Закон МКАД
– Спирт есть, – сказал Колян.
В его брюхе что-то загудело. Оттуда выехал маленький лифт, в котором стояла знакомая фиговина, похожая на распиленную надвое гильзу от тридцатимиллиметровой автоматической пушки. Колян ловко подцепил импровизированный стакан гибким манипулятором и протянул Иону. Стаббер кивнул и вытряхнул в предложенную емкость содержимое автоматной гильзы, похожее на черный порошок.
– Ну, Снайпер, как говорится, долг платежом красен, – сказал он, приподнимая мою голову и поднося к моим губам стакан Коляна. – Только залпом. Если глотками – не войдет, сблюешь тут же. Давай.
Мне было уже все равно. От осторожного движения Иона боль в разлохмаченных конечностях проснулась с удвоенной силой. Сознание вновь начало заволакивать темным туманом, и обжигающая жидкость, хлынувшая мне в горло, вряд ли могла его остановить.
Однако – остановила…
Это было похоже на поток жидкой лавы, которая в считаные мгновения заполнила мое тело. Чужая, агрессивная, неимоверно жаркая субстанция бурлила сейчас внутри меня, пожирая пищевод, желудок, кишки, разливаясь по венам и артериям, сжигая кости и мышечные волокна.
– Держите его! – заорал Ион. – Он сейчас сам себя еще больше искалечит!
Действительно, чужое – не мое – тело сейчас жило своей жизнью, отдельно от моего сознания. Я будто со стороны наблюдал, как неведомая сила корежит мою плоть, как под кожей вздуваются и опадают бугры, словно кто-то живой и сильный пытается вырваться наружу из моего тела… и как из изуродованной, разлохмаченной левой руки, будто из тюбика с зубной пастой, лезет что-то розовое…
Что происходит с правой рукой и ногами, я не видел. На них навалились Колян и Шерстяной, а Ион тщетно пытался справиться с левой. Наконец он тоже просто всем телом прижал ее к земле.
– Осторожнее, насекомый, раздавишь, – простонал Шерстяной, ногу которого заодно слегка придавил своей железной тушей Колян.
– Ничего, я контролировать усилие, – произнес робот, раскорячившись надо мной и пружиня всеми своими паучьими ногами.
Прошла минута, вторая…
Внезапно я почувствовал, что неведомая сила, бесновавшаяся внутри меня, куда-то исчезла. Меня перестало крючить и подбрасывать… и я вдруг реально ощутил себя трупом. Сознание есть какое-никакое, а тело – мертвое. Как мокрая от пота тряпка, выжатая неведомой уборщицей и брошенная возле подножия Т-образного креста.
– Все, – выдавил из себя Шерстяной. – Слезай с меня, банка консервная.
– Я видеть, что всё, – флегматично отозвался Колян, выпрямляя полусогнутые ноги. – Мой все видеть без помощи волосатый обезьян.
– Кто обезьян?! – взвился ворм. – Я обезьян? Я тебе сейчас лефендры-то отполирую…
– Тормози, – выдохнул Ион, отпуская мою руку и вытирая рукавом пот со лба. – Нам сейчас валить надо отсюда, да побыстрее. Солнце всходит. Судя по рассказу Коляна, через полчаса трупоеды будут здесь. А Снайпер пока ходить не сможет. По крайней мере сегодня.
– Следы надо замести, – глубокомысленно заметил Шерстяной. – Труп охранника в болоте утопить. Да только, боюсь, всплывет он по закону подлости.
– Нет, он не всплывать, – сказал Колян, щелкнув манипулятором и пружинисто переместившись к телу убитого мной ворма. – Два минут – и никакой улик.
– Проглот железный, – проворчал Шерстяной. – Ладно, дайте мне пять минут – и трупоеды будут точно уверены, что на холме ничего не случилось, а Снайпер просто вознесся на небеса.
Мутант вскочил, потер отдавленную Коляном ногу, после чего принялся сноровисто заметать следы моего падения с крестовины и короткого боя с охранником. Внутри Коляна загудело с двойной силой. С той стороны, где валялся труп, послышались звуки, похожие на те, что издает шнековая мясорубка, работающая в турборежиме. Я отвернулся, чтобы не видеть, что там происходит. И удивился. Ибо отвернулся я сам, без чьей-либо помощи.
– Не верится, да? – усмехнулся Ион. – Помнишь ту черную крысособаку, что ты убил на мосту? Тогда я и двое моих товарищей сцедили ее кровь в пустые автоматные гильзы. Одну я отдал тебе. А вторую забрал у тех парней. Им она точно уже не понадобилась бы – когда взрывом снесено полчерепа и оторваны обе ноги, ничья кровь уже не поможет.
– Что с базой? – спросил я, уже догадываясь об ответе.
– Базы «Северо-Запад» больше нет, – ответил Ион. – После твоего радиопризыва к ее стенам пришли многие. Очень многие. Несколько кланов черных маркитантов в полном составе, два отряда киборгов и, конечно, шереметьевские. Причем, что удивительно, не передрались между собой, а договорились – и обложили крепость по всем правилам осады. Мы продержались два дня и две ночи, отбивая один штурм за другим. А на третью ночь собрали все необходимое, кто сколько смог унести, открыли ворота – и пошли на прорыв.
Только сейчас я заметил, что левая рука Иона выше локтя перевязана зеленой банданой с бурым пятном посредине. Повязка сливалась с камуфляжем стаббера, и я не сразу разглядел ее.
Перехватив мой взгляд, Ион кивнул.
– Осколок разорвал бицепс. Содержимое одной гильзы пошло на то, чтобы восстановить руку.
– Спаслись… только вы?
Мне было трудно говорить – по горлу словно огнеметом прошлись. Ион отстегнул флягу с пояса и поднес к моим губам. В фляге оказалась вода с характерным алюминиевым привкусом, знакомым каждому вояке. Напившись, я кивнул – спасибо, мол. Несложное вроде действие – приподнять голову и нахлебаться воды. Но у меня оно отняло последние силы.
– Не только, – сказал Ион, завинчивая крышку. – Еще с десяток парней вырвались из кольца. Но все они рванули в Зону Трех Заводов. Я же с отцом встречаться не хочу. И Шерстяной тоже не горит желанием. В общем, оторвались мы от погони, отлежались в лесочке, дождались, пока все успокоится, – и двинули на восток. Шерстяной на привале легенду одну рассказал. Чушь, конечно, но все-таки какая-никакая, а цель. Без цели, сам знаешь, мужику никак не прожить.
– Готово.
Легок на помине, из-за крестовины высунулся Шерстяной.
– Теперь ни одна собака не поймет, что тут было.
– И у мой… чавк… готово.
Это уже Колян доложился.
Ион поморщился.
– Профессионал. Расчленил и заточил целого трупоеда – и нигде ни крошки костяной, ни клочка мяса. Всё, теперь валим отсюда. Колян, сможешь Снайпера на себя взвалить?
– Без проблема, – отозвался серв, бойкий и готовый к подвигам после сытного завтрака. Он даже разогнался слегка, готовясь, наверно, в порыве верноподданнических чувств подхватить меня единственным окровавленным манипулятором и закинуть к себе на широкую спину, когда я сказал пусть тихо, но внятно:
– Стоп.
– Чего «стоп»? – не врубился подошедший Шерстяной. – Валить надо, а не «стоп».
– Валите, – согласился я. – А я без своего оружия и снаряги отсюда не уйду.
Ион посмотрел на меня с сожалением.
– Ты вон Коляну спасибо скажи, что он нас случайно встретил и сюда через болото привел. А то бы ты как пить дать через час кровью истек. Конечно, ты вояка авторитетный, но сам подумай. Судя по следам, на тебя не меньше полсотни вормов охотилось. Считай, целое племя. Не знаю, за каким хреном они отчалили, может, ночевать на болоте не хотели, но что они вернутся – это сто процентов. У нас с Шерстяным после боя осталась одна эргэдэшка и на два «калаша» едва ли сотня патронов. Не строя иллюзий, оставаться здесь – верная смерть. Обложат как жуков-медведей, стрелами да копьями закидают…
– Думается мне, что у Шерстяного в рюкзаке помимо запасного магазина еще много чего имеется, – перебил я Иона.
Тот бросил хмурый взгляд на брезентовую гору за плечами мутанта.
– Ну да, он у нас известный барахольщик. Посерет и оглянется, нельзя ли чего с собой прихватить.
– Да кто бы говорил… – завелся было Шерстяной, но развить тему я ему не дал.
– Может, глянем, что у тебя там понапихано? А потом и решим, что делать дальше, – предложил я.
Стаббер не ошибся.
Они шли большой толпой, особо никого не опасаясь. Оно и понятно. Вряд ли кто в этом мире по своей дури дернется на толпу вормов, вопреки ожиданиям вооруженных довольно неплохо.