Начала

Однако Вайран не произнес ни слова, он даже не шелохнулся. Парень стоял словно статуя, глядя перед собой пустым, безучастным взглядом.
– Тебе конец! – торжествующе выкрикнул Феор, выпрямляя руки в сторону Амина.
И, закатив глаза, рухнул как подкошенный.
– Взрыв Души, – деловито объяснила Элениэль, появившись из-за угла. – Он придет в себя через час, не раньше. Ты в порядке?
– Да. – Амин поднялся и вышел из-за саркофага, отряхивая песок. – А вот с нашим другом явно не все в порядке.
Когда Феор упал, Вайран также медленно осел вниз, хотя глаза его по-прежнему были открыты, слепо глядя перед собой. Друзья подбежали к нему – он дышал ровно, но ни на что не реагировал. Его трясли за плечо, звали, даже ущипнули разок – все напрасно. Заклинание Пробуждения, которое прочитала над ним Элениэль, тоже не помогло.
– Слушай, а этот тип не очнется сейчас? – вдруг озабоченно спросил Амин.
Краем глаза он заметил, что пожилой маг начал шевелиться. Элениэль подошла к нему, на ходу доставая из небольшой сумки, висевшей у нее на поясе, маленький пузырек.
– Теперь и он проспит часа два. – Девушка, на секунду открыв склянку, поднесла ее к носу приходящего в себя магистра и тут же закрыла. – Если дать отпить глоток, то и на сутки можно человека усыпить…
– Так дай ему! – обрадовался Амин. – Как раз успеем перетащить в какое-нибудь укромное местечко, чтобы расспросить обо всем!
– А это местечко разве недостаточно «укромное»? – усмехнулась эльфийка.
– Не по себе мне здесь как-то, – честно признался волшебник.
– Ну уж нет. Хватит самодеятельности! Все равно без опытного целителя Вайрана нам в сознание, похоже, не привести. Надо было сразу известить главу Гильдии о том, что происходит что-то неладное! Так что ты побудь пока здесь, хоть тебе и «не по себе» тут. Придется потерпеть, пока я схожу за подмогой. В Гильдии сейчас должны дежурить несколько магов, они помогут нам перетащить их в подвалы Дворца. Кстати, не вздумай сам обыскивать этих типов – мало ли какие сюрпризы есть у них при себе!
– Пока бы мы писали прошения, наш друг успел бы стать одноглазым, – проворчал себе под нос Амин, однако вслух только спросил: – А ты не думаешь, что среди дежурных магов могут оказаться приятели вот этих двух?
– Не волнуйся, я буду говорить только с теми, в ком абсолютно уверена.
И девушка быстрым шагом вышла из погребальной комнаты.
– Не забудь про ловушки! – крикнул ей вслед Амин, после чего вздохнул и уселся на саркофаг подле неподвижного Вайрана – раньше, чем через час, Элениэль не вернется.
 
Глава десятая
Дракон лежал, разинув пасть, из которой свисал узкий раздвоенный язык. Словно лакированная, поблескивала в свете магических светильников его иссиня-черная чешуя. Впрочем, такой она и была. Амин поднял глаза от резного подлокотника кресла, в котором сидел. Кресло с высокой спинкой и с темно-зеленой обивкой жесткого сиденья было столь же красивым, сколь и неудобным. В двух других, стоящих справа от волшебника, сидели Элениэль и Вайран.
В середине узкого длинного зала с низким потолком и небольшими окнами, за которыми серел предрассветный сумрак, стоял большой стол, столь же щедро украшенный резьбой, как и кресла. За столом, напротив друзей, расположились, пожалуй, все самые могущественные маги Далла. Прямо по центру восседал Архимагистр Торус, по правую руку от него расположилась госпожа Милисента, магистры Нортикс и Корнус – Первый Боевой маг Гильдии Магов Далла, он же начальник Канцелярии Спокойствия (так здесь называлась собственная служба безопасности Гильдии). Также в зале присутствовали дремавший в своем кресле Главный Заклинатель, престарелый магистр Вокс, (Амин заметил, что кресла, предназначенные для магов Гильдии, были гораздо удобнее тех, в которых велели разместиться молодым людям), и почтеннейшая магистр Панэлла, дородная особа с тремя подбородками, носившая титул Мудрейшей Травницы. Всех тех, кого Амин до этого не знал, ему перед началом этого экстренного заседания Совета Гильдии шепотом представила Элениэль.
 
Позади друзей, скрестив руки на груди, вдоль стены выстроилось полдюжины магов, в которых эльфийка с неудовольствием опознала помощников Корнуса. Широкоплечие парни, судя по всему, исполняли роль не столько почетного караула, сколько конвоиров, призванных схватить подозреваемых по малейшему сигналу Совета.
А вглядываясь в мрачные лица магистров, Элениэль не сомневалась, что они считают их именно подозреваемыми… Однако она нашла в себе силы закончить свой рассказ таким же твердым голосом, как и начала добрых четверть часа тому назад.
– …После того как я отправилась вызывать стражу и искать кого-нибудь из Гильдии, – девушка перевела взгляд с Архимагистра на своих друзей, – Амин связал наших пленников их же собственной одеждой и снова попытался привести в чувство Вайрана. А я, выйдя с кладбища, побежала к воротам. Мимо как раз проходил большой отряд Внешней стражи. Я сразу же попросила одного из стражников отнести госпоже Милисенте записку о случившемся в гробнице, а с остальными мы поспешили обратно на кладбище. Когда мы вернулись в склеп, Вайран уже почти пришел в себя, хотя и не мог пока толком ничего сказать, а Ульре и Феор оставались еще без сознания. При помощи стражи, сделав из их копий носилки, мы вместе с Амином доставили магов в Гильдию. Вот, собственно, и все, господин Архимагистр, а дальше вы все сами знаете…
Торус кивнул – в отличие от остальных членов Совета он смотрел на молодых магов если и не благосклонно, то по крайней мере не столь сурово, как другие магистры.
– А теперь мы хотели бы выслушать тебя, юноша. – Архимагистр обратил свой взор на Вайрана.
– То, о чем здесь рассказала Элениэль, я помню смутно. – По выступившим на лбу каплям пота и побелевшим пальцам, судорожно вцепившимся в резные подлокотники, было видно, насколько Вайран нервничает.
– Нас скорее интересует причина, по которой ты прибыл в Далл. – Госпожа Милисента сидела, откинувшись назад, и рассеянно любовалась одним из многочисленных перстней на своей изящной руке. Амин, впрочем, не сомневался, что она не упустила ни единого слова из повествования эльфийки.
– Хорошо. Да. Две недели назад, или около того, скончался мой дядюшка Квирт. Ну, дядюшкой я зову его для простоты, родственников в нашем семействе превеликое множество, так что упомнить, кто кому кем приходится…
– Короче, – негромко посоветовал Амин приятелю, глядя на недовольные лица членов Совета. Большинство из них так и не ложились спать, а посему раздражать их излишне подробным описанием родни Вайрана было крайне неразумно.
– Простите, увлекся… В общем, дядюшка Квирт преставился. Ему уже перевалило за девяносто, так что никто не удивился. Но не прошло и дня после погребения, как у нас в доме появился «внучатый кузен племянника…», как он сам назвался. – Вайран покосился на Амина и торопливо продолжил: – Он назвался дальним родственником покойного дядюшки. Я его, честно признаюсь, узнать не смог, но родители вроде бы вспомнили его мать.
– Как он выглядел, этот «внучатый кузен»? – небрежно спросила Милисента.
– Старше меня лет на десять, наверно. Светловолосый, худощавый, довольно высокий. Да я мало что разглядел, он появился у нас поздним вечером, даже в дом заходить не стал, сказал, что очень спешит. Все сокрушался о смерти дядюшки Квирта. А потом заявил, что у него есть какая-то посылочка для дядюшки, либо же, если он его не застанет, то надо ее доставить в Далл каким-то Фаллиям. Сам он туда попасть никак не мог, у него караван уходил совсем в другую сторону. Вот Зил – так его звали – и попросил, чтобы мы его выручили, дескать, дело очень важное, кого чужого он просить не хочет.
– И ты вызвался помочь этому толстячку? – уточнила помощница Торуса.
– Не толстячку, а худячку, – поправил ее Вайран. – Я же вроде сказал, что он был тощий и высокий.
И Амин, и Элениэль ни капли не сомневались в том, что Милисента нарочно спросила так, чтобы проверить, правду ли говорит их друг.