Кровавые розы (ЛП)

Он разорвал на ней пальто, джемпер, обнажил шею. Его резцы вытянулись в усмешке, и он укусил. Жёстко. Безжалостно.
Она дёрнулась от мучительной боли, её дыхание стало прерывистым, глаза наполнились слезами.
Он отпустил её, и она тяжело упала на пол.
Она не поняла, что за булькающий звук он издал. Не могла понять, почему он так уставился на неё, когда отшатнулся, схватившись руками за горло.
Она не понимала, почему он упал на колени, кашляя кровью и царапая ногтями каменный пол.
И она не хотела понимать.
Она побежала обратно тем же путем, каким пришла, — обратно через сорванную дверь и обратно по переулку к своей матери. Она схватила её за руку и попыталась потащить к дороге, умоляя проснуться, умоляя бежать с ней. Но её мать не пошевелилась. Её мать молчала, глядя на неё остекленевшими, мёртвыми глазами, кровь всё ещё била из артерии на её шее.
А Лейла рухнула на землю рядом с ней и уткнулась лицом в одежду своей мертвой матери, когда облака выпустили свои собственные слёзы.
Ей было девять лет, когда это случилось, за четыре года до этого её дедушка впервые обнаружил в ней талант к чтению на архаичных языках. Он рассказал ей всю правду той ночи, после того как вернул её из переулка.
Его слова эхом отдавались в её голове, как будто это было только вчера.
— Ты больше, чем просто переводчик, Лейла.
Она сидела за его письменным столом, окружённая его книгами и бумагами. Огонь мерцал в камине, ветер бил в окно. Она знала, что он собирался сказать что-то, что всё изменит. Она видела это по его усталым морщинами вокруг глаз и по тому, как напряженно и неловко он сидел.
— Никто не знает, какое поколение это поразит. Это обошло стороной твоих бабушку и мать, но даровалось тебе. Редкость того, что у тебя есть, гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить. Это дар человечеству и самое смертоносное проклятие для вампиров. Ты — серрин, Лейла.
Она уже читала о них раньше в текстах из его коллекции. Она не понимала большинства объяснений, но знала суть. Серрины были особенными. Редкими и особенными. Они могли убивать вампиров.
— Но я не понимаю, — сказала она. — Я пыталась, но у меня ничего не получается.
— Со временем ты поймешь, — он накрыл её руку своей большой тёплой ладонью. — И когда ты будешь готова, я расскажу тебе всё, что тебе нужно знать, чтобы обезопасить себя.
— От них?
— От них и всех их врагов. Вампиры захотят уничтожить тебя, потому что они ненавидят то, кто ты есть. Они захотят защитить себя и себе подобных от тебя и от других, которые будут использовать тебя, чтобы добраться до них. Вот почему это должно остаться нашим секретом. Без матери и отца, которые могли бы защитить тебя, я должен обеспечить твою безопасность. Вот почему мы не можем рассказать властям о том, что произошло сегодня вечером, почему они никогда не должны знать, что ты была там. Вот почему мне пришлось избавиться от тела того вампира. Если бы они знали, кто ты такая, они бы тоже захотели тебя, — он крепче сжал её руку. — Это, должно быть, нашим секретом, Лейла. Ты никогда не должна говорить ни Софи, ни Алише, что была там. Ты никогда не должна говорить им, что видела, что произошло, иначе они тоже окажутся в опасности. Никто никогда не должен узнать.
Никто никогда не должен был узнать. Это было то, чего она всегда добивалась. Вот почему ей никогда не следовало ступать ногой в Блэкторн.
Она осторожно оглянулась и увидела, как Калеб вытирает свой меч о брюки Тая, затем направляется к ней. Капли крови Тая были на его джинсах, рубашке и лице.
Вот и всё. Они с Алишей считай уже мертвы. Убиты вампиром, точно так же, как их мать.
Она напряглась, когда он уселся верхом на её бедра и прижал кончик лезвия к обнажённой плоти под её ключицей. Её взгляд остекленел. Она всё ещё была ослабленная успокоительным, её прошиб холодный пот.
— Ну. Что с тобой делать, — сказал он, склонив голову набок и насмешливо окинув её взглядом сверху вниз.
Он прижал острие своего меча к внешней стороне её бедра и скользнул холодным металлом вверх, прихватив подол её платья и поднимая его вместе с мечом к бедру. С опытной точностью он просунул самый кончик меча под тонкую резинку её нижнего белья.
 
Лейла затаила дыхание, прекрасно понимая, что лезвие может прорезать тонкую ткань без малейших усилий.
— Не волнуйся, это было бы слишком просто, — сказал он, снова приставляя меч к её ключице. — Я предпочитаю честный бой, — он сделал паузу. — Итак, Алиша знает, кто ты такая?
Она с тревогой взглянула на Джейка, который встал рядом со своим братом, скрестив руки на груди и нахмурив брови.
Калеб поднёс меч к её щеке, заставляя её снова посмотреть на него.
— Я задал тебе вопрос, — сказал он, его зелёные глаза сузились. — Она знает?
Неуверенно выдержав его пристальный взгляд, она покачала головой.
— Ты говорила кому-нибудь ещё, куда направляешься?
Она снова неохотно покачала головой.
Он неспешно осматривал её.
— В своё время я знавал нескольких наглых серрин, но никогда ни одна из них не заходила столь, как казалось бы, не подготовлено в логово вампира, — Убрав меч, он склонился над ней. — Это либо делает тебя безрассудной, либо просто глупой.
Он задержал свой пристальный взгляд на ней ещё на несколько неловких секунд, прежде чем снова встал и отошёл.
Калеб подтащил кресло, на котором лежало мёртвое тело Тая, обратно к двери. Джейк последовал за ним и захлопнул стальную дверь, оставив её одну в лунном свете.
Лейла уронила голову на пол. Пытаясь отдышаться, она снова оглядела комнату. Помещение было построено так, чтобы быть неприступным. Стены были прочными, окно — слишком высоко, решетки — слишком близко друг к другу.
Неужели так чувствовали себя другие представители её вида, когда оказывались в ловушке?
Нет, другие из её вида вообще не попали бы в такую ситуацию. Другие из её вида прошли бы подготовку, а не только учёбу. Другие из её вида убили бы умирающего вампира, а затем прикончили бы его брата, прежде чем выйти из этого клуба со своей сестрой. Более того, другие ей подобные не были бы настолько глупы, чтобы изначально прийти туда.
Лейла сделала глубокий, прерывистый вдох и уставилась в каменный потолок. Комната сжималась и расширялась по мере того, как она балансировала на грани сознания. Лёгкий ветерок окутал её, а темнота комнаты наполнила её легкие. Дождь всё ещё барабанил за окном, завывал ветер.
Запертая в вампирской камере пыток без выхода и без малейшего представления о том, что она собирается с этим делать.
Она закрыла глаза. Всё, что она могла видеть, это Тай, корчащийся в агонии — корчащийся в агонии от её крови. Крови, которую Калеб ввёл ему, точно зная, каков будет эффект.
Калеб, который с такой жестокой лёгкостью убил одного из своих.
Он был чудовищем. И теперь она была в его власти.
ГЛАВА 6
Джейк закрыл дверь темницы. Он обошёл безжизненное тело Тая. Калеб оставил его ещё привязанным к креслу в крошечной комнате для допросов, которая находилась между подземельем и их офисом.
Калеб уже стоял у барной стойки, спиной к нему, и наливал им обоим виски.
Тай сам напросился на это. У Джейка не было никаких сомнений на этот счёт. Но даже для Калеба яд серрин стал жестоким приёмом. «Необходимо», — сказал ему Калеб перед тем, как они вошли туда, — «идеальное решение обеих проблем». Потому что Калеб всегда был методичен.
Но это было нехорошо — не только потому, что Джейк видел, насколько ужасающе точен был Калеб в своих описаниях потенциала серрин, но и потому, что Джейк знал, помнил, каким злобным мог быть Калеб, когда дело касалось их.
Они всегда делали его таким — вызывали что-то: тьму, которую Калебу, так или иначе, было достаточно трудно сдерживать, поскольку он пострадал от рук одного из них в чересчур юном возрасте. Он выжил, был чрезвычайно редким и удачливым, кому это удалось, но невысказанная травма изменила что-то внутри него — что-то, что не заживёт. Джейку не нужны были подробности того, что на самом деле произошло с Калебом той ночью, чтобы понять это.