Маленький красный дом

– Очевидно, что не прокатило, – предположил Джет.
– Я совершила ошибку, поспорив с Евой, дав ей понять, что у меня есть кто-то на стороне.
Джет поставил чашку на колено.
– Дай угадаю. Она заплатила семье, чтобы та уехала и оставила тебя одну?
– О, так было бы лучше. – Я вспомнила тот сентябрьский день. Блестящая осенняя листва. Зефирные облака собирались над озером Шамплейн. Костер на поляне за домом. – Садовник жег какие-то кусты, вероятно, незаконно. Он отошел на пару минут, а моя сестра очень кстати обо что-то споткнулась и упала в огонь. – Я скрестила руки на груди. – «Это был ужасный несчастный случай», – так сказала Ева. «Лайза, всегда такая неуклюжая и невнимательная», – сказала она.
– А на самом деле это был не несчастный случай?
Я встала, чувствуя клаустрофобию в тесном пространстве. Выглянула из окна, посмотрела в сторону маленького красного домика, но вокруг было темным-темно, и все его секреты держались при нем – пока что.
– У Евы ничто не было случайностью. Я не знаю, как ей это удалось, но она это сделала. Лайза была госпитализирована с сильными ожогами спины и бедер. Садовник так и не вернулся. А я перестала встречаться со своим другом.
– Завуалированная угроза.
Я повернулась к нему.
– Не столь уж завуалированная. – Я пожала плечами. – В любом случае, тебе интересно, почему я соблюдала указания Евы? Потому что она удерживала кого-то, чтобы иметь власть надо мной. Она никогда по-настоящему не заботилась о Лайзе. Я знала это и думаю, что в глубине души Лайза тоже это знает. Но я также сознавала, что, если я не сделаю то, чего хочет Ева, она выместит злость на моей сестре. А моя сестра – это все, что у меня есть.
Джет встал и поставил свою кружку в раковину. Он откинулся назад, прислонившись к стойке с задумчивым видом. Дождь прекратился, вдалеке завыла стая койотов. Я уже начала привыкать к их крикам.
Джет прервал молчание:
– Ты когда-нибудь задумывалась, почему она хотела, чтобы ты делала все это? В частности, игра в путешествия – для чего она?
Это было настолько неотъемлемой частью моих отношений с Евой, что я всегда предполагала: это просто ее странная, садистская форма контроля. Я сказала:
– Она ненавидела нас.
– Тогда зачем было удочерять?
– Понятия не имею. Может, чтобы было кого помучить?
Джет покачал головой.
– Я знал Еву как высокоорганизованную женщину, любящую контроль над всем. Она ничего не делала без причины.
– К чему ты клонишь?
Джет снова сел на диван, Мика тут же подбежала и свернулась калачиком рядом с ним. Он выглядел уставшим, но в его темных глазах появился огонек.
– Подумай об этом, Конни. Подумай об общей картине. Ева усыновляет девочек-близняшек. Почему? Зачем такой садистке удочерять двух маленьких девочек? Это кажется неправдоподобно альтруистичным.
– Жестокие люди постоянно заводят домашних животных, а потом измываются над ними. То же самое можно сказать и о ней.
– Справедливо. Но подумай вот о чем: ни с того ни с сего в какой-то момент Ева берет одну из девочек – и отправляет ее в мир ни с чем. Нищей, выброшенной на помойку в незнакомом регионе. Звучит знакомо?
– Не совсем…
– Ты никогда не замечала никакой закономерности в своих путешествиях?
– Нет.
– Это были большие города?
Я подумала о тех местах, куда она меня посылала.
– Чикаго и Нью-Йорк. Кроме них, в основном, маленькие городки или захудалые пригороды.
– И ты никогда не задавалась вопросом, почему она выбирала эти места?
Теперь я начала раздражаться.
– Джет, я была ребенком. Весь мой гребаный мир состоял из Евы, моей сестры и нашего дома. Если не считать того, что я жила в Греции, когда была совсем маленькой, мы постоянно жили в одном и том же доме. Я даже училась там. У меня не было ничего, кроме того, что она мне дала, и, если бы я ушла, это был бы конец для моей сестры. Нет, я не спрашивала, почему именно эти места. Я предполагала, что это худшие места на Земле, иначе она не заставила бы меня туда ехать.
Джет на мгновение исчез в своей спальне. Когда он вернулся, в руках у него был ноутбук и блокнот с бумагой.
 
– Скажи мне, в какие места она тебя посылала. По порядку. И постарайся вспомнить даты тоже.
– Зачем?
– Просто скажи. У меня есть предчувствие, и я хочу убедиться, что прав.
Я перечислила места, в которые она меня отправляла, изо всех сил стараясь припомнить порядок, но усталость постепенно брала верх над любопытством по поводу догадки Джета, который аккуратно записал даты и географические названия.
– Больше никуда?
– Разве этого недостаточно?
Пока он работал, я безуспешно пыталась бороться с дремотой. Мои недосны были похожи на мутную красную дымку, и я вскидывалась в сумеречном состоянии, не зная, где нахожусь, пока Джет не напоминал мне об этом. Наконец, спустя, как мне показалось, несколько часов, Джет потащил меня с дивана к своему компьютеру.
– Посмотри на это. – Он указал на статью из «Нью-Йорк Дейли Ньюс». Речь шла о серии исчезновений в Сохо и его окрестностях, а также в других местах Нью-Йорка. Проститутки, беглецы, наркоманы.
– Так, и что?
Он постучал по дате. За четыре недели до смерти Евы.
– И это.
Еще одна статья, история о пригороде Детройта, куда она отправила меня в шестнадцать лет – две девочки исчезли из трейлера своих родителей. Их тела были найдены в двух мешках для мусора месяц спустя. Их насиловали и пытали.
– И это.
Статья была о маленьком городе во Флориде, в который она отправила меня несколько лет назад. В ней подробно описывались поиски нескольких пропавших женщин и девочек в течение года. Мне было девятнадцать, когда она отправила меня туда. О мой Бог! Внезапно так много вещей встало на свои места.
– Келси. Ее исчезновение. Должно быть, она искала человека, который похитил ее дочь.
– Теперь ты поняла, – проговорил Джет. Он постучал по компьютеру мозолистым пальцем. – Это не может быть совпадением. В каждом месте, куда тебя отправляли, есть похожая история. Беглецы, нелегальные иммигранты, проститутки. Все они – женщины в возрасте от четырнадцати до тридцати лет. Единственное, что их связывало, – это то, что их никто не искал. Они были потерпевшими кораблекрушение судами в чужих городах, их исчезновения заслуживали лишь небольших заметок на последних страницах газет.
Тишина на мгновение стала оглушительной. Я слышала свой собственный пульс, дыхание Мики, чувствовала внезапное напряжение в воздухе. То, что я почувствовала, было откровением, которое по сути своей куда глубже и страшнее, чем открытие Джета. Оно проникло в мою кровь и обхватило сердце своими костлявыми, скелетообразными пальцами.
– Ева использовала меня как приманку, – пробормотала я ошарашенно. Мы посмотрели друг на друга, и я увидела, как в глазах Джета отразилась моя собственная тревога. – И все еще использует.
  
Глава сорок первая
 
Ева Фостер
Нихла, Нью-Мехико – 1997 год
Флора ехала по извилистой тропинке пыльных проселочных дорог, заставляя задуматься, не догадывается ли она, что за ней следят. Ева сохраняла дистанцию, что было легко, учитывая скудный свет фар. Ночь в пустыне наступила быстро и сурово, и красноватое сияние луны вкупе с отсутствием уличных фонарей создавало ощущение, что они с Флорой были единственными людьми на Земле. Ева опустила стекло, позволяя прохладному воздуху обдувать ее лицо. Она становилась все ближе к своей дочери. Она чувствовала это глубоко внутри, то жужжащее чувство предвкушения, которое предвещало грядущие события. Хорошо это или плохо, она не могла сказать. Но так всегда было с ее дочерью. Никто не был так предсказуем в своей непредсказуемости, как Келси.
Тем не менее, так или иначе – Ева найдет ее. А потом она заставит заплатить всех этих людей. Всех до единого.
Флора резко затормозила и свернула на другую грунтовую дорогу. Ева замедлила ход, наблюдая за ее продвижением. Дорога была узкой, темной, и вдоль нее стояли всего три дома – скромные, одноэтажные. Флора припарковалась перед последним.