Идущие следом

Эти слова мы услышали от священника в тот самый момент, когда увидели сторожевые башни Баксвэра. Отец Даниэль произнёс их таким тоном, что было нетрудно догадаться о последствиях для излишне болтливых. Наше путешествие подходило к своему завершению. Путешествие, а вместе с ним и миссия, порученная отцом Раймондом, которая принесла нам столько потерь и открытий.
Я, задумавшись о некоем разговоре, чьим случайным свидетелем стал перед отъездом из замка Вердан-Фуа, поднял голову и посмотрел на священника. Шевалье, также погружённый в потаённые мысли, хмыкнул и притворно вздохнул. Он даже поднял руку, словно призывал Господа Бога в свидетели этих слов:
– Отче, если бы каждый раз, когда слышу нечто подобное, мне давали монету, то я давно бы разбогател, купил замок, завёл дюжину смазливых служанок и наслаждался греховным, но весьма сладким покоем.
– Вы неисправимы, сын мой… – сказал священник, но, чёрт побери, в его голосе я не услышал осуждения! Скорее, дружеское признание сомнительных заслуг де Брега, который не пропускал ни одной юбки с тех самых пор, как мы покинули замок графини. В каждой деревушке шевалье наслаждался прелестями гостиничных служанок, словно… Словно мстил самому себе за нечто потерянное. Кстати, его настроение было поистине ужасным, что лишь подтверждало мои догадки.
– Увы!
– Жак де Тресс? – Взгляд отца Даниэля стал более суровым.
– Разумеется, святой отец!
– Рад это слышать. Я не буду упоминать вашего слугу, шевалье… – начал священник, но тотчас замолчал, предоставляя де Брегу возможность высказаться.
– Он не проговорится, – сухо ответил де Брег. – Этот человек не настолько глуп, чтобы навлекать на себя немилость Святого Трибунала.
– Полагаю, что где-нибудь в Магсиэле, не правда ли?
– Возможно.
– Не переживайте, сын мой! Я прекрасно знаю, что вашим слугой был знаменитый Ван Аркон, но меня это не волнует. Его злодеяния неинтересны Святой церкви.
– Полагаю, что отец Раймонд будет рад нашим успехам? – сменив тему, спросил де Брег.
– Без всякого сомнения!
– Надеюсь, вы не забыли о преступном легкомыслии Филиппа де Камрона?
– Не переживайте, сын мой… – Глаза священника зло сузились и блеснули. – Я сделаю всё возможное, дабы нерадивость шерифа Баксвэра, который подставил под удар нашу миссию, была отмечена. Должным образом…
– Рад это слышать, отче, хоть и не верю в успех вашей задумки.
– Божьи жернова, Орландо, неторопливы.
– Как бы он не сдох раньше срока!
– Иногда… – отец Даниэль сделал паузу и оскалился. – Ожидание наказания ужасней, чем само наказание.
– Тут, пожалуй, я с вами соглашусь, – кивнул де Брег и безрадостно усмехнулся.
– Вот и славно. Тем более что я доложусь его преподобию сразу после прибытия.
– Отче, вы меня искренне удивляете! Мы не были в Баксвэре два месяца! Кто знает, чем сейчас занят его преподобие.
– Вы правы, шевалье, – развёл руками Даниэль. – Не мне, грешному, распоряжаться его драгоценным временем, но, полагаю, что он меня примет. Как и вас, дабы отблагодарить за исполненную миссию во славу Святой церкви. Скажем – завтра, около десяти часов.
– Хм… Как скажете, святой отец…
Даниэль Сагальский склонил голову, улыбнулся, а затем развернул лошадь и направил её к городским воротам, подле которых виднелись стража и несколько крестьянских повозок.
Когда мы вступили на улицы Баксвэра, то были сильно удивлены изрядным количеством народа, заполнившего улицы города. Да, мы долго отсутствовали и совершенно забыли про осеннюю ярмарку, привлекавшую не только жителей окрестных деревень, но и купцов, кои прибывали и морем, и сушей.
Отчаявшись пробиться сквозь толпу, повернули в переулок, чтобы избавиться от лишней толчеи и давки. Тем более что отряд, посланный Ирэн де Фуа для нашей охраны, не добавлял простора на переполненных улицах. Однако, не успели мы проехать и полсотни шагов, как нас подстерегала иная встреча…
– Пошла прочь, побирушка! – Жирный торговец пнул малютку, да так, что она отлетела прочь и плюхнулась прямо в лужу, едва не угодив под копыта наших лошадей. Шевалье де Брег осадил жеребца и с некоторым удивлением посмотрел сначала на девочку, а затем на купца.
 
– Как это понимать? – спросил Орландо.
– Эта тварь, сударь, едва не украла кусок хлеба! Клянусь Господом, она вырастет такой же шлюхой, какой была её мать!
– При чём здесь её родительница?
– Эта тварь мне хорошо известна! Она служила у меня, но… – Торговец сделал паузу, но быстро нашёлся с ответом и продолжил: – Женщина проворовалась и была наказана за своё преступление!
– Неужели? – прищурился де Брег.
– Клянусь Гробом Господним!
– Давно ли это произошло?
– В начале лета, сударь.
– Вот как… – Орландо недовольно усмехнулся. – Как же зовут это дитя?
– Амели, сударь. Эта тварь…
– Как звали её мать?
– Эйлин.
Шевалье повернулся к священнику и кивнул на хлыст, который тот держал в руках.
– Отче, вы не будете так любезны…
– Ради всего святого, – с некоторым удивлением произнёс отец Даниэль.
Позволю себе заметить, что сам Орландо де Брег никогда не пользовался ни хлыстом, ни плетью, считая эти вещи оскорбительными для лошади. Иногда мне казалось, что его гнедой жеребец понимает хозяина гораздо лучше людей.
– Благодарю вас, – кивнул шевалье и, немного нараспев, словно читал невидимую книгу, начал: – Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом! [16] – Он сделал небольшую паузу и вдруг рявкнул: – Не так ли, тварь?!
Удар! Оглушительный визг этого торговца разорвал томный осенний вечер. Он закрыл лицо руками и закричал. Сквозь пальцы показалась кровь. Судя по его воплям, шевалье де Брег рассёк мясо до самых костей!
Когда на крики прибежали городские стражники, то торговец уже охрип и едва дёргался, когда очередной удар рвал окровавленное мясо. Шевалье хлестал купца с такой силой, что я был искренне удивлён, как тот ещё не отдал душу Всевышнему. Право слово – это было бы самым лёгким исходом. Лицо напоминало кусок убоины, а руки и тучное тело были покрыты такими ранами, что отчётливо виднелись кости.
К моему удивлению, отец Даниэль, довольно спокойно наблюдавший за этой экзекуцией, приказал стражникам не вмешиваться, пока де Брегу не наскучит его развлечение. Когда шевалье бросил это занятие, священник повелел арестовать не только избитого торговца, но и всё семейство, обвинив их в богопротивной ереси и лжесвидетельстве. Покончив с этим делом, он вежливо попрощался и отбыл в Святой Трибунал, увозя с собой гобелены Буасси.
– Что же произойдёт с его семьёй, шевалье? – оправившись от увиденного спросил я.
– Какой семьёй? – удивлённо дёрнул бровью Орландо.
– Забитого торговца.
– Полагаю, что ничего хорошего, – равнодушно пожав плечами, сказал де Брег. Он вытер рукой пот, который покрывал разгорячённое лицо и поморщился. – Если за дело взялся наш дорогой святоша, который чуть не выхлебал винный погреб Буасси, то эти люди обречены на очищающий огонь костра. Дьявол, вот уж никогда бы не подумал, что отец Даниэль пьёт как лошадь и обладает таким изрядным здоровьем! Бражничать, как ни крути, дело нешуточное!
– Но они не виноваты в деяниях купца, какими бы ужасными они ни были!
– Кто?
– Эти люди, чёрт побери! Жена и дети этого торговца!
– Вы так полагаете? Знаете, Жак, я никогда не видел, чтобы на яблоне росли груши. Вы, смею предположить, тоже таких чудес не наблюдали, а посему скажу со всей уверенностью, что сыновей этот купец воспитывал не лучшим образом. Из них ничего путного не выйдет.
– Я думаю, что это неправильно, шевалье! Как вы можете утверждать, что…
– Женщина, – перебил меня де Брег, – которая сидела в соседней темнице. Помните? Её казнили в тот самый день, когда мастер Гай передал нам корзину с припасами. Она тоже была невиновна, но тем не менее её казнили. Что касается ваших размышлений, Жак де Тресс, то это ваше неоспоримое право – думать! Мне, должен признать, изрядно лень этим заниматься, особенно после столь тяжёлой дороги. Тем паче я никогда не был святым и уж точно не стану, а посему с лёгкостью приму лишний грех на душу. Лучше поеду к мастеру Гаю Григориусу, промочу горло, а заодно пристрою малышку. Пусть поработает вместе с Джори на кухне, а там посмотрим. Может, отправим девочку в женский монастырь, а может, в замок Ирэн де Фуа. Я полагаю, что она не откажет мне в такой милости. Из этой сиротки получится хорошая служанка.