Благословенный 2 (СИ)

— Принц Александр, ведите нас: мы готовы следовать за вами повсюду! Но зачем же вы явились верхом? У нас есть место в экипаже!
— Я просто не хотел вас стеснять. Однако же я могу привязать своего коня сзади, и ехать с вами!
Меня посадили рядом с Луизой; Амалия и Фредерика сели напротив. Кучер щёлкнул бичом, и мы покатились.
Первым делом я решил показать им памятник Петру Великому, тот самый, который несчастный Густав III хотел, но не смог сбросить с постамента; затем переехали Неву по вновь построенному плашкоутному мосту (старый так и остался под Выборгом), где последовательно посетили Кунсткамеру, откуда принцессы выбежали с круглыми глазами уже через пять минут.
— Боже, какая гадость! И кто придумал хранить всяких уродов и гадости, да ещё и выставлять их на всеобщее обозрение?
— Простите, я думал, вам будет интересно! Давайте зайдём в Академию наук!
Затем мы отправились в Петропавловскую крепость. Пойдя внутрь, мы зашли в Петропавловский собор.
— Принц Александр! Скажите, что вы чувствуете, когда понимаете, что когда-то вас самого похоронят где-то здесь рядом? — спросила меня Луиза задумчиво глядя плиту под которой, судя по надписи, успокоилась Анна Иоанновна
— Честное слово, я не загадываю так далеко!
— А насколько далеко вы загадываете?
— О, сущие пустяки! Лет на 200–300 вперёд не более того!
— Это мило! Неужели ближайшее будущее настолько вам не интересно, что вы предпочитаете грезить о далеком?
— Ближайшие будущее мне примерно понятно, а вот что будет в отдалённом — Бог весть! А будущему императору стоит об этом подумать, ведь любое решение в настоящем может сам неожиданным образом отозваться в очень отдалённом будущем! Когда-то Пётр I задумывался очень далеко, и вот, теперь мы здесь… а он — здесь, — я указал на могильную плиту с его именем.
— Вы везучий человек, принц раз знаете своё ближайшее будущее, — задумчиво произнесла Луиза. — Мне вот неизвестно даже, что случится со мною на следующий день!
— Может оно и к лучшему. Так веселее! — отшутился я, хотя прекрасно понял, куда она клонит.
Мы переехали обратно на Московскую сторону; я показал летний Елизаветинский дворец, на месте которого теперь уже никогда не появится Михайловский замок, И готов был уже повернуть в сторону Зимнего, как вдруг мощный грохот, от которого содрогнулась земля, привлёк наше внимание.
— Это что, гром? — удивилась принцесса Амалия.
— Не…не знаю. Простите, принцессы, но вынужден вас покинуть: мне надо бы разобраться, что произошло!
Вскочив на Аргамака, я с места рванул в карьер. Это явно было на Охте… Неужели опять⁉
Воображение уже рисовало мне ужасающие картины разрушений нашего единственного динамитного завода. Чёртов нитроглицерин! Какая же опасная хрень…
Однако же, подъехав к полигону, я не увидел апокалиптических картин: не слышно было ни криков раненых, ни воплей о помощи. А вон и господин Бонапарт в своём неизменном сером сюртуке, который он предпочитал носить в неофициальных случаях вместо мундира.
— Что такое, Николай Карлович? — подлетел я к нему. — Взрыв на складе?
— Отнюдь, Ваше Высочество! — недоуменно отвечал он оторвавшись от каких-то бумаг. — Мы испытывали гремучий студень, полученный путём загущения нитроглицерина камедью. А поскольку я не сомневался в действие этого вещества, решили совместить испытания с инженерными работами, сделав таким образом плотину через Охту. Для этого нам пришлось изготовить и заложить довольно большой объём взрывчатых веществ, и надо сказать, что результат превзошёл все ожидания! Вон посмотрите!
Подъехав чуть ближе к указываемому им месту, я увидел огромные пласты грунта, перемещённые мощным взрывом.
— Николай Карлович, это прелестно, но, право, стоило предупредить хотя бы городские власти! Представляете какая сейчас паника в городе?
Но Бонапарт лишь пожал плечами.
— Поверьте, принц, лучше это делать без предупреждения. Через некоторое время горожане привыкнут к этому, и не будут уже обращать никакого внимания!
— Привыкнешь к такому, как же, — пробурчал я, успокаивая взгорячённого Аргамака.
 
Хорошо конечно, что ничего страшного не случилось. Но как теперь объясняться с принцессами?
* * *
Вечером меня вызвал Николай Иванович. Он ещё носил траур с похорон Петра Александровича, но выглядел уже деловито и сухо.
— Александр Павлович! Ея императорское величество поручила мне произвести вам внушение!
Начало мрачное!
— Первейшей обязанностью любого монарха является вступлением в брак с особой, равной себя по положению, и произведение законного потомства. Тем паче касается это наследника российского престола — славнейшей и могущественнейшей империи! Необходимо сделать всё, решительно всё, для исполнения это священной обязанности. К вам, Ваше Высочество, прямо во дворец доставлены красивейшие из европейских принцесс, происходящие из семьи, известной своим благочестием и благородством. Скажите мне правду, Александр Павлович: вас интересуют дамы?
— Да, Николай Иванович, вполне интересуют, — сконфуженным тоном произнес я, правильно поняв контекст вопроса.
— В каком случае я не вижу препятствий для того, чтобы вы сделали свой выбор!
— Ээээ… Почему же именно сейчас и отчего именно из них? В Европе ведь много принцесс?
— Александр Павлович, поверьте, вам доставили лучших. В прежние времена нередко бывало, что принцу в поисках своей пары приходилось долго путешествовать по европейским дворам; иные принцы, происходящие из не столь могущественных и славных домов, как тот, к которому вы изволите принадлежать, делают так и по сю пору. Ныне такое путешествие было бы сопряжено со страшной опасностью, исходящей от безумия, царящего во Франции. Но вы, милостию государыни императрицы, избавлены от этой обузы! Вам уже подобрали лучших, так что на ваши плечи возложена лишь самая малость — выбрать одну из сестёр. Я искренне надеюсь, что вы сделаете правильный выбор!
— Но право, неужели нельзя подождать хотя бы несколько лет? Я ещё так мало знаю свет и людей, что просто не решаюсь сделать сейчас выбор, роковым образом могущий повлиять на всю мою жизнь?
— Александр Павлович, вы, может быть, и сможете подождать, но девицы ждать не могут. Им надобно определить свою судьбу в самое ближайшее время, ведь молодость так быстротечна! А это означает, что через несколько лет они уже будут замужем за другими монархами, вам же придётся выбирать между барышнями, столь же юными, но менее привлекательными.
Проникновенно глядя в глаза, Николай Иванович отчески положил руку мне на плечо.
— Поверьте, Александр Павлович, государыня императрица придумали всё самым наилучшим образом! Доверитесь её мудрости и опыту! В конце концов, никто же не говорит, что вы же́нитесь прямо сейчас! Сейчас главное — сговор, а уж когда свадьба, это как государыня рассудит, по вашему состоянию и намерениям… Она ведь добра вам желает, только и исключительно! Будьте мудры, обратитеся к Богу, помолитесь, да и примите верное решение!
Я понял, что дальнейший разговор бесполезен — меня будут уговаривать самыми разными способами, пока не добьются своего. Очень похоже на бабушку Екатерину!
Салтыков между тем продолжал наседать:
— Александр Павлович. Вы слишком уже затянули дело! Принцессы находятся в Петербурге третий месяц — не пора ли определиться? Ведь за такое время уже можно понять, какая из них вам нравится? Императрица имеет на сей счёт вполне определенные планы. Она желает устроить ваш брак, а затем выделить новому семейству дворец и составить ваш двор. В Петербурге вам дадут Каменноостровской дворец; в Царском Селе построят новое здание. Знаете, как императрица желает назвать его? Александрийский дворец! Какое звучное имя, не так ли? Но вы своим упрямством расстраиваете все планы!
— Ну, хорошо, Николай Иванович, хорошо, я это обдумаю! Всё будет прекрасно, я уверен!