Александрийское звено

– Друг.
По дороге сюда Пэм пыталась выудить из него максимум информации, но Малоун отделывался скупыми, ничего не значащими фразами, отчего ее злость только нарастала. Прежде чем иметь с ней дело, он должен был пообщаться с кем-то другим.
Темный дом являл собой классический образец датского барокко: трехэтажный, построенный из блоков песчаника, увенчанный элегантно изгибающейся медной кровлей. Одно его крыло было обращено вовнутрь острова, другое смотрело на море. Торвальдсены возвели его триста лет назад, после того как придумали превращать тонны ничего не стоящего торфа в топливо для производства стекла. Следующие поколения Торвальдсенов заботливо ухаживали за ним на протяжении веков, и со временем эмблема «Адельгаде Гласверкер» – два кольца, подчеркнутые прямой линией, – превратилась в символ самой известной в Дании стеклодувной компании. Во главе нынешнего конгломерата стоял патриарх семьи, Хенрик Торвальдсен, – человек, благодаря которому Малоун сейчас жил в Дании.
Он быстрым шагом направился к массивной входной двери. Перезвон колоколов, прозвучавший посреди ночи совершенно неуместно, возвестил о его прибытии. Малоун нажал на кнопку звонка еще раз, а потом принялся колотить в дверь кулаком. В одном из верхних окон зажегся свет. Затем – в другом. Через несколько секунд он услышал, как открываются засовы, и дверь распахнулась. Хотя лицо смотревшего на Малоуна мужчины было заспанным, он был аккуратно причесан, выглядел аристократически вежливым, а на его халате не было ни единой складки.
Джеспер, домоправитель Торвальдсена.
– Разбудите хозяина, – сказал Малоун по-датски.
– А на каком основании я должен принимать столь решительные меры в четыре часа утра?
– Взгляните на меня. – Малоун был покрыт грязью и копотью, смешавшимися с потом. – Ну что, убедительно?
– Я склонен думать, что да.
– Мы подождем в кабинете. Мне нужно воспользоваться его компьютером.
Первым делом Малоун залез в свою электронную почту, чтобы выяснить, нет ли новых сообщений, но там ничего не оказалось. Тогда он вошел на защищенный сервер группы «Магеллан», воспользовавшись паролем, который предоставила ему его бывшая начальница, Стефани Нелли. Хотя Малоун уже являлся отставником и не числился более в списке сотрудников министерства юстиции, Стефани в благодарность за то, что он недавно сделал для нее во Франции, выделила ему прямой доступ к служебной линии связи. Даже несмотря на разницу во времени (в Атланте сейчас было десять вечера понедельника), он знал, что его послание будет немедленно переправлено ей.
В комнату, шаркая шлепанцами, вошел Торвальдсен. Малоун заметил, что старый датчанин успел одеться. Его низкорослая, сгорбленная фигура – результат старой травмы позвоночника – была облачена в безразмерный свитер тыквенного цвета. Седые волосы торчали в разные стороны, густые кустистые брови непокорно топорщились. На лбу и возле рта залегли глубокие морщины, а дряблая, нездорового цвета кожа говорила о том, что этот человек редко бывает на солнце.
Малоун знал, что так оно и есть: датчанин не любил выходить из дома. На континенте, где унаследованные богатства исчислялись миллиардами, имя Торвальдсена неизменно занимало верхнюю строчку списка самых богатых людей.
– Что стряслось? – спросил он.
– Хенрик, это Пэм, моя бывшая жена.
Торвальдсен улыбнулся женщине.
– Весьма рад знакомству!
– У нас нет времени на любезности, – не слишком вежливо ответила она. – Нам нужно спасти Гари.
Торвальдсен посмотрел на Малоуна.
– Ты выглядишь столь же ужасно, сколь возбужденной выглядит она.
– Возбужденной? – ощетинилась Пэм. – Я только что едва выбралась из горящего дома, у меня похитили сына, меня рвало в самолете, и я не ела уже два дня!
– У меня найдется чем перекусить. – Голос Торвальдсена звучал невозмутимо, словно подобные вещи происходили с ним каждую ночь.
– Мне не нужна еда! Мне нужен мой сын!
Малоун рассказал Торвальдсену о событиях последнего часа, а в заключение добавил:
 
– Боюсь, что дома больше нет.
– Но это, как я понимаю, волнует тебя в последнюю очередь?
Малоун уловил модуляцию фразы и едва заметно улыбнулся. Именно это ему нравилось в Торвальдсене: что бы ни случилось, он всегда на твоей стороне.
Пэм металась по комнате, словно посаженная в клетку львица. Малоуну показалось, что с тех пор, когда они разговаривали в последний раз, она похудела на несколько фунтов. Пэм всегда была стройной, с длинными рыжеватыми волосами, и время не заставило потемнеть ее светлую, покрытую веснушками кожу. Ее одежда была помята – так же, как и ее нервы, и тем не менее выглядела она блестяще, как и годы назад, когда он женился на ней, поступив на работу в военно-юридическую службу США. С внешним обликом Пэм все было в порядке, а вот с тем, что творилось внутри нее, – гораздо сложнее. Ее глаза покраснели от слез, и в них светилась ледяная ярость. Умная, современная женщина, сейчас она была растеряна, ошеломлена, зла и очень напугана. Ничто из этого не шло им на пользу.
– Чего ты ждешь? – спросила, словно выплюнула, она.
Малоун посмотрел на монитор компьютера. Система защиты пока не дала согласия на вход в систему, но, несмотря на то что он являлся отставником, его послание должно было быть немедленно передано Стефани.
Так и случилось.
– Так вот ты какой! – со злостью проговорила Пэм. – Твой дом поджигают, в тебя стреляют, а тебе все нипочем! Оглянись! Посмотри, в какой заднице мы по твоей милости очутились!
– Миссис Малоун… – заговорил Хенрик.
– Не называйте меня так! – взвизгнула она. – Мне нужно было сменить фамилию после развода! Но нет, я этого не сделала! Не осмелилась пойти наперекор, не решилась, поскольку не хотела, чтобы у нас с Гари были разные фамилии. Ведь Коттон в глазах мальчика – рыцарь в сияющих доспехах! Черт бы его побрал!
Она набивалась на крупный скандал, и Малоун почти жалел, что у него нет времени дать ей достойный отпор.
Компьютер издал мелодичный звук, и на экране высветилась стартовая страница сайта группы «Магеллан». Он ввел пароль, и через секунду двусторонняя связь была установлена. На экране появились слова: «РЫЦАРИ ХРАМА», виртуальная идентификация Стефани. Малоун напечатал: «Аббей-де-Фонтэн» – название места, где несколько месяцев назад они со Стефани нашли современные следы средневекового ордена тамплиеров. Через несколько секунд на экране появились слова: «Что случилось, Коттон?»
Малоун лаконичными фразами пересказал, что с ним произошло. Стефани ответила:
«У нас произошел несанкционированный вход в систему. Два месяца назад. Кто-то взломал защищенные файлы».
«Можешь рассказать подробнее?»
«Не сейчас. Мы хотели сохранить это в тайне. Теперь мне нужно кое-что проверить. Сиди смирно, не дергайся. Я вскоре свяжусь с тобой. Где ты находишься?»
«В доме твоего любимого датчанина».
«Поцелуй его за меня».
Малоун услышал, как за его плечом хихикнул Хенрик. Он знал, что они со Стефани, словно разведенные родители, терпят друг друга только из-за него.
– Так что же, мы будем тупо сидеть и ждать? – спросила Пэм. Она тоже стояла за спиной Малоуна и читала все, что появлялось на экране компьютера.
– Именно это мы и будем делать.
Она кинулась к двери, бросив на ходу:
– Ну и сиди! А я намерена что-нибудь предпринять!
– Что, например? – осведомился он.
– Пойду в полицию!
Она открыла дверь. В дверном проеме, преграждая путь, стоял Джеспер.
– Дайте мне пройти! – прорычала женщина.
Джеспер был непоколебим, словно монумент.
Она повернулась к Хенрику.
– Велите своему слуге убраться, иначе я уберу его сама!
– Попробуйте, – благодушно ответил хозяин дома. Малоун был рад, что Торвальдсен оказался столь предусмотрительным и предвосхитил глупость его бывшей жены.
– Пэм, – заговорил он, – у меня внутри тоже все разрывается, как и у тебя. Но полиция ничем не сможет нам помочь. Мы имеем дело с профессионалом, который опережает нас как минимум на два дня. Чтобы помочь Гари, мне нужна информация.