Воронья стая (ЛП)

— Я не знаю, — но он собирался позвонить Доминику Лоренцо и всё выяснить. — А что видела Мег?
Нерешительность. Нежелание, которое Монти чувствовал, как барьер между ними.
— Люди, которые убежали из повреждённой машины. Вы знаете, где их найти? — спросил Саймон.
Он кивнул.
— Этим делом занимаются офицеры из того района Лейксайда, — он внимательно посмотрел на Волка. — А что они должны искать, мистер Вулфгард?
Ещё одно колебание. Затем:
— Банки. Дым в банке. Рука… или что-то ещё.
Боги небесные и боги земные.
— Из Двора кто-нибудь пропал?
— Нет. Влада не было в Дворе, когда Мег… испугалась… ещё до того, как произнесла пророчество, — Саймон вытащил из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Монти. — Возможно, эти истории покажутся вам интересными. Но вы должны быть осторожны с тем, кому ещё вы о них расскажете.
Названия были ему незнакомы, но он читал другие книги нескольких авторов.
— У вас есть какие-то из этих книг на складе?
— Некоторые.
Иные не признавались в своих слабостях. Они неохотно делились информацией, которая могла быть использована против них. То, что Саймон указывал ему в определённом направлении, указывало глубину беспокойства Волка.
— Выживет ли Лейксайд, что бы ни случилось? — спросил он.
— Надеюсь, — ответил Саймон. — Но если люди объявят войну Сангвинатти…
— Я и вся остальная полиция Лейксайда сделаем всё возможное, чтобы предотвратить подобный конфликт, — подавив дрожь, Монти встал. — Спасибо, что уделили мне время. Я спущусь вниз и заберу эти книги по дороге.
* * *
Монти положил две сумки с книгами на заднее сиденье патрульной машины. Затем сел в машину и сказал Ковальски:
— Первоочередное задание. Выбери половину книг. Остальное я возьму на себя. А сейчас давай поедем в больницу Лейксайда. Мне бы хотелось застать доктора Лоренцо до начала его смены.
Ковальски посмотрел на сумки с книгами, затем завёл машину и выехал из Двора.
— Если тебе срочно нужна информация, Рути могла бы прочитать треть книг.
— Нет. Тебе не нужно держать материал для чтения в секрете от неё, но думаю, что будет лучше, если Рут не будет участвовать в сборе этой информации.
— Боги земные, лейтенант, какого рода информацию мы ищем?
— Что-то в этих историях есть о поимке или убийстве Сангвинатти.
Ковальски больше слова не обронил по дороге в больницу.
Монти довольно легко нашёл доктора Лоренцо и заметил, что тот явно не рад его видеть.
— Я не работаю на полицейское управление Лейксайда, — сказал Лоренцо. — И хотя я хочу открыть офис на Рыночной площади, я не принимаю вызовы двадцать четыре часа в сутки от Иных.
— Нет, сэр, это не так, — ответил Монти со своей обычной вежливостью. — Но вы же доктор, который ищет некий доступ внутрь Двора, как и способ изучить пророка по крови.
Лоренцо ощетинился.
— Это угроза, лейтенант? Если я не смогу отвечать на ваши вопросы всякий раз, когда вы будете заходить ко мне, вы попытаетесь повлиять на решение Вулфгарда, о возможности открытия моего офиса в Дворе?
Монти покачал головой.
— Иные, и особенно Саймон Вулфгард, всё ещё решают, будут ли они доверять вам. И если у них не будет выбора, они вряд ли позвонят вам войти на их территорию. Но полагаю, что они дали мне некоторую информацию, зная, что я передам её вам.
Теперь он завладел вниманием доктора.
— Что-то случилось с Мег Корбин? — спросил Лоренцо.
Монти повторил слова Саймона о царапине на лодыжке Мег. Когда Лоренцо стал выглядеть встревоженным, это его не утешило.
— У них в Дворе есть камеры? Или какая-то возможность сфотографировать эту царапину, чтобы поместить в медицинскую карту мисс Корбин?
— Это всего лишь царапина, — запротестовал Монти.
— Для нас с вами так и есть. Но вы сказали, что она видела вещи, говорила пророчества. Это означает, что кожа была «использована». Есть предположение, что разрезание слишком близко к предыдущему разрезу может вызвать психические или эмоциональные осложнения, возможно, даже безумие.
 
Они смотрели друг на друга, вспоминая шрамы на верхней части левой руки Мег Корбин.
Лоренцо вздохнул.
— Если эта царапина не была достаточно глубокой, чтобы оставить шрам, я хочу, и Саймон Вулфгард должен хотеть, чтобы была сделана запись о том, что конкретный участок кожи был поцарапан. Это важно знать, особенно если когда-нибудь в будущем будет сделан ещё один разрез в той же области, — он помедлил. — Вы слышали лозунг «Намида только для людей»?
— Доктор, если вы часть этого движения, держитесь подальше от Двора. Ради всех нас.
— Нет, я в нём не состою. Но недавно на конференции ко мне подошёл кто-то, кто забрасывал удочку, чтобы узнать, не хочу ли я вступить в ряды сторонников. Люди болтают, лейтенант. Как только станет известно, что я продолжаю оказывать какую-либо помощь Двору… могут возникнуть последствия.
— Может быть, — согласился Монти. — Особенно если люди не перестанут понимать, что помощь Иным может предотвратить перерастание мелких конфликтов в войну. Если вы получите какие-нибудь странные телефонные звонки или какие-либо угрожающие письма, вы зовите меня.
Лоренцо кивнул.
— Если это всё, то мне пора начинать смену.
Когда Монти вернулся к патрульной машине, Ковальски бросил на него странный взгляд.
— Включите ваш мобильный телефон, лейтенант. Следователи, которые следят за машиной, сбившей городского рабочего, хотят поговорить с вами.
* * *
Монти вошёл в кабинет капитана Бёрка и без приглашения сел в кресло для посетителей.
Бёрк сложил руки, положил их на стол и наклонился вперёд.
— Вы слышали что-нибудь от офицеров, которые искали людей, сидевших за рулём этой машины?
— Они нашли дом… и двое парней из колледжа всё ещё прыгали от того, что они приняли перед тем, как отравили улицу и поджидали Ворон, — сказал Монти, борясь с болезненным чувством, которое охватило его после того звонка. — Когда полицейские обыскивали дом, они нашли руку в банке, скорее всего, замаринованную в каком-то рассоле. Предположительно, это была рука Сангвинатти. Они нашли глаза. На этикетке было написано, что это Волчьи глаза, но они не были янтарными или серыми, так что это маловероятно. Когда парней взяли под стражу, они продолжали кричать: «теперь мы будем Волками».
— Откуда у них рука и глаза? — спросил Бёрк.
— Эзотерический магазин рядом с университетом. В передней комнате были всякие модные товары, которые вы ожидаете найти там, где собиралось много молодых людей. Но задняя комната… — Монти откашлялся. — Поскольку я могу подтвердить, что никто из обитателей Двора Лейксайда не пропал, предполагается, что то, что обнаружили следователи в задней комнате, было привезено откуда-то ещё. Вероятно, из Толанда.
Город был главным портом для судов, которые перевозили пассажиров и грузы между Альянсом Наций Кель-Романо и другими человеческими портами по всему миру. Достаточно легко спрятать одну коробку эмоционально щекотливого товара среди законного груза в багажном вагоне поезда, идущего между Толандом и Лейксайдом.
Бёрк откинулся на спинку стула.
— Значит, глаза могут принадлежать человеку или животному, но не принадлежат ни одному из наших терра индигене.
— Совершенно верно, — сказал Монти.
— А рука? Могла ли она принадлежать Сангвинатти?
— Ни одному из этого Двора, — он помедлил. — Сегодня утром у мисс Корбин было видение. О стеклянных банках и руках… и о Сангвинатти. Капитан, если этот товар прибыл из Толанда…
Он подумал о своей дочери Лиззи, живущей в большом городе со своей матерью, и от страха у него вдруг закружилась голова.
— Сангвинатти — доминирующие коренные жители Двора Толанда, поддерживаемые Волками и тем, что там живёт. Если кто-то из них пропал… — Бёрк тяжело вздохнул. — Ситуация становится всё лучше и лучше. Хорошо, лейтенант. Вы следите за ходом расследования здесь. Я попробую найти кого-нибудь в полицейском управлении Толанда, кто не использует свои мозги, чтобы вытирать ими задницу, — он одарил Монти свирепой улыбкой. — Я не забыл, что вы родом оттуда, но вы больше не один из них.