Рейд. Оазисы. Книга 5. Блок

Горохову очень не хотелось, чтобы его догадки были верными, но уж больно редко он последнее время ошибался.
– Едут? – коротко интересуется Шубу-Ухай.
Горохов кивает ему, наконец закрывает заслонку и оборачивается к водителю.
– Федя, ты давай-ка, поднажми.
– Да куда же ещё-то?! – чуть не плачет Фёдор, человек, видно, волнуется за свой грузовик.
– Давай-давай, поднажми, – не отстаёт от него уполномоченный, – мы почти приехали. Ещё немного, получишь два рубля и домой поедешь по холодку.
А Фёдор вдруг вылупил глаза и заорал ему в ответ:
– А-а-а…!
То ли от тоски, то ли от неутолимой злости. Но делать нечего, и, надеясь закончить всё это побыстрее, он давит на газ. И грузовик, урча коробкой, ползёт вверх – уверенно, но не так, конечно, как обещал уполномоченный. Ползёт, а не летит вверх козодоем. Дальше ехать было нельзя, даже на машинах с отличной проходимостью.
– Миша, нужно всё делать быстро, – говорит Горохов, выскакивая вслед за Шубу-Ухаем из кабины. – У нас минут пятнадцать всего.
– Я уже понял, – спокойно отвечает охотник, доставая рюкзаки и воду из кузова, – отдыхать не будем… Пойдём.
– А я? – тут же вылез из кабины и Фёдор. – Может, скажете, кто там за нами едет?
Горохов не отвечает ему, достаёт два рубля, протягивает их водителю. Он старается всегда выполнять обещанное. Протягивает деньги Феде, и когда тот берёт, закидывает рюкзак на плечи, сверху укладывает связанные вместе баклажки с водой, берёт винтовку. Получается не очень легко, но он предполагал заранее, что так будет, так что…
– Нам туда, – взвалив на себя свою ношу, говорит ему Миша и указывает ружьём на относительно пологий подъём в гору.
Без слов уполномоченный двинулся в ту сторону.
– Миша, а кого мы везли то? – и так как охотник не ответил ему, он снова спрашивает: – Эй, а ты хоть кто? – спрятав деньги интересуется на прощание водитель.
Горохов оборачивается и представляется ему:
– Старший уполномоченный Трибунала Горохов.
– Трибунала? – вот этого Фёдор никак, видно, не ожидал услышать. – А эти, – он указывает вниз, в предгорья, – тогда кто?
– Бандиты! – коротко отвечает уполномоченный и начинает подъём.
Глава 8
Шаг, ещё шаг, ещё… Горохов иногда поднимает глаза…
У Миши не очень хорошая обувь. Горохов, идя за ним, отлично это понимает. А тут, едва присыпанные песком, камни – чёрные, острые. Даже в степи во время длинных переходов от перенапряжения обувь долго не выдерживает, швы начинают расходиться, да и сам материал иной раз лопается. Почти засыпанные песком развалины городка, что подпирал гору, остались слева от них, внизу. Теперь им был виден только белый бетонный куб бывшей трансформаторной будки на самом краю поселения. Они уходили вверх. Миша торопился. Горохов это видел. Охотник хотел забраться повыше, прежде чем те, кто за ними едут, доберутся до Кытлыма. И это было правильно, подъём пока был пологий, и на этом склоне Горохова и Шубу-Ухая было видно, несмотря на то что катящееся к закату солнце вытянуло от самых вершин гор до подъёма чёрную тень, до которой Миша и Горохов уже добрались и в которой спрятались. Но тень не гарантировала им безопасности.
«У этих… непременно будет винтовка с оптикой – разглядят и, если не уйдём выше, не скроемся из виду до темноты, – достанут!».
Так что Миша делал всё правильно.
Ветер намёл песка даже сюда, тут были целые его поляны, стекающие вниз реки, при приближении к ним серые волны саранчи поднимались и, отлетев на десяток метров, снова приземлялись на грунт. Горохов, кажется, не мог вспомнить, где он видел столько саранчи за раз.
«Вот где надо ставить сети».
Но здесь сетей нигде не было. То ли далеко от города, то ли опасно.
Он замирает на пару секунд, делает вдох и снова продолжает подъем.
Шаг, ещё шаг, ещё, ещё… И всё вверх и вверх…
В степи часто встречаются длинные барханы, которые, с точки зрения экономии сил, легче пересечь, чем обходить. И там бывает сложнее, так как под тяжестью человека с поклажей песок осыпается, нога сползает вниз и утопает в песке по щиколотку как минимум, а тут всё-таки песка меньше, он только присыпает чёрный камень и жёлтый, плотный от недавних дождей суглинок. Кажется, получается даже полегче, но в степи нужно взобраться на трёхметровый бархан, а потом спускаешься вниз, почти не прилагая усилий, а тут только вверх, вверх и вверх. Ну, если Шубу-Ухай не ошибается, вниз они пойдут только на второй день пути, а пока только так.
 
Охотник идёт впереди, метрах в десяти, Горохов за ним; он один раз обернулся, чтобы узнать, не видно ли приближающихся к Кытлыму машин. Нет, машины на большой песчаной насыпи ещё не появились. Впрочем, им рано. А вот Федю-водителя он раз увидел, тот бродил возле машины.
«Уезжай ты уже! – уполномоченный был уверен, что те, кто его преследуют, увидав едущий навстречу грузовик, отвлекутся на него, будут проверять, а значит, либо разделятся, либо потеряют немного времени. – Хватит осматриваться, ведь темнеет, по темноте ехать хочешь?».
Но дальше наблюдать за Фёдором у него времени не было.
Шаг, шаг, ещё шаг…
Нужно смотреть, куда ставишь ногу, в степи этого можно не делать. Угол склона, торчащие из грунта камни, есть ненадёжные места, присыпанные песком… Запросто можно оступиться, споткнуться, да ещё под весом в тридцать кг. Если просто упадёшь и немного съедешь вниз, разрывая одежду и кожу, – считай, что повезло, а то ведь можно растянуть связки или даже сломать кость в голеностопе. Нет, никакого пренебрежения здесь быть не может, полное внимание, любая оплошность приведёт… к смерти.
Шаг, ещё шаг, ещё…
А Шубу-Ухай впереди идёт… Уверенно, хорошо. Сразу видно – выносливый. И это при том, что на вид он старше Андрея Николаевича и не избалован витаминами. Всё равно держит хороший ход. Ну, несёт он, конечно, поменьше, чем Горохов. У уполномоченного целый арсенал с патронами, гранатами и тесаком, а у Миши всего-то ружьишко с ножичком, но всё равно охотник идёт весьма бодро. И Горохову приходится прилагать усилия, чтобы не отставать от него.
Шаг, ещё шаг, ещё шаг, ещё один…
Он снова оборачивается и видит, что Федя наконец развернулся и поехал от развалин по песчаному спуску вниз. Андрей Николаевич очень хотел бы знать, сколько у них с Мишей ещё есть минут, чтобы добраться до той черты, за которой их уже не будет видно снизу. Через какое время появятся преследователи? Он поднимает голову: Шубу-Ухай всё тем же своим размеренным шагом, не останавливаясь, идёт вверх, чуть выворачивая ступни, ему до конца первого их подъёма осталось… метров двести. В общем, нужно торопиться.
Ещё шаг, ещё… Кажется, с непривычки… Нет, ему не кажется, он начинает чувствовать икры. Что-то рано… В степи такое начиналось лишь через два-три часа интенсивного движения.
А Миша впереди идёт, как автомат. Выворачивает ногу, ставит её почти параллельно грунту и поднимается, ставит другую ногу…
Горохов думает, что ему сейчас не помешал бы дорогой респиратор с компрессором-нагнетателем, через его старую маску воздух нужно тянуть с усилием, плохие фильтры. Если бы знал, что ему предстоят такие приключения, – подготовился бы.
Он снова оборачивается назад. И всё ещё видит белый куб подстанции, они ушли не очень далеко; радует одно – Феди с его грузовиком уже на песчаном подъёме не видно, и тех, кто за ними ехал, тоже.
«Может, это были и вправду охотники? Просто ехали люди снимать сети и бить дрофу, – но уполномоченный понимает, что это просто его ничем не подкреплённые мечты. Нет, не будут охотники так гонять по степи, как гнали те, что шли за ними. – Уж больно быстро они нас догоняли».
Шаг, ещё шаг, ещё шаг…
Он поднимает глаза и понимает, что с Мишей их разделяет уже не десять метров, что были в начале подъёма… А вот так потихонечку, помаленечку, а ушёл Шубу-Ухай от него уже на все двадцать метров. А до черты, у которой заканчивался первый подъём, было ещё сто метров, и последние двадцать – сплошной песок. Так что нужно было ускоряться, чтобы Шубу-Ухай не ждал его.