Брак или не брак (СИ)

   - Я самый вероятный кандидат в паладины, да? - Усмешка принца вышла горькой.
   - Мне казалось, что быть паладином почетно, если не сказать больше.
   - Предсмертное проклятье последнего паладина сгубило твоих родителей. Уж об этом-то я знаю. Хоть и узнал, не совсем честным путем.
   - Подслушал чей-то разговор?
   - Когда Энрис в прошлом году вернулся от тебя, он рассказал матери о твоем предложении и высказал несколько соображений на этот счет. Я не прятался специально, чтобы их подслушать. Просто уже был в библиотеке, когда они пришли. Но, когда понял, каким серьезным стал их разговор, вышел и признался в том, что успел кое-что услышать.
   - И тебе влетело?
   - Нет. Энрис никогда меня не обижал. Вот отец... он мог бы, - на последней фразе голос мальчика резко сел. Димор непроизвольно нахмурился и сильнее сжал его бедро.
   - Он часто тебя наказывал?
   - Нет, но рука у него была тяжелой. Энрис... обычно спасал меня от его гнева. На прямого наследника отец руку не поднимал, тем более что брат быстро нашел такой баланс в отношениях с ним, что его величество искренне считал, что наследник полностью удовлетворяет его ожиданиям.
   - Ты называешь отца величеством?
   - Про себя не всегда, - с трудом выдавил из себя Стельфан и поспешил сменить тему. Этого разговора он не планировал. Ему было тяжело, поэтому он попытался спрятаться в уже знакомую раковину. - Так что ты скажешь о таком Гибо? - Принц указал на свой блокнот, лежащий поверх официальных бумаг короля.
   - Ты уверен, что цвет волос должен быть таким радикальным? - По трезвым соображениям Димор решил, что стоит позволить Стельфану избежать продолжения разговора об отце. Вернуться к нему можно будет и позже, когда мальчик будет более расслаблен.
   - Мне кажется, ему он пойдет. Ну... этим его ужимкам и проказам.
   - С чего ты решил, что Гибо проказник? - Заинтересовался Дим.
   - Ну... у него был такой вид... - пояснил Стельфан, неопределенно взмахнув рукой.
   - Ты прав. Эта мелкая зараза тот еще пакостник. А еще он любит подглядывать в зеркала за всеми.
   - Значит, я угадал?
   - Не узнаем, пока ты ему не покажешь свои эскизы.
   - Сейчас и покажу, - воодушевился Стельфан, но их прервал давешний лакей.
   - Мастер Ю Фа Ку с учеником испрашивает дозволения посетить его величество, - объявил Польво с чопорным видом.
   - Зови, - махнул рукой Дим и уже приготовился к тому, что принц не захочет, чтобы посторонние видели его в столь компрометирующей позе на подлокотнике королевского кресла. Но Стельфан остался там, где сидел. Поймал на себе заинтересованный взгляд короля и успел ему подмигнуть, до того, как пожилой мастер в компании молодого ханьца величаво прошествовал в покои. Приблизился к столу, за которым они расположились, и поставил перед ними деревянную шкатулку с фигурными коваными вставками по углам и замком из того же материала. После чего юноша, пришедший с ним, тоже приблизился к королю и его юному супругу и передал последнему бархатный мешочек, в котором, как потом выяснилось, оказался ключ от "волшебного" ларца.
   - Так быстро? - Искренне изумился Димор.
   - По счастью, у меня уже была заготовка из того материала, который выбрал его высочество, оставалось только придать ей соответствующую форму. А это подарок его высочеству от меня, - веско обронил ханец и вынул из рукава халата небольшую деревянную флягу. И понизив голос до мягкого, старческого шепота, похожего на шорох сухих осенних листьев под ногами, добавил, на мгновение наклонившись в сторону принца, - Масло фиорола.
   Стельфан не понял, но принял подарок. И снова вспомнил о правильном дыхании, когда Димор повернул в его сторону голову и шепнул на ухо:
   - Самая лучшая смазка для первого раза, - удовлетворенно улыбнулся, когда услышал, как задышал его дражайший супруг и в очередной раз оказался не готов к тому, что тот сделал сразу же после того, как справился с очередным приступом смущения.
   Стельфан встал с подлокотника, церемонно поклонился ханьцу и положил блокнот с набросками, мешочек с ключом и флягу с маслом на футляр с королевским подарком, который был доставлен мастером Фа Ку лично. После чего повернулся к Димору и склонился к супругу, чтобы поцеловаться. Не в губы, в щеку. Но в присутствии посторонних. Одно это было величайшим достижениям. После чего юноша распрямился и ласково пропел:
   - Благодарю вас, супруг мой. Думаю, я позволю себе оценить преимущества вашего подарка прямо сейчас.
   После чего подхватил футляр с королевским достоинством, воплощенным в горном хрустале, и удалился в спальню, ни разу не обернувшись на озадаченного Димора, который все никак не мог решить для себя, что было - взрослый намек или незрелое бегство от посторонних взглядов?
   Глава восемнадцатая
   В спальне под присмотром и без него
   Стельфан оставил футляр с горным хрусталем и сопутствующие ему предметы на кровати, так и не решившись открыть его. Поэтому можно было смело утверждать, что обе догадки Димора в отношении его мотивов верны. Принц был смущен. Но в тоже время ему хотелось быть дерзким, провоцировать. Что он и сделал, позволив себе такое вызывающее поведение по отношению к своему более зрелому и опытному супругу. Стельфану нравилось заигрывать с Димом. Он понимал, что его действия нельзя назвать иначе. И смирился с этим. Потому что лгать самому себе по его собственному мнению было последним делом, особенно в таком щекотливом вопросе, как увлеченность кем-либо. Но вообще... Стельфан тряхнул головой и запретил себе думать об этом до тех пор, пока не закончит разговор с Гибо или, по крайней мере, пока в спальню не наведается Димор. Он ведь придет, правда? Не может не прийти после всего.
   Стельфан очень на это рассчитывал. Один он не справится. Нет, после вчерашнего он уже трезво понимал что к чему в отношениях двух мужчин, но... заниматься этим в одиночестве не собирался. Дим ведь подтвердил, что больше не придется просить и напрашивается на одолжения. Мог ли он после вчерашнего передумать? Мог. От короля Анлории всего можно было ожидать, но... лучше бы Дим этого не делал. Мысли принца окрасились в красный, в душе всколыхнулась ярость, замешенная на обиде. Предполагаемой обеде, следует уточнить. Он сам удивился столь бурной реакции со своей стороны. И в очередной раз решил окончательно отвлечься от этих мыслей, пока не придет Димор. Поэтому с альбомом в руках подошел к зеркалу и попытался привлечь внимание Гибо. Правда, вспомнил, что изначально Димор почему-то собирался знакомить его с замком в полночь, но тот позвал их раньше. Возможно, появление Гибо в зеркале в виде чьего-либо отражения как-то зависит от времени суток. Или у короля вчера были какие-то другие соображения?
   - Привет, - сказал Стельфан своему отражению, чувствуя себя блаженным от абсурда этой ситуации. Отражение никак не отреагировало. Тогда принц переложил альбом в правую руку, а левой попытался помахать зеркалу. Отражение в точности повторила этот жест. Принц отчаялся. Тяжело выдохнул и только отвернулся, как краем глаза успел заметить какое-то движение и резко обернулся обратно к зеркалу. Обнаружил кривую ухмылку на своем собственном лице, которой у оригинала не было, и недобро так прищурился. А потом, поддавшись порыву, даже погрозил проказнику пальцем. После чего прижал свой эскиз к зеркалу: - Вот, посмотри.
   Взгляд отражения сфокусировался на изображении. Гибо наклонил голову сначала к одному плечу, потом к другому, разглядывая эскиз принца под разными углами.
   - Он выглядит... каким-то плоским.
   Принц ожидал всего, чего угодно, но не подобной критики. Поэтому справедливо возмутился:
   - Это же не скульптура.
   - Угу, - невнятно отозвался Гибо, сосредоточенно вглядываясь в изображение.
   После чего начал меняться цвет его волос. Принц заинтересованно наблюдал за метаморфозой. Дух замка явно очень старался. Но полностью отойти от того облика, в котором он предстал перед принцем, у него не получилось. Неудивительно, ведь малышу, как про себя называл его Стельфан, сам того не осознавая, никак не удавалось представить себе хотя бы приблизительный рост того мальчика, которым его изобразил принц. До этого момента Стельфану не приходило в голову, что могут возникнуть подобные проблемы. Если люди в большинстве своем легко представляли себе нарисованных людей в подлинном размере, но с Гибо такой номер не прошел. Что же делать?