Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ)

— Мы сообщим всем о том, что Владыка внизу, — сказал Эри. — Теперь драконы будут биться не только за город, но и за возможность спуститься в Нижний мир, чтобы спасти его. Но нужно ли тебе идти туда, Владычица?
— Нужно, — сказала она коротко, и он покачал головой.
— Тогда мы все пойдем за тобой. А сейчас я выделю тебе охрану.
— Сейчас мне не нужна помощь, — сухо предупредила она. — Воины пригодятся в воздухе. У меня достаточно силы: я сумею удержать свой щит. И у меня есть мои огнедухи, которые защитят лучше любой армии.
— Нельзя, — гулко ответил Эри. — Не отказывайся, Владычица, твоя жизнь слишком ценна. Прости мне мои слова, но тебе вообще не стоило прилетать.
— Мой супруг был бы здесь, — ответила она. — А я обещала ему быть Пескам и Владыкой и Владычицей. Поэтому я здесь. А сейчас… есть ли у вас письменные принадлежности? Мне нужно написать письмо.
Она набросала короткую записку Василине — о том, что в Тафии уже открылся портал, и что удалось защитить Пески с помощью стихийного духа-терновника, скормив ему жемчуг и пряди волос, и что она планирует уходить в портал за Нории.
«Если я не вернусь, знай, что я люблю вас бесконечно, Василина. Какое счастье, что нас шестеро, правда? И что мы есть друг у друга».
Огненная птица, вызванная кровью, улетела в очаг, сжимая в лапах кувшинчик с письмом. Ангелина выпрямилась. Ситория пульсировала в такт с биением ее сердца, впитывая отчаяние и ярость, разрывающие ее изнутри. Несколько раз она ощущала себя будто перед истерикой, как будто сейчас сорвется в стихийное буйство Рудлогов и разнесет вокруг все. Но вновь холодела на груди ситория, поглощая избыток огня от первой Рудлог, и воздух чуть холодел вокруг.
Вскоре после этого Ани опустилась недалеко от храма на улицу, которая вела на окраину — вдалеке виднелись уходящие из города жители. А от разрушенной обители уже спускались несколько отрядов иномирян на тха-охонгах и охонгах. Ани обернулась женщиной и накинула на себя щит. Драконы молча выстроились вокруг — защищая Владычицу от случайной стрелы или нападения с небес. А цветы на побегах терновника, увидев ее, засияли сильнее.
— Не обожгись о меня, великий, будь осторожнее, — попросила она. — И будь готов к тому, что я попрошу тебя снова нырнуть в землю.
Терновник опасливо подтянул лозу от мостовой на стены домов. Ангелина для начала окропила кровью горсть камней с огнедухами — и те почти сотенным роем поднялись над ней.
— Охраняйте меня, — приказала она. — Если большая стрекоза подлетит близко — убивайте ее. Если увидите, что кому-то из драконов в воздухе нужна помощь — летите десятком и спасайте его!
А затем она вытянула руки ладонями вниз, прикрывая глаза, и пошла поперек улицы, оставляя за собой широкие, в несколько метров полосы расплавленной, потекшей земли. Из докладов она помнила, что инсектоиды умеют прыгать — и потому перешеек, который оставался под ее ногами, был тонок — не опереться, не перескочить дальше.
Терновник взобрался по стенам еще выше, спасаясь от жара, а она вновь перекинулась в птицу и полетела на соседнюю улицу. Драконы последовали за ней.
Да, ей не сжечь всю армию. Но она может остановить ее продвижение, защитить дороги, по которым уходят беженцы — и облегчить работу драконам. Да, она не успеет перегородить весь город, но, когда перекроет основные пути, сможет встать против крупных отрядов.
Солнце палило сверху, лава окатывала жаром снизу, грудь холодила ситория, наполненная до краев силой — и Ани делала свое дело словно в трансе, краем глаза замечая происходящее вокруг, бои, далекий визг, звуки выстрелов и взрывов.
На одной из улиц она с удивлением увидела отряд из полутора десятка мужчин — были тут и местные, и беженцы, — держащих в руках огнестрельное оружие и прячущихся под покровом терновника в одном из домов. Мужчины настороженно смотрели за тем, что она делает, но, когда Ани закончила — подошли поблагодарить.
— Почему вы не ушли? — спросила она тяжело.
 
— Мы уже два раза убегали, — ответил один из них. — Я сам из Блакории, мы сначала ушли на Север Рудлога, а затем уже оттуда — сюда. Сколько можно? Жену с детьми вот отправил, а сам тут, — и он посмотрел на охотничье ружье в руках.
— Я в дворцовой страже работал, — сказал другой, с автоматом. — Управляющий Эри велел уходить, но гнать никого не стал. И разрешил остаться и защищать тех, кто уходит.
— Мы ведь тоже здесь живем, — добавил третий, местный. И ткнул пальцем в небо. — Не только же им Пески защищать, мы тоже мужчины, пусть и без крыльев.
Драконы смотрели на них с пониманием и уважением, без снисходительности. Ангелина много могла бы сказать — что этот отряд сметут за несколько минут и все они могут не дожить до конца дня. Но, в конце концов, вся Тура могла не дожить до конца дня.
— Берегите себя, — попросила она, прежде чем улететь.
— Матушка и тебе в помощь, Владычица! — услышала она, поднимаясь в воздух.
Такие отряды встречались ей то тут, то там, и она перестала удивляться, лишь убедилась, что люди под ударами судьбы склонны проявлять мужество. Драконы-охранники действительно помогали — предупреждали об опасностях, пока она перегораживала улицы, летали в разведку, смотрели, какие пути нужно закрыть следующими и нет ли там крупных отрядов. Иногда один или другой улетал в штаб и приносил просьбу Нефиди перекрыть конкретную улицу.
Она действовала собранно, быстро, готовая уничтожить в пламени любого, кто покусился на ее землю — хотя ей очень хотелось, чтобы до этого не дошло.
Но нет — в очередном переулочке, через который можно было выйти к реке, на которой все еще работала переправа, вывозящая на больших плоских паромах людей на тот берег, на Ангелину и сопровождающих драконов вышел большой отряд почти в сотню человек и десяток тха-охонгов, возвывшающихся над белыми крышами. Зазвучали пулеметные очереди, раздались с той стороны лавовой борозды крики, иномиряне погнали тха-охонгов на нее.
— В окрестных домах нет людей? — крикнула Ани терновнику.
Тот замотал цветами.
— Тогда прячься! — попросила она. — И вы — за спину! — крикнула она драконам, которые уже приготовились к бою — в руках их появились клинки, сияющие кнуты.
Терновник быстро-быстро пополз от переулка, обнажая стены, дома, драконы без лишних слов исполнили ее приказ. И она, сжав в руке ситорию, шагнула вперед и выпустила пламя, взметнувшееся выше крыш, заполнившее переулок плазменной рекой, сделавшее белые стены черными, потрескавшимися — и оставившее от людей и инсектоидов дымящиеся останки.
Ангелина сглотнула сухим горлом, не отводя взгляда, обернулась в птицу и полетела дальше делать свое дело. Не было времени на сантименты. Чем быстрее она закончит здесь — тем быстрее сможет пойти за мужем.
Марина
4.30 по времени Инляндии
6.30 по времени Рудлога
11.30 Тафия
Я проснулась оттого, что кто-то горячий настойчиво тыкался мне в руку, в щеку.
— Боб, лежать, — проворчала я, отталкивая ладонью пса. Подтянув озябшие ноги под одеяло, укуталась с головой, повернулась на другой бок и ткнулась лицом во что-то мягкое и плотное.
Открыла глаза и долго соображала — почему я смотрю на выставленные в ряд плотные подушки, за которыми в темноте виднеется каменная стена. В отдалении звучали голоса, множество голосов.
Ощущение было странное. Я будто выспалась, но память подбрасывала что-то тревожное, яркое, как слишком реалистичный сон. Такое бывало… бывало, когда я летала!
Я развернулась к комнате, не сразу сообразив, почему она такая серая и маленькая, и увидела зависшую в воздухе огнептицу с крошечным кувшинчиком — в таких слала мне письма Ани. Боба тут не было — похоже, именно птаха пыталась меня разбудить. А за огнедухом, освещаемый его светом, на каменной лавке сидел напротив меня бледный капитан Осокин с обожженным, уже залеченным лицом и выжженными волосами.