Ветер с ароматом корицы
– Есть, капитан! – ответил он и опрометью бросился исполнять волшебное слово. Для меня волшебное, но не для юнги.
Вскоре квадратный парус на огромной мачте упруго надулся, и судно, дрогнув всем телом, пошло вперед. Моих ловцов я успела разглядеть в свете того самого «прожектора», которым выслеживали меня. Фонарь был установлен на носу парусника, и его удивительно мощный луч все еще шарил по колосящемуся за бортом пшеничному морю.
– Не дергайся. Не дергайся, кому сказал! – прикрикнул на меня старик, возясь с веревками, стягивающими сеть.
Как только она распустилась, я поторопилась оставить «темницу». Меня качнуло, но крепкая рука капитана, вцепившаяся в плечо, не дала упасть. Мы так и стояли друг против другая, внимательно изучая «подарок», посланный судьбой.
Старик оказался невысоким, кряжистым, уверенно держащимся на широко расставленных ногах. Его седые космы были собраны на макушке в тугой пучок. Я заметила его, когда капитан снял шляпу с заломленными полями, которую носил на манер двууголки Наполеона. Он задумчиво поскреб затылок.
Грубое лицо с мясистым носом, обрамленное густой бородой, выражало крайний интерес. Капитан даже присвистнул, обходя по кругу свою добычу. Я почувствовала себя нагой. Стесняясь, прикрывала ладонями то грудь, то попу, если старик оказывался сзади. Купальник был достаточно откровенным, но покупала его я вовсе не для путешествия по своим галлюцинациям. Зашелестела одежда, звякнули металлические пряжки, и я в страхе обернулась.
– На, надень. А то совсем озябнешь, – мне на плечи опустился тяжелый бушлат.
Старик вытащил из заднего кармана штанов плоскую флягу и, отвинтив крышку, хлебнул. Мне бы тоже не мешало подкрепиться. Я стучала от холода и страха зубами, но капитан не предложил «успокоительного» даме.
– И откуда к нам занесло такую невидаль? Я уж подумал, река выбросила русалку, а ты скачешь, точно заяц, – его взгляд выразительно прошелся по моим голым ногам.
– Я ничего не помню, – я облизала сухие губы. Лучше прикинуться потерявшей память, чем объяснять необъяснимое.
– Как так?
– Не знаю. Очнулась на берегу реки, а тут рыцари с мечами и арбалетами. Тот, что в черных доспехах, приказал меня убить, но я спряталась в камышах. А потом вы со своим прожектором, – я кивнула в сторону носа, где по-прежнему горел мощный фонарь. – Вот я и побежала.
– Потеряшка, значит, – выдал старик, своеобразно интерпретируя мое состояние. – Но раз болтаешь по-нашему, без сомнения, здешняя. Ты хоть помнишь, что находишься в королевстве Леворд?
Я помотала головой.
– Скажи, деточка, не скрывай, может, рыцари над тобой надругались?
– С чего вы взяли? – я нахмурилась и плотнее закуталась в бушлат. Звякнули его застежки.
– На тебе, кроме исподнего, ничего нет. Кто в трезвом уме будет гулять у реки, которая кишит русалками? Выходит, тебя туда приволокли и сбросили в воду, чтобы скрыть преступление.
Я вытаращила глаза. Рыцари и такое могут? И русалки вились где-то рядом, пока я сидела по шею в воде?
Глава 2, в которой я получаю хлебную работу
Меня передернуло, стоило представить хищных русалок. Но почему они не тронули меня? Неужели приняли за свою? Или ждали, когда утону? Местное население водных дев определенно не жаловало, раз даже корабли бороздили просторы неба, а не реки.
– Нет-нет, все было не так! Я сама разделась. Хотела поплавать, – я окончательно запуталась, поэтому поторопилась завершить рассказ. – А потом увидела рыцарей и спряталась от них в камышах.
– А почему не оделась, когда они уехали? – капитан протянул руку и, подцепив влажную прядь, поднес к носу, точно хотел убедиться, что та пахнет рекой.
– Я потеряла голову от страха, – я шмыгнула. Наверняка простыла, пока сидела в ледяной воде.
Корабль качнулся, меняя курс. Заскрипели снасти.
– Имя свое хоть помнишь? – капитан отпустил локон и оглянулся на мальчишку, который сосредоточенно смотрел вдаль. На небе появились первые звезды.
– Да. Я – Ульяна, – я переминалась с ноги на ногу. Хоть и была в бушлате, все равно мерзла. Ветер гулял по палубе, залезая то под одежду снизу, то путая влажные волосы. Ныли от усталости мышцы.
– Странное имя. Не выговорить, – капитан ненадолго замолчал. Опять задумчиво поскреб в затылке. На что-то решившись, напялил шляпу на макушку. – Буду называть тебя Ляной. Пойдешь ко мне в помощницы? Тебе с твоей памятью пропасть – раз плюнуть. А я предлагаю кров и защиту. Девка ты сильная, не всякая по полю так ловко скакать способна. Еще и босиком. Работница из тебя выйдет справная.
Я кивнула, даже не поинтересовавшись, на какую работу меня позвали. Правильно рассуждал старик: надо прибиться к безопасному месту, а потом уж решать, как жить дальше. Еще из головы не выходил Черный рыцарь, который так легко обрек меня на смерть. Он произвел самое жуткое впечатление из всего того, что я сегодня видела.
– Меня зови Рутом Талбахом. Я владелец «Удильщика», – он жестом хорошего хозяина похлопал по деревянному борту судна. – А моего помощника кличут Малыш Хакли. Не смотри, что он ростом с гнома, ему уже двенадцать.
Старик оглянулся на юнгу.
– Круче забирай! – с явным недовольством в голосе прикрикнул он на мальчишку. – А то опять на шпиль ратуши, как жук на иглу, насадимся. И светоч выруби. Слепит же.
Прожектор на носу погас, но судно не опустилось во тьму. Продолжили гореть невидимые прежде «габаритные» фонари. В темноте трудно было разобраться, но мне сразу бросилось в глаза странное несоответствие размеров летучей посудины. Снаружи я видела лодку с парусом, а теперь ощущала себя стоящей на большом корабле.
– Справа по борту «Селедка», – оповестил Малыш Хакли, что заставило старика засуетиться. Он подтолкнул меня в спину в сторону каюты.
– Не надо, чтобы тебя видели селедочники. Растреплют по всему королевству, что Рут Талбах женщину на судно привел.
– Женщина на корабле к беде? – я вспомнила старую поговорку.
– Никакой беды, если она жена или родственница. А вот если распутница… У тебя ноги голые, а сверху моя одежда, вот и выходит, что Рут Талбах завел себе девицу для утех.
– Я не для утех, – встрепенулась я, когда меня подтолкнули, чтобы вошла в хорошо протопленную каюту, где сразу бросились в глаза крепкая кровать в углу и куча кухонной утвари, развешенной по стенам.
И опять это острое чувство искаженных размеров! Я будто находилась во сне, где маленькое становится большим, а большое сжимается в точку. Еще одно доказательство того, что со мной не все в порядке.
Когда меня поднимали на борт, я ясно видела, что лодка была обыкновенной, от силы метров восемь в длину, и ее внешние габариты никак не предполагали наличие каюты, просторной палубы и капитанского мостика со штурвалом. Однако сейчас я все это видела. Что со мной? Игра воображения? А может, искривление пространства?
– В жены ты мне не годишься по возрасту, – пояснил капитан, не замечая моей растерянности. – Значит, определим тебя в кузины Малыша Хакли. Но сначала прикупим одежки в городе. Мне честное имя ронять никак нельзя, иначе селедочники быстро клиентов отвадят. Блуд на «Удильщике» равнозначен потере репутации.
– А чем вы занимаетесь?
Я огляделась, удивляясь каюте, вместившей в себя печь, устойчивый стол, густо засыпанный мукой, сундуки и огромные кадки, от которых исходил приятный дрожжевой дух. У одной из них из-под тряпицы, вздувшейся пузырем, выглядывало тесто.
Я на каникулах помогала бабушке возиться с пирогами, поэтому сразу поняла, что нахожусь в пекарне. Мама была специалистом по кондитерскому делу, а бабуля по кулебякам и прочим дрожжевым вкусностям. Вон и формы для выпечки хлеба приготовлены, лоснятся маслом.
Я еще раз убедилась, что мой мозг поврежден. Что хорошо знакомо по реальной жизни, то и видится в бреду. Моя фантазия просто не знает границ. Мало того, что она нарисовала средневековых рыцарей, так еще запульнула меня на летучий корабль, где грубоватый капитан замешивает тесто.