Второй синдром Геракла (СИ)

Непривычный шильдик. «Эльбрус».
«Эльбрус» ??? Не «GE» не «Sony» не «Philips». «ЭЛЬБРУС», охренеть. На тумбочке просыпается планшет. «Наири — Б5-18» на верхней узкой рамке.
Экран ожил.
2018 25 августа. 06:25. 
И начинает звенеть будильник. Так и прыгает по экрану и молоточком по чашечкам наяривает. Мультяшный такой, задорный. Ну и кого тут будят? Смачно спит. Как бы выключить это дрыгало? Далеко не дотянуться, слабость во всем теле. Просыпается, потягивается, открывает глаза.
— Папка, урра, очнулся. Как ты?
Пытаюсь отвечать, но пока никак. Прикрываю глаза, хорошо мол. Пытаюсь изобразить глотание.
— Пить хочешь? Сек.
Странная кружка с ручкой — носиком, какие раньше в Минводах были. Пью и понимаю, что память какая-то странная. Не был я в Минводах, а ощущения от поильника за то, что был.
— Норм? Ещё нужно? — не сводит с меня взгляда дочь.
— Нет, — качаю головой. — Слабо шепчу, спасибо.
Дочь достает мобилку, Мам, папка очнулся. Да водички попил, хорошо сейчас позову, нажимает приметную кнопку.
В палату заглядывает медсестра. Улыбается, здоровается. Проверяет приборы. Делает пометки в своем планшете и явно отправляет их кому-то.
Однако я утомился, закрываю глаза и засыпаю. Просыпаюсь, день в разгаре на кушетке лежит младший и явно игрушку на смарте гоняет. — привет? Как дел? Спать будешь?
— Нет, — качаю головой. Встаёт открывает дверь. Целая делегация. Отец, седой как лунь с палочкой, мама, жена и трое моих.
Получаю подзатыльник от отца, — Чего пугаешь мать? Делать ей нечего как к тебе мотаться?
— А тебе полторы тысячи километров не крюк? — радуюсь, шепчу как могу.
— У меня тут дела на заводе и проведать кой кого надо, которые вконец обленились.
— Па, не всем в восемьдесят с хвостиком скакать по стране, — голос у меня прорезается потихоньку.
— Сиднем сидеть, мхом обрастать что ли? — улыбается отец.
— А как сопротивлялся во Владимир ехать, — подначиваю потихоньку.
— Эка, вспомнил, цену набиваешь?
— Сам себя не похвалишь, никто и не заметит.
— Да уж, Ильич всегда взахлёб хохотал с твоих шуточек.
— Какой, такой Ильич? — встревает младший.
— Да Брежнев, папка твой, младше Андреевой Аришки был. Захороводил генсека, на велосипед усадил и тренера по плаванию ему приставил. Пашу Буре знаешь! Вот его отец так тренерскую карьеру и начал с дошкольников и генерального секретаря. Скоро полвека будет тем делам. Ну что, наследник? Мемуарами, когда займешься?
— А надо?
— Так тебя с койки недели две не выпустят, чего время терять.
— Не, пусть профи пишут. Сказки должны сказочники писать.
— Бать, встряет старший, а и правда, наврут ведь.
— А я что ангел — правдоруб? Да и мелкий совсем был.
— Интересно же почитать, настаивают все трое.
— Ну вот вам и вычитывать, только чур самый грамотей первым.
— Ну подумаешь, ба, скажи у меня грамотность повысилась?
— Словарь у тебя в планшетке последней версии и то папка установил, — поддевает Юлька.
А мама молчит и тихонько слезу промокает. Главное всё хорошо.
Хотя и не вся семья в сборе. Это теперь не часто случается. Разве что осенью, в Крыму.