Вуайерист (ЛП)

Я не могла смотреть. Боль была достаточно сильной и без того, чтобы представлять его с другой женщиной.
Пытаясь стереть эту картинку из своей памяти, я работала усерднее, поворачивая каждый стакан и колбу так, чтобы они стояли абсолютно ровно. Любой предлог, чтобы спрятаться в кладовке подольше.
Дверь позади меня открылась, и я знала, просто, чёрт возьми, знала, что это он. Может быть, это было из-за паузы в его шагах, когда он заметил меня. Может быть, это было из-за того, как моё тело почувствовало его и ожило просто от того, что его энергия была рядом с моей. Не знаю, но мои мышцы дёрнулись, когда дверь со щелчком закрылась, и мы остались в комнате одни.
Моя грудь вздымалась от быстрого дыхания, пытаясь угнаться за бешеным сердцебиением. В последний раз, когда мы были наедине, мы разбились вдребезги, и я всё ещё не пришла в себя. Мои руки дрожали от нервной энергии, пробегающей по моим конечностям, настолько я осознавала, что он стоит позади меня. Слева от меня были полки с мерными стаканами, я представила, как его сильные руки сжимают оборудование, и вспомнила, как он сжимал меня.
— Больно, да? — его голос был мягким, глубоким, тихим, но он отдавался в моем теле, как крик. — Видеть, как кто-то, кто так много для тебя значит, с кем-то другим.
Я развернулась так быстро, что концы волос из моего хвостика задели моё лицо. Гнев залил лицо, и огонь, что он намеренно причинил мне боль, сжигал меня изнутри.
— Ты сделала это нарочно? Чтобы преподать мне урок? Как будто я не знаю?
— Боже, нет. Нет, Оклин, — он оглядел меня, тревога исказила его лицо, заставив нахмуриться. — Я не хочу причинять тебе боль, — произнёс Кэллум, подходя ближе ко мне.
Его мягкое признание ударило меня в грудь. Я знала, что он не хотел причинять мне боль. Именно из-за этого, мы и пришли к этой ситуации. Я закрыла глаза, не в силах смотреть на его красоту, не вспоминая все причины, по которым я люблю его.
Потому что я всё ещё его люблю. Никакая боль не могла отнять этого.
Из-под моих закрытых век потекли слёзы, несмотря на то, как сильно я пыталась сдержать их. Они превратились в полноценные рыдания, когда его большой палец провёл по моим щекам. Моя грудь затряслась, и я прильнула к его ладони, снова находя ложное утешение в его руках на мне. Даже если это ничего не значило, я скучала по его прикосновениям. Я чертовски сильно скучала по нему.
Мои глаза всё ещё были закрыты, когда я почувствовала его жар в нескольких дюймах от себя, когда я почувствовала его дыхание на своих мокрых щеках.
— Мне так жаль, Оклин. Так чертовски жаль.
Повернув голову, я прижала его руку к себе и поцеловала ладонь. Сделав последний шаг, чтобы соединить нас, я, наконец, открыла глаза и посмотрела на него. Мы стояли так, его рука на моей щеке, моя рука на его руке, глядя друг на друга, лелея этот маленький момент единения, даже если всё это было ложью.
Я могла бы остаться в этой комнате навечно, если бы это означало, что он будет рядом со мной.
Он наклонился, и я встретила его на полпути, прижавшись губами к его губам. Дальше мы не продвинулись, просто прижались так близко, как только могли, пытаясь продлить момент.
Но слишком скоро он отстранился и прошептал:
— Мне так жаль.
Затем он вышел, снова оставив меня в комнате рыдать в одиночестве.
Я чуть не пропустила момент, когда мой телефон завибрировал в кармане, но вытащила его, чтобы увидеть, что мой консультант отправил электронное письмо.
Мисс Дерринджер,
Поздравляю! Вы получили стажировку в команде спортивной терапии. Давайте назначим встречу на следующей неделе, чтобы обсудить детали.
Доктор Денли
Моим первым побуждением было подбежать к Кэллуму, броситься в его объятия и отпраздновать с ним это событие, но, взявшись за дверную ручку, я остановилась, снова осознав всю серьёзность нашей ситуации.
Я не могла не вспомнить утро после того, как мы переспали, когда у меня было собеседование. Я вспомнила, как думала, что мы отпразднуем это событие вместе. Как же я ошибалась. Насколько это отличалось от всего, что я когда-то себе представляла.
 
Может, мне следовало рассказать ему о своих планах, сказать, что есть свет в конце туннеля.
Однако, мне показалось, что уже слишком поздно. Как будто ничто и никогда не изменит ситуацию и не сведёт нас вместе снова.
Вместо этого я набрала имя Оливии в своём телефоне и отправила ей сообщение. Мне нужно было что-то сделать, чтобы не упасть к ногам Кэллума и не умолять его потерпеть ещё немного.
Я: Я получила стажировку. Можно прийти?
Оливия: Боже мой! Это потрясающе! Да, приходи, и мы сможем отпраздновать. У меня в комнате припрятано немного выпивки.
Я закончила то, что делала, и сказала Донне, что неважно себя чувствую. Я не могла снова столкнуться с Кэллумом. Яркое солнце почти издевалось над моим мрачным настроением, когда я шла через кампус. До весенних каникул оставалась всего пара недель, но уже держалась хорошая погода. Успели ли мы с Кэллумом угаснуть за три коротких месяца?
Оливия открыла дверь и обняла меня.
— О, боже мой. Боже мой. Ты сделала это! Я знала, что ты справишься, — завизжала она, раскачивая нас назад-вперёд. Её возбуждённые крики стихли так же быстро, как и появились, когда она отстранилась и увидела, что мои глаза наполняются слезами. — Ох, боже. Оклин, — она схватила меня за руки и потащила в свою комнату. Хлопок двери позади нас разрушил стену, сдерживающую мои эмоции, и я рассыпалась. Все слёзы, которые я сдерживала, вылились наружу. — Что не так? Что случилось?
— Я облажалась, Оливия, — сказала я, садясь на кровать рядом с ней.
— Это из-за «Вуайериста»? — её спина выпрямилась, как шомпол, она была готова ринуться в бой за меня. — Что-то случилось? Нам нужно позвонить дяде Дэниелу?
— Нет. Нет. Ничего подобного. — Я вытерла глаза и сделала глубокий вдох, надеясь, что она простит меня за то, что я храню от неё секреты. — Я… я должна тебе кое-что рассказать.
— Хорошо.
— Я… эм… — я провела языком по губам и уставилась на свои нервно теребящие пальцы. — У меня были своего рода отношения с Кэллумом, доктором Пирсом.
Оливия молчала, а я была чертовски напугана, чтобы поднять глаза и увидеть осуждение в её глазах. Произнеся это вслух, всё стало казаться ещё более реальным, что привело к тому, что стало ещё больнее, поскольку всё закончилось. Я сделала глубокий вдох, чтобы помочь справиться с паникой, которая росла, занимая слишком много места, чем дольше длилось её молчание.
— Ты счастливая сучка, — наконец произнесла она.
Я вскинула голову, широко раскрыв глаза. Совершенно не подготовленная к такому ответу.
— Что?
Её губы изогнулись в ухмылке.
— Если ты ждёшь выговора, то это не ко мне. Этот мужчина сексуален как смертный грех, и, если бы он проявил хотя бы небольшой интерес, я, вероятно, стала бы причиной подачи иска о сексуальном домогательстве.
Смешок сорвался с моих сжатых губ. Из всего, что я ожидала, когда появилась здесь, я не ждала, что буду смеяться.
— И ты скрывала от меня подробности. Как ты посмела. Теперь, когда это произошло, я выложу тебе всё начистоту. Когда ты трахаешься с одним из самых привлекательных преподавателей в кампусе, ты обязана рассказать об этом своей лучшей подруге.
Едва сдерживаемый смешок вырвался у неё.
— Это не совсем тот статус отношений, который можно опубликовать на «ФейсБук».
— Верно, — сказала она, кивая. — Но подожди, что случилось? Почему ты тогда плачешь?
— Мы расстались.
— Милая, — сказала она, притягивая меня в свои объятия. — Мне так жаль.
Уткнувшись головой ей в плечо, я сбросила с себя всю тяжесть.
— Он знал, что я работаю в «Вуайеристе».
Её руки остановились на моей спине.
— Как?
— Он, э-э… он ходил туда. — Оливия ахнула и попыталась отстраниться, но я прижала её к себе, ещё не готовая встретиться с ней лицом к лицу. — Ты не можешь никому рассказать об этом. Я нарушаю соглашение о неразглашении, даже говоря об этом.