Яжмаг. Трилогия (СИ)
Если кому интересен британский метод, рекомендую перечитать Джонатана Страуда. Если американский, то Стивена Кинга. Если русский, то вам, скорее всего, к Роману Папсуеву, на данный момент именно он наиболее полно представляет пантеон древнеславянской нечисти. Но, к сожалению, меняется, мутирует и перерождается всё. За этим не уследить, даже догнать-то не всегда успеваешь. Тем более на нашей родной почве.
Я имею в виду исключительно Санкт-Петербург как границу России и Европы, город смешанной культуры, собственной мистики и при этом с крайне мало изученной историей паранормальных явлений. Интересно, в этом ключе нас, яжмагов, тоже можно причислить к колдунствующим субкультурам? Видимо, да. По крайней мере, обратного пока не доказано.
– Что ж, Мценский, мы вас услышали, – нежно ответила трубка, когда я выдохся. – Но не смогу дать вам положительный или отрицательный ответ сию же минуту. Ждите. С вами свяжутся.
– Хорошо. Что по оплате?
– Всё решаемо. И да… это не мы.
– То есть?
– Не наши люди приходили к вам сегодня. Прощайте.
На секунду мне показалось, что на том конце провода с томным выдохом был послан воздушный поцелуй. Хм, не они, значит? А вот по напору из девяностых прямо-таки их торпедная контора. Я лично думал, что этих парней давным-давно извели, как списанные боеприпасы, что сейчас на коне не рэкетмены, а хакеры, но, видимо, какие-то реликтовые рептилоиды всё ещё существуют. Питерская жизнь не перестаёт удивлять.
О мою ногу потёрся Фамильяр. Хорошо ещё я был в плотном домашнем халате, мой демон способен, ласкаясь, до крови содрать кожу одним движением пушистого хвоста.
– Из-за стеснительной девицы пришлось мне на хрен удалиться. Я в ярости, и нету слов: ну кто стесняется котов?!
– Ты не простой кот, и она это знает. То есть мытьё головы плавно перешло в принятие ванны, откуда тебя попросили?
– Что? Попросили? Офигенно… Да выперли под зад коленом!
В качестве компенсации я разрешил ему выйти на улицу и перекусить воробьями. Эти мелкие проказники для него нечто вроде семечек и не еда в полном смысле этого слова, но всё равно затягивает. Если среди вас есть ревнители природы или фанатичные поклонники птичек, тогда не советую вам заводить домашнего демона. Все они нуждаются в охоте на теплокровную пищу, если не будет мелкой добычи, то рано или поздно вы не досчитаетесь пальцев на ногах.
Впрочем, выбор всегда за вами. Довлатов удушился бы на этой фразе…
Итак, что у нас в сухом остатке? Гэндальф мирно спит, Нонна плещется в мыльной пене, у меня есть свободная минутка прикоснуться губами к янтарному пути королевы… Но увы, виноватое мемеканье с пентаграммы сигнализировало, что чьё-то там настырное сообщение требует моего незамедлительного ответа.
И должен признать, на этот раз я простил ей всё. Сообщение действительно было важным. Даже «айхиважным, товайищи!», как сказал бы картавый вождь мирового пролетариата. На открывшемся экране застыли три безликие фигуры в серых капюшонах…
– Яжмаг Ярослав ибн Гауда Мценский, мы требуем, чтобы… упс… Что с вами?
– Ослеп, – бесстыже соврал я, потому что вот как раз самая наглая ложь силам Добра не наказывается нигде и никак. – Роковая случайность или заслуженное наказание, судьба или карма, не знаю, что и думать…
– Мы тут ни при чём, – как-то слишком уж быстро открестились Хранители. – Мы желаем вам света, любви и здоровья. Как это произошло?
– Мне больно об этом вспоминать…
– Мы вас понимаем. Но вы ведь можете нас выслушать? Так вот, мы настоятельно требуе… в смысле просим вас позвать сюда Нонну Бернер. У нас есть к ней деловое предложение.
– Увы, не могу, она в ванной.
– Голая?!
– Я могу отнести планшет, и вы спросите у нее сами.
Хранители, тихо хихикая, как студенты филфака, стали показывать друг другу неприличные жесты, практически в лицах демонстрируя сюжет «Сусанна и старцы», в полном убеждении, что я этого не вижу. Не в моих интересах было их разубеждать. Но и бежать впереди паровоза тоже, право, лишнее.
Пять-шесть минут они ждали, что их вот-вот понесут на планшете в ванную, а я вовсе не собирался куда-то подрываться. Когда ожидание окончательно затянулось, до их высочеств начало доходить.
– Ярослав, мы здесь по делу. И оно серьёзное. Вас лишили всех прав, вы вне закона, вы находитесь под постоянным пристальным присмотром и, как оказалось, по причине утраты здоровья не можете заботиться о девушке. Мы готовы предложить вам помощь.
– Лучше деньгами!
Мой крик души остался безответным. При слове «деньги» изображение Хранителей пошло мелкой рябью, потом крупными пятнами и схлопнулось в чёрный квадрат Малевича с крохотным белым квадратиком того же художника в центре.
Когда исчезло уже всё, я смог откинуться на стуле и расслабиться. Чего от меня хотели – непонятно. Но то, что нас не оставят в покое, было яснее ясного.
Глава четвёртая
Но есть в тебе нечто большее, как писал Пруст.
Твоя кожа прохладна, и вечный огонь пекла
Тут же гаснет, коснувшись упругих твоих уст.
Так же как гаснет ярость моя и гнев мой…
Мимо рабочего кабинета быстро прошлёпала мокрыми пятками Нонна, закутанная в полотенце от подмышек до верхней части бедра. Она даже халат надевать не стала – зачем, я же «слепой», можно и так добежать. На ходу махровое полотенце немного сползало, открывая значительную часть соблазнительных видов в профиль, сверху и частично снизу.
Так вот, кожа Нонны светилась изнутри, словно чистый калининградский янтарь. Ни одной родинки, никаких родимых пятен, ни малейшего дефекта, к ней хотелось прижаться щекой и не дышать от счастья…
Но поскольку сама она не придавала этому ровно никакого значения, то я на мгновение почувствовал себя извращенцем. Кстати, чоткий Сотона, вполне себе приятное ощущение. Не знаю, почему моралисты его отвергают. Я проводил девушку взглядом, усилием воли вернулся к планшету, сделал вид, что не заметил похабной ухмылочки козлиной морды, раскрывая первое же попавшееся письмо:
«Ярослав, корешок, братик, бро! Есть проблема, дело, момент один, без тебя никак, по-любому вилы! Тёща приехала, любимая, змея, гюрза, кобра очковая! Хочу, дай, надо, срочно лекарство, снадобье, зелье, чтоб свалила? Подальше, надолго, навсегда и не возвращалась! По деньгам договоримся, я её квартиру в Перми продам, при бабле буду, сам понимаешь, мы ж мужики, слово чести, короче, бро!»
Я развернул крышку и отвесил звонкого щелбана в центр пентаграммы. Потому что нельзя отвлекать практикующего яжмага на подобную хрень. Если в твои служебные обязанности входит сортировка обращений клиентов по степени важности и платёжеспособности, то попытка подсовывать мне такие нелепые вещи должна караться на месте. Палец я, конечно, ушиб, но ради воспитательных целей можно и потерпеть.
Козлиная морда сначала онемела, а потом… заплакала:
– Мек-мек, хнык-хнык…
Ну вот только этого мне ещё не хватало на сегодня. Не дожидаясь, пока хныканье перейдёт в крупнокалиберные слёзы, а затем и в полноценный рёв, на который может прибежать сострадательная Нонна, я не придумал ничего умнее, чем торопливо извиниться перед собственной компьютерной техникой. Позорище-е…
Мне пришлось дать планшету и козе гарантии неприкосновенности ровно на полчаса, чтобы мы все успели успокоиться. В частности, мне это было совершенно необходимо, слишком уж много всего и разного закрутилось вокруг моей скромной особы. Чумной Доктор – одна из самых жутких мистических фигур ночного Питера; «чёрная метка» магу вне закона; моя «слепота»; визит двух качков; странное угасание Гэндальфа; подозрительное дружелюбие гориллы; ещё более напрягающий звонок Хранителей – всё это ведёт нас неизвестно куда, а я, знаете ли, почему-то совсем не люблю быть крайним.