Я переиграю тебя

Мать вашу, незнакомый дядька кусает меня за задницу! Да так сильно, что искры летят из глаз, а из горла вырывается болезненный вой.
– А-а-а! Больно! – сильно сцепляю пальцы на его рубашке и кричу, не щадя голосовые связки. – Я тебе все зубы выбью за это, козёл!
– Даже не сомневаюсь. Обязательно выбьешь, если получится, конечно, – преспокойно парирует он, сминая своей крупной лапой мой саднящий зад.
А я даже наорать в ответ снова не могу, так как захлёбываюсь неимоверной злостью, когда следом слышу насмешливое:
– Обычные белые трусики? А чего так скучно? Раз уж вырядилась как клоун, то могла бы и нижнее бельё весёленькое нацепить. Я разочарован.
Во мне словно ящик с гранатами взрывается, воспламеняя все нервные окончания.
Разочарован? Он? Ему всё весело?
Да он… Да я… Да я ему сейчас…
Но увы… Сегодня явно Вселенная настроена против меня. Она не даёт мне ни единого шанса ни выплюнуть порцию мата в адрес Титова, ни ещё раз ударить или укусить его. Как и сообразить, что, пока я тщетно воевала с ним, он уже вынес меня на улицу.
Мгновение, Титов тормозит, и сам стаскивает меня со своего плеча, но я не чувствую землю под своими ногами. Её нет! НЕТ ЕЁ! И мой очередной истошный крик рассекает жаркий воздух, когда я начинаю лететь на всей скорости спиной куда-то вниз и вижу, как довольная физиономия Титова с каждой секундой отдаляется всё больше.
 
Глава 9
 
Полёт длится всего пару секунд, а затем я погружаюсь под воду. Она забирается в ноздри и рот. Я чудом не захлёбываюсь ею и, активно двигая руками и ногами, открываю глаза, ожидая увидеть вокруг голубую плитку бассейна, однако ничего подобного. Сквозь зеленовато-синюю воду я с трудом разглядываю песчаное дно, до которого едва удаётся дотянуться носами сапог.
Этот придурок сбросил меня в пруд, реку или озеро. Чёрт его знает, что находится на его территории. Да это и неважно. Освежающая вода нисколько не притупляет мою злость, скорее, наоборот – распаляет ещё больше. А раздражающая улыбочка Титова, с которой я встречаюсь, стоит только вынырнуть на поверхность, превращает меня в кровожадного крокодила, мечтающего сию же секунду выползти из водоёма и перегрызть Титову глотку.
– Остыла, сладкая ватрушечка? – с насмешкой спрашивает он, стоя на понтоне и глядя на меня свысока. Весь такой чистенький, красивенький, довольный как слон и сухой, мать его. Небольшое влажное пятно от стакана с водой не в счёт.
В горле зудит порция отборного мата, однако я заставляю себя сдержать ругань внутри себя и снова ухожу под воду, начиная беспомощно бултыхаться. Через пару секунд выныриваю и кричу:
– Помогите!
Ноги с руками активнее дёргаются, к голосу добавляется паника.
– Помогите! Я не умею плавать! Помогите! – умоляю я и снова погружаюсь под воду, на сей раз не планируя выныривать до тех пор, пока этот козёл сам не вытащит меня.
А он вытащит. Без вариантов. Труп Гордеевой в своём пруду никому не нужен. Особенно Титову. И я оказываюсь права.
И пяти секунд не проходит, как он ныряет в воду рядом со мной и, схватив за талию, вытаскивает на поверхность.
– Я держу тебя, всё в порядке, – с ноткой беспокойства произносит он. Заботливый какой. Аж блевать охота.
Вместо ответа выплёвываю струю воды изо рта прямо в его лицо, а затем сгибаю ноги, вбиваю их в корпус Титова и со всей силы отталкиваюсь от него.
– Да, вот теперь действительно всё в порядке! – довольно выдаю я, пока быстро плыву в сторону понтона. – К твоему сведению: плавать я умею с четырёх лет.
Хватаюсь за лестницу, ликуя, что мне удалось заставить Титова намокнуть, и уже визуализирую, как заберусь наверх и брошу насмешливый взгляд на него. Точно такой же, каким он бесил меня буквально полминуты назад. Знаю. Веду себя как ребёнок. Но я никогда и не говорила, что я взрослая и мудрая. А вот почему Титов ведёт себя как подросток – вопрос на засыпку.
– Ну, раз умеешь, тогда придётся ещё поплавать со мной.
Слышу его низкий голос прямо за своей спиной и охаю от неожиданности, когда Дмитрий хватает меня за платье и рывком дёргает назад.
 
Я падаю с лестницы спиной в воду. Опять. Но на сей не могу выплыть, даже несмотря на то, что активно пытаюсь это сделать. Титов погрузил руки на мои плечи, насильно удерживая под водой.
Сначала меня просто бесит его очередная попытка проучить меня, но злость бурлит во мне только первые пятнадцать секунд. После неподдельный страх сковывает все внутренности и с каждой секундой всё больше набирает свой размах.
Почему он не позволяет мне выплыть? Совсем сдурел?!
Лёгкие пустеют, сердце бьётся как сумасшедшее, пока я дёргаюсь и кричу под водой в попытках выбраться наружу, но ничего не получается. Руки Титова, словно булыжники, придавливают меня непосильным грузом.
Страх смешивается с шоком и перерастает в панику, а чуть позже – во всепоглощающий ужас. Я дёргаюсь, брыкаюсь, пытаюсь ударить крупную фигуру Титова, царапаюсь, но результата ноль.
Я умру. Вот так тупо и быстро. Он всё-таки убьёт меня, и плевать ему на последствия. Почему я вообще решила, что Титов боится гнева моего брата? Глупая, Кара! И моя глупость сейчас отправит меня на тот свет.
Ещё неизвестное количество самых страшных и беспомощных секунд моей жизни – и лёгкие начинают гореть от нехватки кислорода, тело – ослабевать, а разум – отключаться. И когда мне уже кажется, что всё – вот он – мой печальный финал, Титов наконец убирает руки с плеч, хватает меня под подмышки и вытягивает из воды.
Пребывая в полусознательном состоянии, практически ничего не вижу и не понимаю. Только слышу, каким громким и жадным получается первый вдох живительного воздуха. Впрочем, как и все последующие, восполняющие смертельную нехватку кислорода.
Пульс бомбит в ушах отбойным молотом, на глаза наворачиваются слёзы, а руки с остервенением хватаются за единственную опору, находящуюся поблизости, словно за спасательную доску.
Продолжая часто, жадно дышать и кашлять, выплёвываю накопившуюся в горле воду и раскрываю веки. Яркий свет солнца ослепляет, однако я продолжаю держать глаза открытыми, безгранично радуясь тому, что в принципе вижу этот свет. Вижу голубое небо над головой с редкими кучевыми облаками. Слышу плеск воды, щебетание птиц неподалёку и шелест листвы покачивающихся от ветра деревьев.
– После того, как побываешь на грани смерти, мир кажется в разы ярче, громче и красивее, не так ли? – спрашивает Титов, и я перевожу взгляд с неба на него, осознавая, что я вцепилась в его тело и руками, и ногами, сократив расстояние между нашими лицами до жалких миллиметров.
Он слишком близко, а моё зрение обострено. Я вижу каждую чёрточку на его лице, каждую морщинку, родинку и каплю воды, торопливо стекающую по лбу, густым бровям, чёрным ресницам, щекам и губам. На них я непроизвольно задерживаю внимание, и по телу стремительно растекаются горячие потоки желания.
Какого чёрта?
Похоже, после того как я чуть не померла, не только мир кажется ярче, а звуки – громче, но и все реакции тела обостряются до предела. Ещё и без веского на то повода.
Пытаюсь отстраниться от Дмитрия, но он сильнее сжимает руками мои ягодицы и намертво прибивает к своему торсу.
– Отпусти, – цежу я, впиваясь ногтями в его шею.
– Зачем? Нам с тобой стоит начать привыкать к близости друг друга. А ещё поговорить, как нормальные люди, – как ни в чём не бывало произносит он с улыбкой, будто не топил меня минуту назад.
– О каком нормальном разговоре ты говоришь? Ты только что чуть не убил меня, – мне хотелось выплюнуть эти слова громко, со злостью, но получилось лишь глухо прошептать. Горло саднит от криков, а душа до сих пор не может нарадоваться тому, что я осталась жива.
– Но не убил же, – его улыбка становится ещё шире. – Я просто хотел тебя успокоить. А ещё хоть немного смыть с тебя этот убойный запах, которым ты надушилась.
Я напрягаюсь, когда Титов наклоняется к моей шее и глубоко вдыхает.