Закон МКАД
Правда, через мгновение загадка разрешилась.
Мутант немного повернулся – и я увидел за ним крепкого незнакомого парня в кольчуге, искусно работающего полутораручным мечом. Клинок так и мелькал в воздухе, и уже одно из когтистых щупалец сиама корчилось на земле, отсеченное мастерским ударом.
Но при этом тяжелые ранения не особо сказались на боевых качествах сиама. Широкий разрез на спине мутанта тут же начал затягиваться. Меж краями раны натянулись тонкие, полупрозрачные нити, которые словно резинки начали ее стягивать. Более того – отмахиваясь от меченосца оставшимися когтями, мутант прямо на ходу подхватил отрубленную конечность и, похоже, засунул ее себе в пасть. Во всяком случае, со своего места я видел кусок подрагивающей, кровоточащей плоти, который торчал из-за мясистой щеки твари.
Так. Понятно. Для экстренной регенерации сиаму необходима плоть – неважно, своя ли, чужая ли. И еще ясно, что автоматная пуля проходит сквозь тело мутанта безболезненно, как иголка через холодец. А вот раны, нанесенные холодным оружием, наносят гораздо более ощутимый ущерб.
Я еще только додумывал мысль, а руки уже сами собой поменяли местами автомат и СВД: АК за спину, снайперку в руки. И еще две секунды на то, чтобы выдернуть «Бритву» из ножен, примкнуть ее к винтовке и выпрыгнуть из окна на помощь мо`лодцу с мечом.
Парень, кстати, в помощи нуждался. Несмотря на то что его меч летал вертолетным пропеллером, сиам теснил своего противника, с неменьшей скоростью работая когтистыми щупальцами. Еще немного – и совсем к стене школы прижмет. Непорядок, одним словом.
Мне уже пару раз приходилось работать СВД с примкнутой «Бритвой». Правда, в первом случае воспоминания были отрывочными. Перемкнуло меня тогда знатно, все воспринималось словно в бреду. Но одно я помнил четко – с той баррикады, где я воевал столь необычным оружием, не ушел никто. Второй раз получилось лучше в плане контроля над собой. Тогда я с собакоголовым воевал, одетым в пуленепробиваемый тактический костюм пятого класса защиты. Надо отдать должное, воевал мутант отменно. Но все же ему это не помогло. Что ж, будем надеяться, что приобретенный навык никуда не делся.
Я сделал широкий горизонтальный мах понизу, словно траву косил. «Бритва» прошла сквозь плоть примерно с таким же сопротивлением, как через воздух. «Бритва» – она и есть «Бритва».
Мутант взвизгнул дурниной – и рухнул на колени. Что и ожидалось. Ежели любой твари, у которой есть ноги, подрезать сухожилия, кидаться на людей она больше не будет. И ходить, кстати, тоже.
Мо`лодец с мечом воспрял было духом, двинулся вперед – но тут же отпрыгнул. Коготь длиной почти с человеческую руку просвистел в сантиметре от его лица. Более того – осознав, что сзади тоже имеется противник, мутант начал изменяться. Из его располосованной спины, прямо из раны вылез еще один коготь и потянулся в мою сторону. При этом на бугристо-красном затылке твари появился… один глаз. Такой же светящийся изнутри, как и на морде. Ну да, правильно. Если нам доступна почти мгновенная регенерация, то почему бы нам не уметь заодно менять форму плоти. Пусть не человеческой, но хотя бы мутантовой, той, что приспособилась кататься на своем братце-хомо.
Лезть под эдакий коготь мне решительно не хотелось даже со своей грозной «Бритвой». Как-то сразу вспомнился фильм с Данди-«Крокодилом», где он достает огромный «боуи» с культовой фразой: «Разве это нож? Вот это – нож!» Ничего не хочу сказать плохого про «Бритву», но, когда перед твоим лицом с невообразимой скоростью машет костяная сабля, пытаясь тебя достать, лучше воспользоваться старым проверенным способом.
Я вскинул СВД и выстрелил…
Конечно, я чту Гаагскую мирную конвенцию, запретившую военным использование экспансивных пуль и оставившую это замечательное оружие только охотникам. Также я вполне согласен с неписаным законом войны, когда пленных солдат, уличенных в стачивании или рассечении крест-накрест кончиков своих пуль, расстреливают на месте – уж слишком жуткий раневой канал оставляет пуля «дум-дум» в теле человека. Но война с мутантами – совсем другое дело. И когда не требуется высокоточная стрельба, я без каких-либо угрызений совести меняю магазин, снаряженный снайперскими патронами, на другой, в котором притаились пули, разворачивающиеся в теле противника словно щупальца Туманной медузы…
Левая часть уродливой головы мутанта взорвалась, будто подгнивший бок помидора, на который надавили с противоположной стороны. Хоть я и целил в глаз, но путь экспансивной пули после попадания в цель предугадать невозможно. Тем не менее глаз я выбил, и щупальце бестолково задергалось то ли в агонии… то ли в попытках достать меня вслепую.
– Твою мать, ёшкина кошка! – выругался дружинник, которого в результате моего выстрела изрядно забрызгали белесые мозги и зеленоватая кровь мутанта. Однако работать мечом он не перестал. Более того, воспользовавшись замешательством сиама, умудрился смахнуть еще одно щупальце твари.
Удивительная живучесть! Половина мозгов растеклась по земле, ноги не работают, а мутант все еще продолжал пытаться достать нас своими щупальцами!
С этим надо было заканчивать. Тем более что справа от меня грохнул выстрел, а посмотреть, кто там в кого и зачем стреляет, я не мог. Пока враг не повержен, отвлекаться на других не стоит. Разве что уйти в сторону. Чисто на тот случай, если стреляли в меня.
Откачнувшись в сторону, я рубанул «Бритвой», начисто срезав страшный коготь с живого гофрированного шланга, снабженного присосками. Сиам завыл (надо же, осталось еще чем выть!), но мечник пресек стенания твари в буквальном смысле слова – подскочил и рубанул мечом по шее мутанта.
Зря он это сделал… Сиам был еще вполне боеспособен. Страшный коготь просвистел в воздухе, жалобно тренькнули разрываемые звенья кольчуги… и мечник покатился по земле, зажимая рану на животе.
Вот оно, значит, как!
С моей стороны серьезной угрозы больше не было – обрубленное щупальце, мотающееся туда-сюда и разбрызгивающее кровь словно из шланга, не в счет. Я прыгнул вперед, в полете занося приклад СВД для решающего удара.
Пришелся он точно в остатки затылка мутанта. Не выдержав удара, сиам рухнул покалеченной мордой вниз, прямо на свои смертоносные когти. В падении, правда, попытался извернуться и достать меня. Но я уже успел вертануть свое оружие на сто восемьдесят и стоял над мутантом, вновь занося свою винтовку для решающего удара.
Сверкающая «Бритва» вонзилась туда, где в страшной ране пульсировали остатки мозга. И еще раз. И еще, пока тварь не вытащила из-под себя свое костяное оружие. Еще удар… Всё…
Мутант вздрогнул в последний раз и обмяк.
– Вот ведь паскуда какая! – сплюнул я, одним резким движением стряхивая с СВД налипшие на ствол кусочки чужеродной плоти и одновременно уходя с возможной линии выстрела. Если тот, кто мгновение назад стрелял за моей спиной, целится в меня, то я просто обязан выстрелить раньше! Иначе будет очень обидно помирать сразу после такой нелегкой победы.
Но стрелять не пришлось. Во всяком случае, в того типа, кто палил позади меня, пока мы с мечником воевали с сиамом…
За поясом Данилы дымился длинноствольный пистоль, а сам он обрабатывал мечом второго сиама, на плече которого затягивалась неслабая дыра – такую обычно оставляет круглая пуля, выпущенная из дульнозарядного оружия.
Третий сиам наседал на Настю. Правда, делал это как-то неактивно, словно принял перед атакой пару литров самогону на грудь. Ага, понятно. Невдалеке, скрестив руки на груди, словно полный дум Наполеон, стоит Фыф и с лютой ненавистью в единственном глазу смотрит на мутанта. Туману ему в башку напускает, причем небезуспешно.
Руки кио были уже по локоть в чужой крови, что, впрочем, не мешало ей с бешеной скоростью орудовать двумя танталовыми штыками в режиме «воткнула – рванула в сторону, расширяя рану, – воткнула снова». С сиама уже клочьями свисала раскромсанная в лоскуты плоть, но мутант, стоя в луже собственной кровищи, все еще пытался достать кио двумя уцелевшими костяными когтями – остальные валялись на земле, безжалостно оторванные озверевшей кио.