Расписной (Адрес командировки - тюрьма)
Практически невозможно: прицел автоматически выбирается выше или ниже цели. Действительно, точки попаданий сдвинулись на метр вперед. Он видел полоски рикошетов и почему-то желтые брызги отлетающих вверх пуль.
– Сейчас заткнетесь, суки!
Волк положил на бордюр автомат и, управляясь только правой рукой, открыл огонь, мастерски отсекая по два патрона. Ду-дух! Ду-дух! Ду-дух! Стрелял не целясь, на звук. В проем окна, в сваленные бетонные плиты, в кучу строительного мусора. Огонь нападающих сразу потерял былую интенсивность.
Круглов пытался расцепиться с «копейкой», у него ничего не выходило. Двигатель «уазика» надрывался, но «копейка» зацепилась бампером за буксировочный крюк и дергалась вместе с ним.
– Марин, займись машиной! – крикнул Волк, целясь в открывшуюся за плитами фигуру.
– Ду-дух!
Фигура исчезла.
– Машиной займись! Машиной!
Его никто не слышал. Дураки! В «копейке» скрывалась смертельная угроза. Волка подмывало полоснуть по салону длинной очередью. Но вдруг там не «Призраки», а случайно влипшие в историю люди? Чем тогда оправдываться? Интуицией? Не-ет, интуицию к делу не пришьешь…
Задняя дверца «копейки» распахнулась, оттуда выскочил безоружный человек и бросился бежать. Через секунду за ним последовал водитель. С Волка будто камень свалился: одна угроза исчезла. Он сосредоточился на пустыре, отыскивая цели. Но и здесь обстановка изменилась: трое нападавших уходили, причем двое тащили еле переставляющего ноги третьего. На головах у них были надеты черные капюшоны. Волк приподнялся, но новая серия выстрелов тут же прижала его к мостовой. Ага, четвертый прячется за бульдозером, прикрывая остальных… Волк пустил длинную очередь в ответ, затвор лязгнул вхолостую – кончились патроны. Перекатившись на бок, он стал нащупывать запасной магазин. Четвертый побежал вслед за уходящими. Волк быстро перезарядился, но бандиты уже скрылись из виду. Он встал, подкрался к «копейке», осторожно заглянул внутрь. На заднем сиденье лежал необычного вида автомат. Странно… Почему они не стреляли?! Платком он придвинул оружие и сразу заметил, что затвор застрял в среднем положении. Перекос патрона!
Волк вернулся к изрешеченной ПМГ-12. Круглов прятался за капотом, выставив перед собой «АКМ».
– Цел?
– Рядом с головой, рядом прошла, в сантиметре… Нет, ближе, кожу обожгло…
Сержант был бледен и заикался. Руки дрожали, автомат ; ходил ходуном.
– А чего не стрелял?!
– За малым мозги не вышибло… За малым… Нет, просто , Бог сохранил…
Медленно открыв простреленную дверь, Марин с трудом вылез наружу.
– Ни фига себе! – Он отряхивал бронежилет, будто стряхивал капли воды. Но никаких капель на зеленой ткани не было: только три круглых отверстия на уровне легких. Но, судя по всему, титановые пластины не пробило.
– А ты чего не стрелял?!
Волку хотелось избить обоих. В специальной разведке с ними так бы и поступили.
– Достать не мог… Из чего стрелять-то? Пистолет под пиджаком, а сверху эта фигня… Не долезешь… Ну и фигня…
– А этот, зэк, живой? – Волк обошел машину, заглянул в зарешеченное стекло. Он обратил внимание, что в заднюю часть кузова попало больше всего пуль. Но задержанный был цел. Скрючившись, он сидел на полу, жадно хватая ртом воздух. Из-под двери просачивалась желтая жидкость.
– Обоссался, бандюга? Как людей убивать, так ничего, а когда тебя захотели
– в штаны?!
Вокруг машины собирались любопытные.
– Все живы-здоровы! – подвел итог Волк. – Круглов, чего ждем? Молоток есть? Отцепляйся от этой таратайки и вперед! Мотор вроде целый?
– Надо наших вызвать… А пока место охранять…
– Так вызывай! Могли бы и сами приехать, не каждый день тут такая стрельба!
– Да, точно, нельзя уезжать… – поддержал сержанта Марин. – Надо группу ждать…
– Умники, вашу мать! – выругался Волк. – Прозрели!
Он нервно прошелся взад-вперед, отогнал напирающую толпу зевак, чтобы скоротать время, осмотрел машину. Двадцать шесть попаданий – восемь в переднюю часть, восемнадцать – в заднюю. Похоже, что основной мишенью был обоссавшийся арестант. Стреляли из нескольких видов оружия – бронзовые пули небольшого калибра частично застряли в обшивке, зато стальные шарики пробивали борт насквозь и сейчас катались по салону. Похоже, что «Призраки» действительно вооружены самоделками.
– Ни фига себе! – Марин выковырял такой же шарик из своего жилета. – От подшипника! Миллиметров девять, не меньше! У меня аж ребра прогнулись…
Волк презрительно усмехнулся. В Борсхане пуля из ППШ угодила ему в пластину, закрывающую сердце.
– Не гони волну! В детстве я такими шариками из поджига стрелял!
Послышался вой сирен. Подпрыгивая на брусчатке, к месту происшествия неслись шестая и восьмая машины. За ними ехал микроавтобус опергруппы.
Арестованный все-таки попал в СИЗО. Только «простая» доставка продлилась четыре часа.
* * *– Если бы не Волков, нас всех бы побили!
– Да не в нем дело, просто у них автомат заело!
– Автомат… Его передернуть можно. А когда он вылетел, как на крыльях, да стал мочить… Я такого никогда не видел… У них очко тоже не железное, бросили волыну и сорвались…
– Просто повезло, вот и все…
– А ты там был?! Вот то-то! Тогда не болтай!
В дворовой курилке напротив ИВС Круглов спорил с Сергеевым, взвод внимательно слушал. Обычно тон задавал старший ПМГ-4, но сейчас выходило по-другому.
– Можешь у Марина спросить: если бы не бронежилет, ему бы кранты! А он не хотел надевать, его командир заставил! Так кому повезло?!
Сергеев раздраженно бросил окурок на землю.
– А почему он вообще бронежилеты взял? Ты когда-нибудь эту железяку надевал? Или кто-нибудь в ней выезжал на маршрут? Интересно получается: взял защиту, а тут как нарочно, нападение! Вот он и вышел в герои!
– Так что, выходит, он знал, что нападут? – вмешался Шатов. – Ты это хочешь сказать? Сергеев достал новую сигарету.
– Знал, не знал… Ничего я не хочу сказать! Откуда у него такая роспись? Если он и правда из блатных, а потом к нам перекинулся, то всякое может быть…
– Херню ты несешь! – сказал Ивонин и встал. – Противно слушать.
– Точно, – поднялся следом Волосов. – Идем лучше в машинах подождем.
Взвод направился к машинам. Сергеев остался с напарником, но по виду Долинского чувствовалось, что он тоже не прочь уйти.
– Раскудахтались, – сказал Сергеев. – Я пошутил, неясно, что ли?
На скулах у сержанта играли желваки. Его авторитет во взводе опустился до нулевой отметки.
* * *Тиходонск жил обычной вечерней жизнью. Были совершены две нераскрытые квартирные кражи, задержаны два хулигана и один грабитель. По традиции пьяных патрульные не забирали, а вызывали спецмашину медвытрезвителя.
– Скала, я Двенадцатый, иду вниз по Богатому спуску, все спокойно, – доложился Волков.
– Ну чего, теперь вас небось наградят? – поинтересовался Круглов.
– Премию выписали, шестьдесят рублей, – нехотя ответил Волков. – Да Барин обещал внеочередное звание. Вроде и представление подписал.
– Негусто, – вслух рассуждал Круглов. – Если бы Барин или Уварин в той переделке побывали, тогда и ордена бы не пожалели…
– Мне своих орденов хватает, – буркнул старлей.
– Скала Двенадцатому, – прохрипела рация. – Придонская, восемь, бытовое, с ножом. Квартира три, Ветлугин. Вы ближе всех.
– Поехали, – ответил Волков, и через минуту Круглов свернул в немощенный проулок.
Почти все дома на Богатяновке строились еще до революции и, очевидно, из ненависти к царскому режиму советской властью не ремонтировались. Нравы здесь были простыми: мужики в сатиновых семейных трусах или выношенном до дыр трико курили возле покосившихся развалюх, лениво разговаривали, настороженно вглядываясь в крадущуюся милицейскую машину. Обилие татуировок и характерных поз «на корточках» выдавало специфический жизненный опыт. Почти все были пьяными.