Луна над горой

Прежде чем приступить к своим обязанностям, Цзы Лу пришел к Учителю за советом: что делать с уездом, где так сильны бунтарские настроения?
– Уважительное отношение склонит к послушанию самых отчаянных. Справедливость и милосердие помогут завоевать любовь сильных. Мягкость и решительность утихомирят злонамеренных, – сказал ему Кун-цзы.
Цзы Лу с благодарностью поклонился и отбыл к месту службы.
Прибыв в уезд Пу, он созвал наиболее влиятельных и наиболее бунтарски настроенных местных жителей, чтобы поговорить с ними откровенно. Он не пытался добиться от них подчинения, лишь желал, памятуя о словах Учителя: «Нельзя наказывать, если прежде не пытался наставить», – рассказать им, как собирается вести дела.
По-видимому, прямой разговор снискал ему популярность в этом диком краю – смутьяны теперь восхищались его честностью и великодушием. К тому же Цзы Лу был известен в Поднебесной как самый простой и открытый из учеников Кун-цзы. Учитель сказал о нем: «Цзы Лу может полусловом разрешить судебную тяжбу», – и все повторяли эти слова на разные лады, приукрашивая и преувеличивая. Наверняка их слышали и в уезде Пу, что тоже сыграло Цзы Лу на руку.
Прошло три года, и Кун-цзы случилось проезжать через земли Пу. Оказавшись там, он воскликнул: «Как хорошо, что Цзы Лу честен и почитает добродетель!» Проехав еще немного, добавил: «Как хорошо, что Цзы Лу предан делу и великодушен!» И, наконец, добравшись до резиденции Цзы Лу, у порога произнес: «Как хорошо, что Цзы Лу проницателен и решителен!»
Цзы Гун, который держал под уздцы лошадь Учителя, спросил, почему тот восхваляет Цзы Лу – ведь они еще не успели встретиться.
– Когда мы въехали в эти земли, я увидел, что поля тщательно прополоты, а оросительные каналы глубоки. Значит, люди, имея честного и почитающего добродетель управителя, работают усердно. Когда мы въехали в деревню, я заметил, что дома окружены аккуратными изгородями и повсюду растут деревья с пышными кронами. Значит, люди, глядя на управителя, преданного делу и великодушного, не пренебрегают своими обязанностями. Наконец, когда мы достигли резиденции, я убедился, что во дворе безупречно чисто, а слуги беспрекословно выполняют распоряжения. Значит, управитель проницателен и решителен, и вся работа хорошо организована. Так я узнал, как Цзы Лу ведет дела, еще до встречи с ним самим.
15
Цзы Лу ненадолго вернулся в княжество Лу примерно в ту пору, когда тамошний князь Ай-гун, отправившись на охоту в западные земли, поймал диковинного зверя под названием цилинь [29]. Тогда же один сановник по имени Шэ из княжества Малое Чжу взбунтовался против властей и бежал в Лу. Он встречался раньше с Цзы Лу и, проникнувшись к нему доверием, теперь заявил: «Если Цзы Лу даст слово, иных гарантий мне не нужно». В те времена человек, бежавший из одного удела в другой, мог жить там безопасно, только если государство обещало ему защиту. Тем не менее этому беглецу достаточно было лишь слова Цзы Лу, – честность последнего и его верность долгу были известны всем. Кун-цзы, например, говорил, что Цзы Лу никогда не откладывает выполнение обещаний на завтра.
Тем не менее Цзы Лу наотрез отказался.
– Этот человек доверяет твоему слову больше, чем слову государства, имеющего тысячу боевых колесниц, – упрекнул его кто-то. – Невозможно и представить более высокую честь. Что же тебя смущает?
– Если между Лу и Малым Чжу случится война, я без колебаний погибну под вражескими стенами. Но перед нами сановник, который предал свое государство. Если я пообещаю ему безопасность, получится, будто я одобряю его поступок. Неужели ты считаешь, что я на такое способен?
Все, кто хорошо знал Цзы Лу, не могли не улыбнуться, услышав про эту отповедь: настолько полно она отражала его характер.
В тот же год в уделе Ци некто Чэнь Хэн убил своего государя. Кун-цзы, который тогда был старшим советником при лусском князе Ай-гуне, получив эту весть, постился три дня, а потом, представ перед князем, призвал восстановить справедливость и вторгнуться в Ци. Свою просьбу он повторял трижды. Ай-гун, однако, не пожелал об этом и говорить: у Ци была очень сильная армия. Князь предложил обратиться за помощью к клану Цзисунь – зная прекрасно, что глава клана Цзи Канцзы ни за что не согласится. Кун-цзы отступил.
 
– Сколь бы незначительным ни было мое положение, я как государственный муж не мог промолчать, – сказал он. Иными словами, Кун-цзы понимал, что его призыв останется без ответа, но обратился к князю, потому что считал это своим долгом.
Цзы Лу, услышав об этом, помрачнел. Выходит, Учитель желал лишь соблюсти приличия? Неужели он не испытывал негодования при виде творящейся несправедливости – неужели заранее готов был смириться с тем, что ничего так и не будет сделано?
Через сорок лет после того, как Цзы Лу стал учеником Кун-цзы, между ним и Учителем грозила пролечь непреодолимая пропасть.
16
Пока Цзы Лу ездил в княжество Лу, в Вэй умер самый могущественный человек в государстве – первый министр Кун Шуюй. Его вдова Бо Цзи была прирожденным политиком и имела большие амбиции. Формально главой семьи стал ее сын Кун Куй, но на деле власть сосредоточила в своих руках сама Бо Цзи. Занимавший княжеский престол Чжэ приходился ей племянником, а главный претендент Куай Куй – младшим братом. Близкая родственница обоих, Бо Цзи – как из личной склонности, так и из корыстных интересов – предпочла брата. После смерти мужа она замыслила свергнуть Чжэ и принялась сговариваться с Куай Куем; посредником служил красивый молодой человек по имени Хунь Лянфу, которого она заприметила еще когда он был пажом во дворце, а теперь приблизила к себе.
К тому моменту, как Цзы Лу вернулся в Вэй, борьба за престол обострилась до предела, и все было пронизано атмосферой интриг.
В двенадцатом високосном месяце, в сороковой год правления Цзинь-вана из династии Чжоу, ближе к вечеру к дому Цзы Лу примчался посыльный от Луань Нина – старшего из сторонников клана Кун.
«Сегодня прежний наследник Куай Куй с помощью Бо Цзи и Хунь Лянфу проник в столицу. Он взял в заложники Кун Куя и требует, чтобы тот признал его законным правителем Вэй. Положение хуже некуда. Я, Луань Нин, принужден бежать в Лу вместе с князем Чжэ. Далее действуй по своему усмотрению», – гласило письмо.
– Вот, значит, до чего дошло, – подумал Цзы Лу. Зная, что Кун Куй, которому он служит, схвачен и подвергается опасности, он не мог оставаться на месте. Быстро собравшись, Цзы Лу поспешил во дворец.
У внешних ворот он столкнулся с выходящим коротышкой. Это был Цзы Гао, один из младших учеников Кун-цзы, получивший должность по рекомендации Цзы Лу, – человек честный, но робкий.
– Внутренние ворота закрыты, – сказал он.
– Нужно как-то пробраться внутрь, – выпалил Цзы Лу.
– Нет-нет, уже поздно. Да и опасно это! – запротестовал собеседник.
– Но ведь мы служим семье Кун! – взревел Цзы Лу. – Неужели мы теперь струсим?
Отмахнувшись от Цзы Гао, он бросился к внутренним воротам дворца. Они и правда были закрыты изнутри, и Цзы Лу принялся колотить в них изо всех сил.
– Вход закрыт! – раздалось из-за створок. Голос оказался знакомым.
– Гунсунь Ган, я узнал тебя! – с упреком крикнул Цзы Лу. – Я не отступлюсь! Не оставлю в беде того, кому служу! Открывай!
По совпадению, вскоре створки ворот приоткрылись, выпуская наружу гонца, и Цзы Лу ворвался внутрь.
Двор был полон людей. Сторонников клана неожиданно собрали, чтобы объявить им: Кун Куй поддерживает нового князя. Все растерянно толпились вокруг, не зная, что делать дальше. На балконе, выходящем во двор, стоял молодой Кун Куй, над которым нависали его дядя и Бо Цзи, – видно было, что юноша здесь не по своей воле.
– Что вы собираетесь делать с Кун Куем? Отпустите его! Даже если избавитесь от него, правду все равно не убьете! – закричал Цзы Лу.