Чудо

А дальше было так. Когда я пришла на вечеринку, Саванна встретила меня на пороге и первым делом спросила:
— Ой, а где же твой парень, Джун?
О чем это она?
— Ему ведь и маска на Хэллоуин не нужна! — добавила Саванна.
И я поняла, что она говорит об Августе.
— Он не мой парень, — сказала я.
— Да знаю, знаю. Шучу! — Она поцеловала меня в щеку (все девочки в ее кругу теперь целуются в щеку при встрече) и забросила мою куртку на вешалку в коридоре. Потом взяла меня за руку и повела по лестнице вниз, в подвал, где проходила вечеринка. Ее родителей нигде не было.
В комнате сидели человек пятнадцать: все — друзья Саванны и Джулиана. Думаю, теперь, когда некоторые из них стали друг с другом встречаться, они как бы слились в одну большую суперпопулярную компанию.
Я даже не догадывалась, что у нас в параллели уже столько парочек. То есть я знала про Саванну и Генри, но Ксимена и Майлз? Элли и Амос? Элли ведь почти такая же плоская, как я, — ни груди, ничего нет.
Ну, не важно. В общем, через пять минут надо мной уже нависали Генри и Саванна.
— Выкладывай-ка, почему ты якшаешься с Зомби, — прогудел Генри.
— Он не зомби, — засмеялась я, как будто они шутили. Я улыбалась, но мне было совсем не весело.
— Знаешь, Джун, — хихикнула Саванна, — с тобой многие бы дружили, если бы вы не были с ним не разлей вода. Скажу по секрету: ты нравишься Джулиану. Он хочет пригласить тебя на свидание!
— Что?
— А он тебе нравится? Как думаешь, он симпатичный?
— Хм… Думаю, да. Симпатичный.
— Ну так тебе надо выбрать, с кем общаться, — сказала Саванна. Она говорила со мной, как старшая сестра с младшей. — Ты всем нравишься, Джун. Все считают тебя очень милой и очень, очень хорошенькой. Ты точно могла бы подружиться с нами, если бы захотела, и поверь мне, в нашей параллели многие девочки только об этом и мечтают.
— Я знаю, — кивнула я. — Спасибо.
— Пожалуйста, — ответила она. — Так я скажу Джулиану, чтобы он к тебе подошел и вы бы поболтали?
Я обернулась туда, куда она показывала, и увидела Джулиана, который посматривал на нас.
— Э-э, вообще-то мне нужно в туалет. Он у вас где?
Я заперлась в туалете, позвонила маме и попросила забрать меня отсюда.
— Все хорошо? — встревожилась мама.
— Ага. Я просто не хочу тут дольше оставаться.
Больше мама вопросов не задавала — сказала, что будет через десять минут.
— Не звони в дверь, — попросила я. — Лучше набери меня, когда подъедешь.
Я проторчала в туалете до тех пор, пока мама не позвонила мне по телефону. Потом я прокралась наверх, взяла куртку и выскользнула на улицу.
Было только полдесятого вечера. Хэллоуинский парад на Эймсфорт-авеню в самом разгаре. Всюду огромные толпы. Все в костюмах. Скелеты. Пираты. Принцессы. Вампиры. Супергерои.
И ни одного единорога.
  
Ноябрь
 
На следующий день я наплела Саванне, что съела какое-то тухлое пирожное и мне стало плохо, а она мне поверила. По школе и в самом деле ходил кишечный вирус, так что соврала я правдоподобно.
А чтобы она больше не сводничала, я сказала, что втюрилась в другого, и попросила ее передать Джулиану, что у нас, увы, ничего не получится. Она, конечно, пыталась выведать, в кого я влюбилась, но я ответила: тайна.
После Хэллоуина Август пропустил несколько дней в школе, а когда вернулся, с ним точно было что-то не так. За обедом он был сам не свой! Почти все время молчал и смотрел в тарелку, когда я с ним разговаривала… Будто не хотел встречаться со мной взглядом.
В конце концов я не выдержала:
— Ави, что стряслось? Ты на меня злишься?
— Нет.
— Жалко, что ты заболел на Хэллоуин. Я по всей школе искала Бобу Фетта.
— Угу, заболел.
— Кишечный вирус?
— Похоже на то.
Он открыл книгу и уткнулся в нее. Не очень-то вежливо.
— Так здорово, что у нас будет Египетский музей! — сказала я. — Я ужасно волнуюсь, а ты?
Он помотал головой, изо рта полетели крошки. Я даже отвернулась, потому что жевал он так, будто нарочно старался есть попротивнее — рот набит, глаза прикрыты, — и я заражалась от него мрачным настроением.
— А что ты будешь делать для музея? — не сдавалась я.
Он пожал плечами, достал скомканную бумажку из кармана джинсов и щелчком перебросил ее ко мне.
Каждому в параллели достался какой-то древнеегипетский предмет или сооружение: мы должны были сами создать экспонаты для музея, который открывался у нас в школе на один день в декабре. Учителя написали названия на маленьких бумажках и положили их в круглый аквариум, а потом все пятиклассники собрались и по очереди тянули жребий.
Я развернула бумажку Ави.
— О, круть! — воскликнула я. Может, я немного и перестаралась с восторгами, но я же пыталась его взбодрить. — Ступенчатая пирамида в Саккаре!
— Ну да, — промычал он.
— А у меня Анубис, бог смерти.
— Это который с головой собаки?
— На самом деле он с головой шакала, — поправила я. — О, а хочешь мы будем вместе работать над экспонатами после школы? Например, у меня дома.
Он положил сэндвич на стол и откинулся на спинку стула. Даже не могу описать, как он на меня посмотрел.
— Знаешь, Джун, — произнес он. — Можешь больше не притворяться.
— Ты о чем?
— Тебе не обязательно со мной дружить. Я знаю, что тебя просил об этом мистер Попкинс.
— Да что за чушь ты мелешь?
— Никакую не чушь: можешь спокойно со мной не общаться. Я понимаю. Мистер Попкинс летом поговорил с вами и велел со мной дружить.
— Со мной он не говорил, Август.
— Говорил.
— Нет.
— Да.
— Не говорил! Клянусь! — Я подняла руки вверх, чтобы он видел, что я не скрещиваю пальцы. Он сразу же посмотрел вниз, мне на ноги, поэтому я сбросила угги: пусть видит, что пальцы на ногах я тоже не скрещиваю.
— На тебе колготки.
— Ты же видишь, что пальцы у меня не скрещены! — возмутилась я.
— Ну хорошо, хорошо. Зачем кричать-то?
— Понятно. Прости, пожалуйста.
— То-то же.
— Он что, правда с тобой не говорил?
— Ави!
— Все, больше не буду, извини.
Я бы еще долго на него злилась, но он рассказал мне о том, что случилось на Хэллоуин, и я уже не могла на него сердиться. В общем, он услышал, как Джек его предал. Теперь все понятно: и почему он мне грубил, и почему «проболел» несколько дней.
— Обещай, что никому не скажешь, — попросил он.
— Могила, — кивнула я. — Обещай, что больше не будешь себя со мной так вести.
— Честное слово, — сказал он.
И мы помирились.
  
Детям до шестнадцати смотреть запрещается
 
Я предупредила маму об Августе. Описала, как он выглядит. Я же знаю, что эмоции она скрывать не умеет, а Август сегодня первый раз придет к нам в гости. Я даже послала ей на работу письмо-напоминалку. Но, судя по тому, как у нее изменилось лицо, когда вечером она вернулась домой, я подготовила ее средненько. Она вошла, увидела Ави и застыла с открытым ртом.
Я тут же выпалила:
— Привет, мам, это Ави. Можно он останется у нас на ужин?
Она даже не сразу поняла, что именно я ей говорю, но в конце концов выдавила:
— Привет, Ави. Э-э… конечно, доченька. Если родители Ави разрешат.
На ее лице застыло выражение, с которым она смотрит новости про всякие ужасы.
Пока Ави звонил родителям, я ей прошептала:
— Мам, у тебя сейчас челюсть отвалится!
Мама прижала ладони к щекам, вдохнула, выдохнула и потом уже держалась получше. В общем, собралась и вела себя вполне мило.
Мы с Ави немного поработали над египетскими экспонатами, а когда устали, пошли отдыхать в гостиную. Ави рассматривал картины и фотографии над камином и увидел снимок меня с папой.
— Это твой папа?
— Ага.
— Я не знал, что ты… как это называется?
— Если политкорректно, то ребенок от межрасового брака.