Маленький красный дом

– Жаль, что ты живешь здесь, – проговорила Мануэла, нарезая лук и перец на кухне. Закусочная открывалась через тридцать минут, и это было мое любимое время дня – до прихода посетителей, когда мы были только вдвоем. Мануэла оказалась болтлива, но в дружелюбной, доброжелательной манере, что заставляло меня на время забывать обо всем, что у меня происходило. – Нихла – не место для молодежи. А ведь тебе должно быть не больше… двадцати?
– Мне двадцать шесть.
– Ты выглядишь моложе, а ведешь себя куда более зрело. – Она изучала меня несколько секунд, ее гранатово-красные губы были неодобрительно поджаты. – Разве ты не должна работать бариста в дорогом кафе в каком-нибудь сексуальном городе на Западном побережье?
Я улыбнулась.
– Я унаследовала дом.
Мануэла склонила голову набок.
– Здесь, в Нихле? И кто же оставил его тебе?
– Моя мать. – Я поведала ей сильно отредактированную версию причин, по которым я нахожусь в городе. – Так что у меня есть этот дом и машина.
Мануэла бросила нарезанный лук и перец в миску из нержавеющей стали. Нехарактерно молчаливая, она начала шинковать картофель для оладий.
– Ты прожила здесь всю свою жизнь? – поинтересовалась я.
– Не-а. Приехала сюда ради любви около десяти лет назад. Любовь оставила меня, но к тому времени я наскребла достаточно денег, чтобы купить эту закусочную. – Она взглянула на меня. – Дольки лимона, пожалуйста. Затем можешь приготовить сыр для омлетов.
К этому времени я уже знала распорядок дня, но, похоже, Мануэла искала новую тему, поэтому, нарезая свежие лимоны аккуратными дольками, я решила подкинуть ее.
– Я слышала об убийствах в Нихле и ее окрестностях, – произнесла я небрежно. – Недавние убийства двух девушек и предыдущие – давнишние.
Мануэла положила еще очищенного картофеля в емкость для измельчения в промышленном кухонном комбайне.
– Сегодня нам понадобится больше сыра. По пятницам много дальнобойщиков. По какой-то причине все хотят омлет. Побольше сыра! – Повысила она голос, перекрикивая шум измельчителя. – Сердечный приступ на тарелке!
– Хм… и ты тоже.
Мануэла щелкнула выключателем, останавливая комбайн. Несмотря на красивые ногти, ее руки были большими и мосластыми. Она, казалось, не стеснялась их; скорее, всё в Мануэле излучало добродушную уверенность. Стелла-из-хозяйственного-магазина была права: здесь я чувствовала себя непринужденно. Но эта непринужденность не помешала мне ощутить разочарование из-за того, что даже Мануэла не захотела обсуждать убийства.
Она положила руки на стойку из нержавеющей стали.
– Я тоже – что?
– Все в этом городе странным образом стараются игнорировать недавние убийства. Бармен в заведении Джека, Стелла в хозяйственном магазине, даже библиотекарша в соседнем городе, а теперь и ты. Это запретная тема?
– Нет никакого табу, просто нечего рассказывать. – Мануэла отвела взгляд, который сказал мне, что она не хочет иметь с этим дела. – Сыр готов?
– Работаю над этим. – Я умоляюще посмотрела на нее. – Давай. Расскажи, что здесь происходит?
Мануэла вздохнула. Она прислонилась к столешнице и снова и снова постукивала двумя ногтями по ее поверхности.
– В действительности нечего рассказывать. Были найдены три девушки…
– Три?!
Мануэла кивнула.
– Это трагедия, Конни, поэтому никто не хочет об этом говорить. Ты можешь это понять?
– Но эти жертвы…
– Они беглянки, все были проездом. Наркотики, проституция, торговля людьми. Не имеет никакого прямого отношения к Нихле. Это просто печальный признак нашего времени.
Мои мысли были заняты цифрой «три».
– Я думала, что были убиты две девушки.
– Слышала кое-что в новостях сегодня утром. Полиция обнаружила в пустыне третье тело. – Она прищурилась, размышляя. – Неподалеку от твоего дома.
Я сглотнула, представляя огромное пространство пустыни, поросшее редким кустарником. Прямо за моей собственностью. Подумала о Джете. Заставила свой голос звучать спокойнее, чем я себя чувствовала:
– Ты знаешь, кто она была – женщина, которую убили?
Но Мануэла явно закончила беседу. Она указала на большой пакет с луком, который я притащила из кладовки.
 
– Понятия не имею. Но я точно знаю, что скоро здесь появятся клиенты. У тебя еще не было по-настоящему тяжелой смены. – Она улыбнулась, но ее глаза выглядели усталыми. – Сегодня будет крещение огнем.
Я открыла пакет с луком и схватила поварской нож. Еще одна мертвая девушка. В пустыне. Сегодня вечером мне нужно сделать две вещи: узнать побольше о третьем убийстве и возобновить поиски Джосайи Смита. Может быть, стоило связаться с местной полицией. Мне не хотелось идти туда, но коль скоро последнее тело было найдено рядом с моим домом, я чувствовала, что пришло время это сделать.
* * *
Мне не пришлось ждать, чтобы обратиться в полицию: так получилось, что они наведались к Мануэле позже в тот же день.
Бывший Мануэлы, любовь, которая привела ее в Нихлу, оказался коммерческим пилотом. В то время как Мануэла явно двигалась дальше, он застрял в прошлом, что и доказал во время своей остановки в Альбукерке, проехав через весь штат, чтобы унизить Мануэлу в ее собственном кафе. Его оскорбительные выпады и агрессивность не понравились местным жителям, которые, хотя и не совсем из тех, кто отстаивает права трансгендеров, ценили своего хорошего повара. Завязалась драка.
Пилот был пьян, а местные жители были крупными мужчинами, жаждущими немного поразвлечься, так что драка заняла всего одну минуту. Подавленный и сожалеющий бывший Мануэлы сидел в одной из кабинок со связанными рукам, положив голову на потертую пластиковую столешницу и ожидая появления копов. А завсегдатаи поднимали тосты за бесплатную порцию кофе.
Полиция Нихлы прислала двоих: офицера Джеймса Райли, чернокожего мужчину ненамного старше меня, и пожилого краснолицего белого парня, офицера Литтла, чье нутро соответствовало размеру его эго и словно насмехалось над его фамилией. Литтл с отвращением смотрел на Мануэлу.
– Он причинил вам боль? – спросил Литтл.
– Нет, – ответила Мануэла.
– Он причинил ущерб вашему заведению?
Еще одно «нет».
Литтл взглянул на своего партнера, который изучал меня. В результате он тоже уставился на меня.
– Она нелегалка? – спросил он Мануэлу.
Мануэла рассмеялась.
– О, это вряд ли! И если у вас есть вопросы, вы можете задать их ей напрямую. Несмотря на наличие влагалища, она умеет разговаривать.
По всей закусочной послышались смешки. Пожилой мужчина в угловой кабинке показал Мануэле большой палец. Офицер Литтл слегка покраснел. Офицер Райли прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть выражение, но я увидела веселье в его глазах.
– Можем мы поговорить с вами с глазу на глаз, мэм? – обратился ко мне Литтл. Его вопрос был вежливым, но тон – снисходительным. – Возможно, на кухне? – Он бросил сердитый взгляд на посетителей, большинство из которых все еще наблюдали за зрелищем с напряженным вниманием. – Или где-нибудь, где можно уединиться.
– Мне нужно готовить, – сказала Мануэла, – так что идите на улицу. И у этой девушки почасовая оплата, офицер, так что, пожалуйста, относитесь с уважением к ее времени. – Мануэла указала на своего бывшего, который все еще сидел, положив голову на стол. – Кроме того, вон сидит тот, ради кого вы сюда приехали.
Литтл взглянул на меня, потом снова на пилота. Когда один из посетителей кашлянул, офицер, казалось, принял решение.
– Выведите ее на улицу и допросите, – сказал он офицеру Райли. – Я разберусь с этим нарушителем.
Его напарник кивнул. Он жестом пригласил меня выйти перед ним, и я повиновалась. Воздух был приятно теплым и сухим, солнечный диск висел точнехонько над головой. Подул легкий ветерок, и целлофановая обертка скользнула по асфальту перед закусочной. Офицер Райли наклонился, чтобы поднять ее, и сунул в карман.
– Ненавижу мусор, – пробормотал он, когда поймал мой взгляд.