нашим стаканам.
С утра пьют аристократы и дегенераты, – подумал я. – Буду считать, что мы аристократы. 
Мы, плотно позавтракав и, подняв себе настроение достаточно неплохим вином, вышли на улицу.
Женщины продолжили собираться на торжество, детей переодели в нарядное и прихорашивались сами.
– Хорошо быть мужчиной, – пошутил я, – встал, умылся, штаны надел и порядок.
Часов в десять все вышли из дома.
– Подарок молодым уже брать? – спросила Елена Яковлевна.
– Конечно. Подарки, цветы, всё сразу берите, – скомандовала тётя Люба.
На улице заметно прибавилось людей. Слонялись подростки, носились маленькие дети, суетились женщины. Мужчины степенно стояли группами. Мы сначала постояли с одной группой, потом перешли к другой. Потихоньку все начали стягиваться к одному из домов. Наконец, из него вышел наш Мишка-цыган в чёрном костюме, белой рубашке и с большой красной экибаной из цветка и лентой на груди с левой стороны. За ним вышла Лина в белом платье с пышной юбкой с высокой причёской. 
Улица разразилась приветственными криками. Думал, сейчас подгонят автомобиль, и жених с невестой поедут расписываться, но не тут-то было. Они вышли со двора и, окружённые толпой нарядных односельчан, куда-то пошли.
Когда мы с Линой встретились глазами, она откровенно растерялась и удивилась. А когда рассмотрела рядом со мной Иду и Елену Яковлевну, то удивилась ещё больше. Ей никто не сказал, что нас тоже пригласили?
Идти пришлось метров триста. В конце улицы на небольшой площади прямо под открытым небом стояли столы с лавками. Один большой, густо заставленный бутылками, второй поменьше, напротив. Видимо, мужской стол и женский по цыганским обычаям.
– А это наш сельсовет, – показала нам Ида.
Толпа окружила двухэтажное здание, перед крыльцом которого стоял стол, застеленный красной скатертью, по центру которого была большая ваза с цветами. За столом стоял немолодой мужчина.
Наши молодые направились прямо к нему. Официальная церемония, как я понял, будет проводиться прилюдно, прямо на улице.
Для колхоза свадьба большое событие. Роспись росписью, но молодых лично поздравил председатель колхоза, потом директор местной школы желала молодым ребятишек поскорее и побольше и обещала, что советское общество воспитает их здоровыми полноценными личностями.
Михаил Андреевич щёлкал, не переставая, ещё мы из дома выйти не успели. У него было сразу два непростых фотоаппарата и народ почему-то решил, что это корреспондент из Москвы. Зато он занимал самые выгодные места для съёмки, и никто ему и слова против не говорил.
Когда с официальной частью было покончено, всех пригласили за столы и началось натуральное цыганское яркое и шумное гулянье. Хотя, присмотревшись к гостям, заметил за столами много разного народа. Гулял весь колхоз, и цыгане, и русские, и все остальные. Много танцевали, много пели. Школьную директрису усадили за мужской стол рядом с председателем колхоза. Получается, бывают исключения из любого правила?
Гости подходили к молодым, поздравляли, вручали подарки. Вдоль по улице ходили два цыгана с гитарами и пели не хуже артистов. Потом откуда-то взялись и люди со скрипками, с бубнами и все повскакивали плясать. Затем приволокли откуда-то деревянный подиум, и мальчишки-цыганята лет десяти-двенадцати выходили по очереди и били чечётку, да так резво, что уследить за ногами невозможно было. Сидел и диву давался, а пацаны вошли в раж, в азарт, и сменяли, и сменяли, друг друга. Подиум окружили взрослые и, хлопая ритмично в ладоши, подпевали музыкантам, подбадривая пацанов. В конце концов, не понял кто и как всё это остановил, но пацаны были чрезвычайно довольны и смотрели на всех победителями.
Пели и цыганки, голоса обалденные, сильные, но песни у них все были грустные и печальные. Вообще, они очень музыкальный народ. Никогда не видел столько гитар, такое ощущение, они все на чём-нибудь да играют…
А женщины какие! Все в ярких нарядах, даже, совсем маленькие девочки. Так интересно. В глазах рябить начинало, когда они все в пляс пускались и кружились.
 
Периодически все возвращались за столы и цыганки, как раз в этот момент, пели свои печальные песни.
Лине пришлось много танцевать с гостями. Миша же принимал поздравления, солидно стоя поодаль, и улыбаясь с видом полководца-победителя.
Интересно, что на цыганской свадьбе не кричали «Горько!». Не принято, оказывается. И мне, кстати, это понравилось. Никогда не понимал эту нелепую традицию.
Не знал, что им подарить, поэтому взял с собой пару книг из своих закромов. Улучив момент, когда молодожены стояли рядом, подошёл поздравить.
– Лина, Михаил, – улыбаясь, подошёл я к ним, – примите от нас с женой этот скромный подарок. Счастья, как говориться, на долгие годы.
– Вы как сюда попали? – зашипела на меня Лина совсем негостеприимно.
– На машине приехали, – улыбнулся я, как ни в чем не бывало. – Ты, может, не знала, но цыгане на свадьбу гостей не приглашают, они сами приходят. Правда? – посмотрел я на Мишу, а тот пожал плечами, типа, да, делайте, что хотите.
***
Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь». 
Праздник, конечно, получился серьёзный, Инга Леонтьевна даже такого размаха и не ожидала от зятя-колхозника. Народу здесь собралось не меньше пятидесяти человек, а с детьми, наверное, больше ста.
За столом Инга Леонтьевна оказалась рядом с супружеской парой не из цыган. Кто тут кем кому приходится разобраться, можно было лишь примерно: цыгане – родственники, русские и все остальные – соседи или коллеги.
Инга Леонтьевна всем улыбалась и старалась получить удовольствие от праздника.
– Вот уж не думала, что Мишка женится, – сказала вдруг её соседка, дородная женщина лет пятидесяти. Судя по всему, она и не подозревала, что сидит с матерью невесты.
– Почему? – стараясь не показывать очень сильно свой интерес, спросила Инга Леонтьевна.
– А вот, поди ж ты… – продолжала соседка, как будто, просто, мысли вслух высказывала. – Ни одна цыганка за него не пошла бы, так он русскую нашёл.
– А почему цыганка не пошла бы? – забеспокоилась Инга Леонтьевна.
– Да эта тёмная история с его первой женой…
– А что с ней?
– Умерла она, – трагично проговорила новая знакомая Инги Леонтьевны, увидев в её лице благодарного слушателя. – Да-да. Прямо на руках у младшего сына.
– Да что вы! Какой ужас! – искренне испугалась та. – А как это случилось?
– Заболела. Воспаление лёгких, сказали потом, было. 
– А Мишка что ж?
– А Мишка гулял где-то, – как о само собой разумеющемся ответила колхозница. – Оставил её одну и ушёл неизвестно куда. А её в больницу надо было. Совсем молоденькая ещё была…
– А сыну сколько было?
– Да лет шесть, кажется.
– А сейчас он где же?
– Сестра его себе детей забрала. У ней только дочки, а у цыгана обязательно сын должен быть. Муж её детей Мишкиных на себя переписал.
– А так можно? При живом-то отце? – удивилась Инга Леонтьевна.
– А кто им запретит? – махнула рукой её собеседница.
– И сколько же детей у Мишки было?
– Два сына.
***
Елена Яковлевна была в восторге от праздника. Ида была всё время где-то рядом, готовая подсказать нам что-то про обычаи или пересказывала, о чём поют в цыганских песнях: или о любви счастливой, или о несчастной. Всё как у всех, – подумал я.
Ближе к вечеру заметил, что Елена Яковлевна улыбается как-то вымученно. Устала, но молчит, не хочет нам всем праздник портить.
– Что-то я уже притомился, – соврал я. – Вчера лёг поздно, сегодня встал рано.
– Что, пойдём потихоньку домой? – предложила Ида, и я охотно согласился.
– А когда праздник закончится? – поинтересовалась Елена Яковлевна.
– Завтра к вечеру, наверное, закончится, – ответила Ида.
– Ну, тогда, пойдёмте, – согласилась художница.
– Вообще, у нас свадьбы три дня играют, – пояснила Ида. – Жених на традиционной свадьбе появляется только на третий день и уносит невесту на руках к себе в дом.