Безжалостные святые (ЛП)

— Ты держишься рядом со мной.
Я быстро киваю.
— Приготовься, – выдавливает Киллиан слова сквозь стиснутые зубы, а затем резко сворачивает, заставляя внедорожник внезапно остановиться.
Дэмиен открывает мою дверь и, рывком подняв меня, выталкивает за дверь. Когда он вылезает следом за мной, пули разлетаются по другой стороне машины.
Начинается ответный шквальный огонь, и, посмотрев налево и направо, я испытываю огромное облегчение, когда вижу Дмитрия и Алексея.
— Иди! – Дмитрий кричит.
Дэмиен хватает меня за руку, а затем меня рывком поднимают на ноги, и мы начинаем бежать.
Оглядываясь через плечо, я наблюдаю, как Киллиан остается у внедорожника, чтобы помочь уничтожить врага. Мы врываемся в широкие двери, а затем Дэмиен прижимает меня спиной к стали.
Когда он выходит на открытое место и начинает стрелять, я выглядываю из-за двери. Я наблюдаю, как один человек за другим падает.
Мой взгляд падает на Алексея, который убивает их с ухмылкой на лице.
Матерь божья. Он выглядит как сама смерть.
Когда мой взгляд поворачивается туда, где находится Дмитрий, я сосредотачиваюсь на Киллиане, который находится между ними. Это длится всего секунду, а затем его тело отлетает назад.
Из меня вырывается крик, и я бросаюсь вперед. Я чувствую, как пальцы Дэмиена вцепляются в свитер, который на мне надет, но я слишком быстра для него. Поднимая руки, я начинаю стрелять, когда бегу к Киллиану. Пуля просвистывает мимо моей головы, и я с короткой дистанции убиваю троих мужчин, а затем падаю на колени рядом с Киллианом. Он хватает ртом воздух, и его глаза мгновенно встречаются с моими.
— Куколка.
Я прижимаю обе руки к ране в его груди.
— Киллиан, – выдыхаю я. Его кровь просачивается сквозь мои пальцы, и я нажимаю сильнее, пытаясь остановить ее. – Боже, Киллиан.
Нет. Нет. Нет.
Ужас начинает обрушиваться на меня, угрожая утопить в невыносимой боли. Я смотрю, как последний человек, который значит для меня весь мир, пытается дышать, и это заставляет что-то разбиться вдребезги внутри меня.
Стрельба прекращается, а затем Алексей кричит:
— Тащите свои задницы в самолет.
С большим усилием Киллиан поднимает руку к моей щеке, его прикосновение слабое.
— Люблю тебя, куколка.
Рыдание подступает к моему горлу, мои глаза не отрываются от него.
— Все в порядке. С тобой все будет в порядке, – начинаю я бормотать, мой голос дрожит от неприкрытого страха.
Киллиан медленно качает головой.
— Иди. Тебе нужно... выбираться… отсюда.
— Я не оставлю тебя, – кричу я, сильнее прижимаясь к его груди.
Дыхание Киллиана начинает хрипеть, и этот звук – самая ужасная вещь, которую я когда-либо слышала.
— Н-нет.
Дэмиен обнимает меня за талию и начинает оттаскивать от Киллиана.
— Подожди! – Я плачу, борясь с его хваткой. – Подожди!
Губы Киллиана изгибаются в кривой усмешке, которую я так люблю, а затем он выдыхает:
— Ку…колка.
Дэмиен прижимает меня к своему телу и начинает уносить прочь. Я наблюдаю, как тускнеет свет в глазах Киллиана и его дыхание замирает, а затем расстояние между нами быстро увеличивается, когда Дэмиен уносит меня прочь.
— Нет! – Я кричу, опустошающее горе разрывает меня на части. – Киллиан!
_______________________________________________
ДЭМИЕН
Уинтер борется с моей хваткой, когда я бегу к самолету.
— Прекрати! – Я кричу на нее, но сейчас она не может рационально мыслить.
Блять.
Я тащу ее вверх по лестнице, и как только мы в безопасности внутри самолета, я толкаю ее на сиденье. Она мгновенно вскакивает, и мне приходится силой опустить ее на сиденье. Ее глаза выглядят лихорадочными, дыхание слишком учащенным.
—Уинтер, – рявкаю я, чтобы привлечь ее внимание. Ее взгляд метнулся к моему, но только на секунду. Мне удается пристегнуть ее, и, заняв место рядом с ней, я обнимаю ее, чтобы удержать на месте.
Всхлип срывается с ее губ, а затем тихий крик вырывается из нее. Звуки пронзают мое сердце, эмоции, что были мне чужды. Никогда и никто не влиял на меня так, как она. Видя ее боль, мне хочется убивать. Это заставляет неукротимое чувство собственничества пронзать мою грудь когтями.
 
Ее тело продолжает дергаться, и она чувствуется маленькой и сломленной в моих объятиях. Заведя одну руку ей за голову, я прижимаю ее лицо к своей шее. Ее дыхание вырывается у моей кожи, когда она задыхается от своего горя.
Не в силах остановиться, я прижимаюсь поцелуем к ее волосам. Мои глаза находят Дмитрия, где он закрывает дверь. Алексей приказывает пилоту взлетать, а затем они оба садятся напротив нас с Уинтер.
Я не отпускаю Уинтер. В глубине души я знаю, что никогда не смогу отпустить ее. Вместо этого мой взгляд остается прикованным к моему брату, которого я не видел несколько месяцев.
Только когда мы набираем высоту, я ослабляю хватку Уинтер. Поднося руки к ее щекам, я поднимаю ее лицо к своему.
— Мне жаль.
Она продолжает задыхаться, черты ее лица искажены горем. Ее бледная кожа и сокрушенный взгляд делают ее потрясающе красивой. Мне хочется разорвать свою грудь, чтобы я мог спрятать ее там от всего мира.
Я не очень хорошо знал этого человека, но любой мог видеть, что любовь между Уинтер и Киллианом была особенной. Она могла справиться со смертью своего отца и брата, но я не так уверен насчет смерти Киллиана.
Уинтер ахает еще раз, ее глаза встречаются с моими, а затем она замирает. Похоже, она отключается, и ее черты смягчаются, приобретая мрачное выражение.
Медленно я убираю руки назад, и когда она не вскакивает, а вместо этого откидывается на сиденье, я вытаскиваю телефон из кармана.
— Вот координаты, – говорю я, вставая. Я передаю телефон Алексею, и когда он берет его, наши взгляды встречаются.
Медленная улыбка расплывается на его лице, а затем он притягивает меня в объятия.
— Маленький гребаный ублюдок. Рад тебя видеть.
Я похлопываю его по спине, и даже несмотря на то, что атмосфера пропитана печалью Уинтер, я все равно посмеиваюсь.
Алексей отстраняется, и я поворачиваюсь к своему брату. Мгновение мы пристально смотрим друг на друга, а затем похожие улыбки расплываются на наших лицах, когда мы обнимаем друг друга.
Слава Богу.
Теперь мы можем прекратить убегать и спланировать наше возмездие.
— Скучал по тебе, – бормочет Дмитрий.
— Я тоже.
Когда мы отпускаем друг друга, Дмитрий смотрит на Уинтер.
— Как она держится?
Я перевожу взгляд на бледное лицо Уинтер, в ее глазах пустота.
— Нехорошо. Она потеряла всех.
— Она все еще жива, – бормочет мой брат, и когда я снова обращаю на него свое внимание, он ухмыляется. – Неплохо для первого рабочего дня.
Алексей возвращается из кабины пилотов после того, как сообщил им координаты. Он проходит мимо нас, затем садится напротив Уинтер. Я сажусь рядом с ней, а Дмитрий напротив меня, а затем наблюдаю, как Алексей пристально смотрит на Уинтер.
Она медленно поднимает голову и смотрит ему в глаза.
— Бланко. Ты хочешь отомстить, – Алексей сразу переходит к делу.
— Я хочу, чтобы они были искоренены, – выдавливает она слова.
— Твой остров. Он охраняется?
— Да, – отвечаю я от ее имени. Я рассказываю им все, что узнал о системе безопасности.
— Нам понадобятся наши собственные люди для атаки, – говорит Дмитрий.
— Займись этим, – приказывает ему Алексей.
Пока Дмитрий начинает звонить, Алексей пронзает Уинтер брутальным взглядом.
— Мои соболезнования.
Она только слегка кивает, ее челюсть напрягается.
Боже, эта женщина – нечто другое.
Она вообще человек?
С другой стороны, я бы, вероятно, так же отреагировал на смерть Дмитрия. Сначала отомщу, потом буду горевать.
— Расскажи мне об алмазном бизнесе, – приказывает Алексей.
Уинтер качает головой, а затем, похоже, она осознает что-то плохое, поскольку ее губы приоткрываются.