Расписной (Адрес командировки - тюрьма)

– Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, ответьте Двенадцатому! – властно скомандовал Волк. В его голосе появились такие нотки, что Круглов удивленно покосился на нового замкомвзвода.
– Пятый на связи!
– Шестой на связи!
– Седьмой на связи!
– Восьмой на связи!
Волк замешкался, но только на мгновение.
– Внимание всем! ПМГ-4 не выходит на связь! Объявляется боевая тревога! Всем группам… отставить! Всем машинам прочесать зону патрулирования ПМГ-4 с целью обнаружения и оказания помощи экипажу! Я иду на Заречную пять, к заправке…
Эфир недоуменно трещал и шелестел.
– Не понял?
– Сняться с маршрута?!
– С чего тревога-то?
– Какую помощь? Шашлык хавать вместо них?
– Выполнять приказ! – рявкнул Волк.
Круглов качал головой. Лицо его выражало крайнюю степень неодобрения. Наверняка такие же лица и у других патрульных. Им это непривычно. Но если пойти на поводу и принять их правила игры, то недолго превратиться в такого же безответственного разгильдяя.
«Уазик» несся по мосту. Горящий тысячами огней город остался сзади, на высоком правом берегу, внизу плескалась отблескивающая в лунном свете река, впереди чернело Левобережье, прошитое редкими блестками фонарей.
– Двенадцатый, я Скала, что у вас происходит? – вмешался дежурный.
– Ничего. Ищу ПМГ-4.
– Маршруты не оголять! Запрещаю снимать патрули с маршрутов!
– Пятый, Шестой, Седьмой, Восьмой, выполняйте приказ! – повторил Волк.
Мост закончился, машина нырнула в темноту. Синие вспышки отражались на окружающих Южное шоссе деревьях. Если ехать пятнадцать часов подряд, попадешь в Баку. Но перед дальней дорогой лучше заправиться. Справа тускло светились желтые лампочки бензоколонки. Здесь царило запустение: ни одной машины, наверное, и бензина нет – конец квартала, фонды выбраны.
От диспетчерской навстречу «уазику» бросился человек в белой, забрызганной кровью тенниске.
– Скорей, почему так долго? – возбужденно кричал он, прижимая платок к разбитому лицу. – Их двое, побежали вон туда!
– В машину, быстро! – скомандовал Волк, чувствуя, как просыпается в нем охотничий азарт. – Опишите одежду, приметы…
Потерпевший быстро запрыгнул на заднее сиденье.
– Ты там кровью все не испачкай, – пробурчал Круглов, хотя испачкать что-либо сзади было невозможно – только испачкаться.
Машина, дребезжа, набрала скорость. Пустынная дорога, по обе стороны длинные серые заборы – промзона. Здесь негде спрятаться, можно только бежать вперед.
– Ни за что, сволочи, без всякого разговора – сразу в морду, – возмущался терпила  [78] . – У меня всего-то три рубля и было, даже бутылку белой не купишь. Ну, попросили бы по-хорошему…
– А ты бы отдал? – спросил Круглов. Мужчина помолчал и хлюпнул носом:
– Хрен им!
– То-то, – удовлетворенно сказал сержант. И тут же встрепенулся: – Вот они!
Впереди, прижимаясь к серому забору, кралась серая тень.
– Он один! – рассмотрел Волк. – Давай!
Круглов включил маяк и сирену. Тень бросилась бежать, но «УАЗ» вскоре поравнялся с преследуемым, осветив его фарами.
– Он? – спросил Волк, хищно раздувая ноздри.
– Вроде он, – не очень уверенно ответил терпила. Но тут же поправился: – Точно он! Рубашка в клеточку…
Волк распахнул дверь:
– Стоять! Стоять, я сказал!
Вместо того чтобы выполнить команду, преследуемый нырнул в звездообразный пролом и скрылся в темноте.
– Стоп! – скомандовал Волк и, выпрыгнув из машины, бросился следом.
– Осторожно, у него может быть пика! – предостерег вслед Круглов.
В проломе торчали изогнутые арматурины, Волк с трудом увернулся от острых прутьев. Преследуемый мчался к глубокой тени, отбрасываемой громадой склада. Волк побежал следом. Если грабитель скроется из виду, его не найти.
– Стой! Стой, стрелять буду!
Готовый к бою пистолет уже сидел в руке.
– Стоять, стреляю!
Он поднял ствол вверх. В ночной тиши оглушительно ударил выстрел, вспышка разорвала темноту, как разряд молнии. Палец вдавил спуск еще раз. Снова гром и молния. Беглец упал, будто небесный огонь сразил его наповал. Волк оглянулся – не выстрелил ли Круглов на поражение. Сзади никого не было. Что это с ним? Он подбежал к лежащему вплотную. Тот лежал ничком и вздрагивал всем телом.
– Руки вперед! Руки, чтоб я видел, ну! Задержанный вытянул руки.
– Ну чего я сделал? – плачущим голосом затянул он. – Я живу тут в поселке, два шага осталось. За что меня в вытрезвитель?
– Оружие есть?
– Да какое оружие, откуда…
Волк ощупал лежащего. Под рубашкой и брюками скрывалось только костлявое тело. Остро ощущались запахи пота и перегара.
– Вставай, пошел вперед!
Серый, как тень, небритый мужичонка выполнил команду. Когда они подошли к машине, терпила бросился навстречу, замахиваясь:
– Ах ты гад, попался…
Но занесенный кулак растерянно опустился.
– Это не он…
– Как не он?! Ты же его опознал!
Потерпевший опустил глаза:
– Показалось… Темно ведь.
– Ты что, совсем офонарел! – рявкнул Круглов. – Мы его чуть не убили, а ты теперь заднюю включаешь?!
Но терпила только тряс головой:
– Извиняйте, обознался. И по росту не подходит, и по лицу…
Волк понял, что влип в историю. Списать два патрона без официального рапорта не удастся. А за незаконное применение оружия по головке не погладят…
– Давай, показывай карманы, – Круглое вышел из машины. – Деньги есть?
– Да откуда…
Действительно, карманы задержанного были пустыми.
– Ну что? – Волк отозвал сержанта в сторону. – Этого придется отпускать, а терпилу везем в отдел.
– Вы чего, командир! – Водитель вытаращил глаза. – Наоборот! На фиг нам нераскрытый грабеж? А за стрельбу отчитаться надо! Он ведь на территорию склада проник? Проник. Считай, покушение на кражу. Но это уже как следователь решит – его дело. А мы задержали и доставили; свое дело сделали. И все в ажуре!
Волк с сомнением пожал плечами. Хотя это действительно был выход. Стрельба на охраняемой складской территории при задержании проникшего туда постороннего выглядит вполне оправданной.
– Ты зачем на склад полез? – между тем строго спросил Круглое. – Что украсть хотел?
– Да семьей клянусь – и в мыслях не было… Испугался просто, думал, в вытрезвитель заберете.
– Ладно, разберемся, лезь в машину!
Заперев заднюю дверь, сержант подступился к потерпевшему.
– Пил сегодня?
– Нет… Так, днем кружку пива…
– Понятно. Значит, мы тебе поверили, а ты нас с пьяных глаз под монастырь подвел? Из-за тебя чуть человека не застрелили! Знаешь, как это называется?
– Так я же не нарочно, не по злобе… Ошибся…
– Ошибся… – милиционер-водитель впился взглядом в лицо терпилы, будто определяя его истинный умысел. Как профессиональный актер он умело выдержал паузу, доведя напряжение сцены до кульминации. Потерпевший превратился в каменное изваяние. Теперь он чувствовал себя виноватым, и ему уже не хотелось жаловаться, не хотелось искать грабителей, не хотелось писать официальных заявлений и изобличать злодеев в суде. Больше всего ему хотелось выпутаться из всей этой истории.
– Хрен с тобой! – Круглов великодушно махнул рукой. – Топай домой и больше не ошибайся.
– Ладно, ладно, спасибочки, – ожил бывший потерпевший. – До моста довезете?
Но сержант уже утратил к нему всякий интерес.
– Обойдешься. Такси вызови. Поехали, командир! «УАЗ» с ревом и треском развернулся. Одинокая фигурка в белой тенниске медленно брела по пустынной улице.
– Двенадцатый, я Четвертый, – донесся из рации голос Сергеева.
Волк мгновенно схватил тяжелую трубку:
– Где были, Четвертый? Почему ушли с маршрута?
– Колесо пробил. Пришлось заехать в один гараж к знакомому.
– Почему не доложили? Не отвечали на вызовы?
– Рация барахлит. Контакт отходит. Я сколько раз говорил, чтоб починили…