Рейд. Оазисы. Книга 5. Блок

– Да, надо… Только воды выпью.
***
Следующий участок был очень крутой. Настолько крутой, что уполномоченный мог помогать себе при подъёме руками, а когда сил больше не было, он мог просто опереться на колено и постоять в таком положении пару десятков секунд. А ещё он был всё в тех же невысоких кактусах, и ему приходилось выбирать дорогу так, чтобы они не цеплялись за одежду. Но у этого участка был несомненный плюс: подъем был крутой, но короткий. Им, чтобы добраться до следующей ровной площадки, потребовалось всего чуть больше часа. Горохов вылез туда за Мишей и, сделав два шага от края, остановился. А Шубу-Ухай по своему обыкновению ждал его, опираясь на ружьё.
Было утро, от ночных облаков не осталось и следа, и солнце, поднимаясь выше, начинало припекать всё серьёзнее.
«Тридцать девять… К одиннадцати подберётся к пятидесяти. Интересно… А эти, – так он для себя называл тех парней, что шли за ними, – будут пережидать жару? Или будут переть вверх по пеклу, не останавливаясь?».
Уполномоченный подумал, что они с Мишей взобрались достаточно высоко и теперь находятся на удобной площадке для наблюдения; он решил взглянуть вниз, надеясь, что с этого места ему будет хорошо виден весь участок, который они преодолели за утро. Хватило ему нескольких секунд, чтобы залезть в кобуру револьвера, вытащить прицел и взглянуть в него.
Трое… И ещё два человека чуть отстали… Метров на пятьдесят от первых трёх.
«Идут прямо по нашим следам».
– Что там? – Миша, кажется, всё понял. Он подошёл к краю и тоже поглядел вниз, а Горохов просто передал ему оптику: смотри.
Миша заглянул в прицел.
– Э-э… Рюкзаки маленькие, налегке идут.
Да, это Андрей Николаевич тоже заметил. Парни явно не собиралась пересекать весь горный массив. Им просто нужно было догнать его и после… спокойно спуститься вниз.
– А двое уже устали, – продолжает разглядывать преследователей Миша. – Отстают. До нас им ещё метров восемьсот.
«Меньше».
Уполномоченный был в этом уверен. До самого первого, что шёл за ними, было не больше семи сотен метров. Это он понял, когда глядел на преследователей через оптику.
«Миша, судя по всему, никогда не «работал» на больших расстояниях, да и неудивительно это».
Горохов взглянул на ружьишко охотника: старенькое. Сто метров – максимальная рабочая дистанция; если дистанция больше – неоправданный расход патронов.
– Миша, – Андрей Николаевич забирает прицел у проводника и снова смотрит вниз. – А ты стрелял когда-нибудь из армейской винтовки?
– Из винтовки… Из автоматической? Нет, – отвечает Шубу-Ухай. – Но я приноровлюсь, если нужно. Я стрелять умею.
«Приноровлюсь».
Уполномоченный не очень-то верит в это. Попробуй приноровись к оружию, если ты из него ни разу не стрелял, а стрелять желательно с двух сотен метров. Ближе Горохов не хотел их подпускать.
У него револьвер и винтовка, у винтовки нет оптики, у револьвера есть оптика, но прицельная дальность у револьвера даже с прицелом всего пять сотен метров, а верных – триста-триста пятьдесят. И это в идеальных условиях. Ну, допустим, условия здесь идеальные: возвышенность, освещение отличное, ветра почти нет, можно выбрать удобный камень для упора под руку…
«В принципе, подпустить их на четыреста метров…».
– Стрелять думаешь? – догадывается Шубу-Ухай. – Отсюда можно и попасть, если подождать.
Горохов не отвечает ему и продолжает смотреть вниз через оптику.
Он различает идущего первым противника.
«А они отчаянные! Знают, за кем идут, и всё равно вот так лезут в гору у меня на виду… Не боятся!».
– Если думаешь стрелять, так надо уже готовиться, – замечает охотник. – Дрон опять прилетел, не было его, а теперь прилетел. Они теперь знают, что мы тут стоим.
«А быстро они идут! Ну да… Рюкзаки-то у них небольшие…».
Горохов, честно говоря, не знает, что делать. В принципе, ещё немного – и можно будет сделать выстрел. Ну хотя бы один. Но у него есть сомнение в целесообразности стрельбы.
А охотник так и стоит рядом и всем своим видом выражает вопрос: ну так что, будешь стрелять?
 
И тогда уполномоченный в свою очередь спрашивает у него:
– Миша, а как быстро можно будет спуститься отсюда до Кытлыма? За три часа можно?
– Вниз идти – дело не очень тяжкое, – Шубу-Ухай прикидывает. – За три часа… За два часа можно спуститься, если спешить, – и тут же спрашивает так, словно хочет Андрея Николаевича поторопить: – Ну что, будешь стрелять?
– Нет, – наконец произносит Горохов и прячет оптику в кобуру. – Рано ещё, днём буду стрелять…
– Это если место такое днём у нас будет, – проводник немного озадачен. – Тут место хорошее, тут они как на ладони.
– Близко, Миша, к машинам близко, – уполномоченный подкидывает рюкзак на спине, устраивая его поудобнее. – Попаду в одного, остальные решат спуститься, сядут в свои машины и поедут к Александровску нас встречать в предгорьях, а мы туда придём измотанные… Найдут они нас там, – он заканчивает и берёт очередную баклажку из тех, что лежат сверху на его рюкзаке, пьёт воду. И после продолжает, задирая голову к небу, выискивая там глазами механическую птицу. – Да и дрон не даст поймать их, сейчас только винтовку вытащу из чехла или начну крепить прицел к револьверу, как наблюдатель им об этом сообщит. И они сразу залягут, попрячутся за камни.
– Угу, – вроде как соглашается охотник, сам он воду пока не пьёт, поворачивается и идёт вперед, к новому, не очень крутому подъёму.
***
Горохов понимал, что ему всё равно придётся стрелять, просто хотел затянуть преследователей повыше в горы. Как можно выше. Но он не знал этих мест и не мог предположить, что ему вскоре придётся пересмотреть свои планы. И перейти к их осуществлению быстрее, чем он рассчитывал.
Уже через полчаса после того, как уполномоченный заметил преследователей, они вышли на большое и открытое пространство, на длинный и пологий склон.
И Андрей Николаевич, оглядываясь, спросил у Шубу-Ухая:
– А теперь куда?
– А вот, пойдём по склону, – отвечал тот, указывая рукой совсем не туда, куда думал двигаться Горохов.
– Не вверх? – уточнил Андрей Николаевич.
– Нет, будем обходить эту гору, – пояснял Миша, продолжая показывать направление. – Пойдём по склону вот туда, туда, видишь? Будем обходить гору, вправо пойдём. А как обойдём… за горой, там будем спускаться… Вон туда, там долинка небольшая между гор, и оттуда снова начнём подниматься наверх. А потом всё, подниматься уже не будем, будем спускаться помаленьку…
– Ты говорил, что в гору будем идти день! – с некоторым упрёком заметил уполномоченный.
– Ты хорошо ходишь, – отвечал ему Шубу-Ухай. – Я думал, медленно будешь идти, вот и сказал – день подниматься.
И тут Горохов скидывает рюкзак с плеч, задирает голову вверх.
– Миша, смотри, коптер.
Охотник тоже задирает голову кверху. Они разглядывают небо, и Шубу-Ухай говорит:
– Нет, не вижу его.
И уполномоченный теперь тоже не видел.
«Может, заправляться улетел, может, радиус передатчика наконец дошёл до предела, а может, оператор прячет его за горой».
– Миша, – наконец говорит Горохов, ещё глядя в небо, – иди, как хотел идти, иди полчаса, потом скинешь свой рюкзак и возвращайся за моим. Я, как всё сделаю, так за тобой побегу. Без рюкзака мне легче будет.
– Ага, да, ты правильно придумал, – кивает охотник. – А ты стрелять пойдёшь?
– Да, – отвечает уполномоченный и снимает винтовку. – Если они сюда поднимутся, они нас видеть будут на склоне, мы будем просто мишенями, – он кивает на гору. – До того склона метров восемьсот, а у них оптика хорошая, винтовки хорошие. Нам с того склона уйти не дадут.
– Думаешь? – спрашивает Шубу-Ухай.
– Знаю, – отвечает Горохов. – Кажется, я с ними уже встречался, они даже ночью стреляли хорошо.
Андрей Николаевич снимает с плеча винтовку, кладёт её на рюкзак.
– Не берёшь? – уточняет охотник и поднимает оружие, вешает его на плечо рядом с ружьём.