Младший научный сотрудник – 6

– Там как будто бы все хорошо сложилось, – наморщила лоб Лена, – беседа вполне цивилизованная была.
– А по его мнению не очень, – ответил я, – вот он и вкручивал мне мозги добрых десять минут, как надо говорить с руководством. А под занавес сказал, что через час меня ждет товарищ Брежнев.
– Хм, – чуть не поперхнулась она, – вот так вот запросто?
– Прикинь… именно так. Но если ты думаешь, что на этом все, то зря…
– До визита к Леониду Ильичу у тебя еще разговоры были?
– Так точно, товарищ лейтенант, – я налил ей еще полстакана мартини, потом продолжил, – сразу после этого мне позвонил Чурбанов…
– Это тот, который рядом с Галиной сидел? – уточнила она.
– Он самый, первый заместитель министра внутренних дел.
– И что ему надо было?
– Программу выступлений на концерте ко дню милиции.
– Так там же сплошная Пугачева с Леонтьевым, – спросила она непонимающим тоном, – и немного Хазанова, много лет подряд уже. Ты-то тут при чем?
– Знаешь, подробнее я тебе как-нибудь потом расскажу, – ответил я, – а пока скажу только, что это будет альтернативное выступление без Пугачевой. И без Хазанова, но с Андрюшей Мироновым и с Сашей Ширвиндтом. Идея моя, тексты выступлений тоже, состоится на день раньше в ДК МВД.
– Ладно, – Лена отпила половинку стакана с мартини и задала следующий вопрос, – а следом за этим звонком ты уже отправился к Брежневу, так?
– Не совсем, – ответил я, – еще пришлось поговорить с индийским миллиардером на предмет той же игрушки…
– Так-так-так, – зачастила она каким-то даже обрадованным тоном, – а вот с этого места давай поподробнее.
– Там совсем мало было подробностей, – сказал я, – он предложил встретиться сегодня…
– Где? – тут же встрепенулась она.
– Ну в ресторане Прага, а что?
– Нет, ничего – продолжай.
– А я сказал, что сильно занят, и перенес встречу на завтра. В тот же ресторан. После этого был Леонид Ильич – про него, извини, я тебе ничего уже говорить не буду.
– Да это понятно, – поморщилась она, – а что было после Ильича?
– После я выключил городской телефон из розетки (и показал провод с разъемом, лежащий на полу) и отсоединил кабель от вертушки (продемонстрировал и его, благо он под рукой был) и решил никуда не выходить с этого места до самой ночи.
– Но у тебя это не получилось… – констатировала факт Леночка.
– Точно, – уныло отвечал я, – в дверь постучал охранник из девятки, отчитал меня, что на телефоны не отвечаю и сказал, чтоб спускался вниз, там меня ждет кто-то, не дождется…
– Кто именно, не сказал? – уточнила она.
– Неа, – помотал я головой (мартини к тому уже закончилось, я достал остатки Джонни Уокера), – но на месте выяснилось, что это капитан Кудрявцев из второго управления КГБ…
– Так-так-так, – постучала она пальцами по столу, – значит, единственный человек, который тебя не беспокоил звонками сегодня, был тот внешнеторговый товарищ…
Лихорадка Эбола, Филиппины, Багио, хижина на улице Гарибальди, 83 год
На самом деле я понятия не имел, что это за болезнь такая – так, в голове роились остатки информационного мусора из 21 века. Вспомнил, что название свое она получила от одноименной реки где-то там в тропической Африке. Еще всплыло из памяти, что там вроде кровотечения из всех естественных отверстий тела должны начинаться.
– Кровь у них изо рта текла? – тут же спросил я у Эухенио.
Тот посоветовался с бойцами и ответил, что да, текла и не только изо рта… надо ж, как я угадал. Тут же к воспоминаниям из будущего добавились сведения про аспирин.
– Аспирин, аскофен, цитрамон, анальгин, парацетамол – что-то из этого им давали?
Старик ответил, что да – парацетамол.
– Больше не надо, – строго сдвинул брови я, – это яд при такой болезни. А вообще, как и когда у них это началось?
Ответил старший по команде Педро, а Эухенио перевел:
– Неделю назад у них эта сыпь появилась… после того, как они съели летучую мышь.
– Все понятно, – тут же щелкнуло у меня в голове, – инфицирование произошло посредством мяса летучих мышей. Сами они иммунны к этому вирусу, а люди, к сожалению, нет. Первая рекомендация – больше не трогать летучих мышей.
 
– Это понятно, – подумав, ответил старик, – а с лечением что?
– Вот что, амиго, – честно ответил я ему, – я не ваш хваленый хилер, поэтому очки втирать никому не собираюсь. Но для успешного проведения тех действий, которые я могу провести…
Тут я сделал небольшую паузу и оглядел собравшихся – их эмоциональный настрой мне в общем понравился, поэтому я быстро закончил свою фразу:
– Мне необходимо полное отсутствие в помещении посторонних лиц, – я поглядел на туго соображающего Эухенио и вспомнил подходящее выражение на испанском:
– Сальган де акей, перрас (пошли вон отсюда, суки)!
Педро с компаньонами переглянулись, при этом на их лицах заиграли понимающие улыбки, через пару секунд они вышли в дверь, а Эухенио добавил:
– Я тоже должен уйти?
– Оставайся, амиго, – дружески подмигнул я ему, – один помощник мне наверно не помешает.
И я начал действовать… внутри организмов, там что у первого, что у второго, творился сущий ад – вирусом были поражены практически все жизненно важные органы. И что тут делать, было абсолютно непонятно, как мне, так и моему второму я.
– А попробуй растормозить гипоталамус, – брякнуло мне второе я явно от балды.
– И чего это даст? – спросил я у него.
– Не знаю, – честно призналось оно, – но если у тебя есть лучшие предложения, выслушаю с большим интересом.
С предложениями у меня было туго, поэтому я махнул рукой и начал делать то, что посоветовало это склочное второе я. За полчаса примерно справился – гипоталамус у обоих болезных бойцов просигналил, что принял мои команды к действию и в дальнейшем руководстве не нуждается.
– Все, – сказал я Эухенио, вытерев пот со лба, – что мог, я сделал, остальное в руках господа бога и председателя Мао.
– Хорошо, – ответил старик, – моя помощь больше не нужна?
– Нет, конечно, – сказал я, – или с миром.
Через пару секунд в эту комнату ввалились все три бойца подпольной филиппинской армии, заломили мне руки за спину и потащили куда-то на зады приусадебного хозяйства данной хижины. Там они привязали меня к столбу в чем-то, наподобие хлева (свиней с курами здесь не наблюдалось, но запашок стоял соответствующий).
– Утром повторишь процедуру, – перевел мне слова Педро старик.
– А покормить меня не надо? – пошел на принцип я, – может я до утра от голода сдохну.
– Сейчас принесем что-нибудь, – посовещавшись с остальными, огласил мне результаты Эухенио.
Это что-нибудь оказалось тарелкой вареной кукурузы или как она тут у них называется… маис что ли. Плюс здоровая лепешка хлеба и кувшин обычной воды. Ну и на том спасибо…
Ночь прошла опять беспокойно, какие-то летучие твари постоянно мешали, а под утро я вспомнил о предсказании Цоя, что один из нас и так далее… я-то вроде дожил, ощупал я свои конечности, живой и относительно здоровый, так что Цой может и зря со мной расстался. А может и нет, он там добавлял еще кусочек в 5%, что предсказание не сбудется.
Но только-только я обрадовался, как заметил некое шевеление в левом углу моего сарая… не иначе змея. Нащупал свободной рукой (привязали меня только за левую) какой-то дрын и выставил его перед собой, пытаясь совладать с участившимся сердцебиением. Через полминуты все выяснилось – в углу копошилась обычная серая крыса со здоровенным голым хвостом. И от сердца у меня сразу отлегло – проспал до утра без сновидений.
А утром пришел бородатый Педро, отвязал меня от столба и сопроводил все в ту же самую комнату с ранеными бойцами. Им обоим стало гораздо лучше, это и невооруженным глазом можно было заметить. Эухенио на горизонте не наблюдалось, так что работал я без переводчика… пораженных вирусом жизненно важных органов за ночь значительно убавилось. У того, который казался более больным, все еще оставались большие проблемы с почками, а другой так и вообще завтра смог бы плясать на свадьбе. Но расхолаживать я их не стал, провел сеанс оздоровления, как полагается, после чего Педро повел меня через задний ход куда-то вглубь скопления хибар и хижин.