Холодные объятия

– Вообще-то я хотел его съесть.
– Тебе не повезло. – Я еле удержалась от того, чтобы не захихикать, как дурочка. – Твоя картошка полетит следом, если ты не уберешься с глаз моих долой.
– Ни фига-а-а себе, – пробормотала Стейси, сотрясаясь от беззвучного хохота.
Мы сцепились взглядами и застыли, глядя друг другу в глаза, пока его губы не дрогнули в подобии улыбки. И, черт возьми, меня это лишь раззадорило. Он взял пакет с картошкой.
– Думаю, нам надо поговорить.
– Не надо.
Он сжал челюсти.
– Нет, надо.
Я покачала головой.
Рот пристально смотрел на меня, и что-то… что-то изменилось в его лице. С него как будто сошла суровость.
– Лейла.
– Хорошо, – ответила я, схватив свою сумку. Мне в голову пришла совсем уж глупая мысль. Может, он хотел извиниться за то, что вел себя как придурок? Хотя вряд ли. Я повернулась к заметно повеселевшим Стейси и Сэму.
– Напишите мне, где встречаемся после школы.
– Непременно. – Она выдержала паузу. – Только не обижай картошку. Это уже кощунство.
– Ничего не обещаю. – Я направилась к выходу, не дожидаясь Рота, и меня прямо-таки распирало от гордости. Та Лейла, которой я была два месяца тому назад, не осмелилась бы устроить сцену, но теперь я стала другой.
И я все отчетливее сознавала это.
Когда я проходила мимо туалетных комнат, распахнулась дверь мужского туалета, и оттуда вышел Гарет с компанией хихикающих футболистов. Хихикающих. От них разило марихуаной. Обкуренные, они потянулись в кафетерий.
– Я готов убить за «Читос» [12], – сказал Гарет.
Один из его дружков рассмеялся.
– А я за булочку с корицей швырну младенца под колеса автобуса.
Вау. Это уже перебор. Ребята тусовались с Гаретом, но отморозками их не назовешь. Однако сейчас они вели себя очень странно, словно слетели с катушек. Может, и они… заражены?
Рот догнал меня. Рюкзака при нем не было. Только он сам и его идиотская жареная картошка.
– Я удивлен. Вынужден признать. Ты меня поразила.
– Неужели? – Я грубо засмеялась, взбешенная его реакцией. – А ты подумал, что после всего, что ты мне наговорил, я буду счастлива тебя видеть? Серьезно?
Он сунул в рот дольку картофеля и стал медленно жевать, как будто и вправду задумался.
– Да. Я в этом уверен.
Я остановилась в конце коридора и посмотрела на него.
– Кажется, ты бредишь.
– До этого я еще не дошел. – В рот отправилась следующая долька.
– У тебя завышенная самооценка.
Он усмехнулся.
– На самом деле я очень ценный экземпляр. Будучи Крон…
Я выхватила у него пакет с картошкой и швырнула его в мусорное ведро. Повернувшись, я широко улыбнулась.
– Вот что я думаю о бесценном наследном принце.
Рот тяжело вздохнул.
– Я – растущий организм, и мне необходимо питание. Теперь я останусь голодным, и только ты будешь в этом виновата.
– Да мне плевать. – Я сложила руки на груди.
Он уставился на меня, а потом откинул голову назад и засмеялся. Я задрожала, не подготовленная к этому звуку. Я уже и забыла, какой глубокий и сочный, какой заразительный у него смех. Но он быстро стих, сменившись на удивление угрюмым взглядом.
– Ох, малышка, ты все усложняешь…
– Что я усложняю? И не называй меня малышкой.
Он покачал головой:
– Пойдем, нам действительно нужно поговорить. Где нам никто не помешает. – Он шагнул к облезлым двойным дверям, и я уже знала, куда он направляется – на нашу лестничную клетку. Нам, школьникам, не разрешали туда выходить, да никто и не рвался. Лестница вела в старый спортзал, где пахло плесенью, но когда-то это было наше место.
Вот почему меня совсем туда не тянуло, но Рот уже спускался вниз по ступенькам. Я расправила плечи и последовала за ним. Ничего не изменилось на этом пятачке лестничной площадки размером десять на десять. Облупленная серая краска на цементных блоках. Ржавые перила. Тусклый свет пробивался через крошечное окошко над лестницей, и было заметно, как кружится пыль в воздухе. Забытое временем место.
Рот повернулся ко мне и прислонился к стене. Он поднял руки над головой и потянулся. Рубашка с длинными рукавами задралась, обнажив соблазнительную полоску живота с татуировкой дракона – Тампера [13]. Его голубовато-зеленая чешуя переливалась, как и прежде. Рот сказал однажды, что дракон оживает только в критической ситуации, когда хуже и быть не может. Я плохо представляла, что такое критическая ситуация в понимании Рота, если он не использовал дракона в ночь схватки с Паймоном. Дракон сейчас отдыхал, плотно прижимаясь крыльями к животу, а его хвост исчезал под поясом темных джинсов Рота. Учитывая, как низко сидели джинсы, разглядывание длинного хвоста Тампера вгоняло меня в краску.
– Лейла…
Я медленно и неохотно подняла взгляд и судорожно вздохнула, когда увидела, как ярко горят его глаза цвета охры.
– Нравится то, что ты видишь?
Мои руки сжались в кулаки.
– Нет. Ни капельки.
– Врешь. – Ухмылка появилась на его губах. – Ты все такая же отчаянная врушка.
Призывая себя к терпению, я уронила сумку на пол.
– Почему ты здесь, Рот?
Он ответил не сразу.
– Хочешь правду?
Я закатила глаза.
– Нет. Я хочу лжи. Как ты сам-то думаешь?
Он мягко рассмеялся.
– Вообще-то, мне нравится школа. У нас там, в преисподней, таких заведений нет. – Он пожал плечом. – Нормальное место.
Что-то сжалось у меня в груди. Я любила школу по той же самой причине – здесь все было нормальное, и я чувствовала себя обычной девчонкой, – но я отказывалась признавать, что мы с ним и мыслим одинаково.
– Ты не должен здесь находиться.
Он выгнул бровь.
– Из-за тебя?
Мне хотелось крикнуть «да, господи, да»!
– Потому что твое присутствие здесь не имеет смысла.
– Я бы так не сказал. – Он наконец опустил руки, и я мысленно поблагодарила Всевышнего, потому что могла отвлечься от этого умопомрачительного живота. – Ты не убедишь меня в том, что сегодняшняя смертельная схватка в коридоре – обычное дело.
Я промолчала.
– И вряд ли это первый странный инцидент за последнее время, верно? – Он смотрел на меня, полуприкрыв глаза.
Мне очень хотелось сказать ему «нет», просто чтобы не видеть самодовольное выражение его лица, но это было бы глупо. Я не могла забыть очевидную и крайне опасную проблему, с которой мы столкнулись.
– Да, было кое-что еще. Дин – прежде безобидный парнишка – так жестоко ударил одноклассника, что едва не убил его. А потом я видела парочку, они лизались…
– В этом как раз нет ничего плохого, – ответил он, ухмыляясь.
Я сощурилась.
– Не считая того, что у нас строго-настрого запрещены всякие обнимашки, а учитель спокойно прошел мимо них, даже когда они нырнули в туалет для девочек. – Я откинула волосы назад и рукой нащупала кольцо, болтавшееся на цепочке. – Так ты думаешь, что Лилин уже здесь?
Он кивнул.
– Это выглядит логично – в конце концов, здесь она была создана. Вот почему нам необходимо поговорить. Ты могла бы распознать Лилин или, по крайней мере, любых странных демонов.
– Хм… – Я отвернулась, теребя цепочку на шее. Мне не хотелось говорить ему, но, возможно, как демон он знал, что со мной случилось. – Это вряд ли.
Оттолкнувшись от стены, он выпрямился и теперь был весь внимание.
– Что ты имеешь в виду?
– Я больше не могу видеть ауры. Вообще ничего. Это началось несколько дней назад.
Он склонил голову набок.
– Подробнее.
Я вздохнула.
– Поначалу ауры стали какими-то слабыми, вспыхивали и гасли за ланчем, а потом я почувствовала острую боль в глазах и с тех пор ничего не различаю. Так что я практически в темноте. Я не чувствую других демонов, как Стражи – ну, во всяком случае, не так сильно. Раньше мне не приходилось так напрягаться.