Наемник (СИ)

Комбез сидит просто отлично.
Ботинки оставляю старые, они вполне приличного качества.
— Что с оружием? — еще тройка приседаний и я с ожиданием снова начинаю оглядываться.
Настроение просто отличное, подбор нового снаряжения куда лучше ожидания казни на станции Лиманского союза.
— Ручной энергетический бластер «АРК — М», класс «Б», устаревшая модель, снятая с производства больше тридцати лет назад. Нерегулируемая мощность зарядов, ограничение частоты выстрелов…
— Причина? — если нельзя делать несколько выстрелов подряд, то такое оружие может быть бесполезным. Сейчас же не времена однозарядных пистолей.
— Возможный перегрев ствола, — голос кэпа звучит равнодушно и отстраненно. Искину плевать на переживания, он просто выполняет заданные приказы.
— Мощность зарядов?
— Коэффициент мощности — 0.3.
Что же, вполне неплохо.
В Содружестве не было понятия «калибра» патронов. Здесь измеряли убойную мощность выстрела и самого оружия в «КМЗ» — коэффициенте мощности зарядов или просто «коэффициенте оружия».
Расчет велся по какой-то сложной формуле, высчитывающей необходимое количество энергии для создания импульсного заряда в единичном экземпляре и времени его стабильного существования до попадания во врага.
Если из энергетического оружия выстрелить куда-нибудь в открытое пространство, то заряд вовсе не будет лететь бесконечно долго. Через определенное время он попросту рассеется, ничего после себя не оставив.
Легкие ручные бластеры имели, как правило показатель в 0.1 единицу, а тяжелые штурмовые винтовки — 0.5 и выше.
Корабельные плазменные орудия начинались от 1.0 — небольшие пушки, стоящие на легких истребителях и заканчивались гигантскими туннельными ускорителями с мощностью зарядов в 10.0 единиц.
Последние запросто могли полностью стереть город с орбиты, равный по площади американскому Нью-Йорку, за полчаса интенсивной стрельбы.
— Время между выстрелами полторы-две секунды, наверное, — задумчиво говорю я. С показателем 0.3 такой разрыв вполне объясним. — Где он лежит?
Через несколько минут, проверив уровень заряда батареи и удобство фиксатора на правом бедре, вооружившись уже хоть и старым, но вполне еще рабочим бластером, я снова оглядел помещение оружейной.
— Пятидесяти одинаковых боевых скафов тут явно не будет, я прав?
— Совершенно верно. На складе находится всего семьдесят два рабочих экземпляра бронированных скафов, — тишина, а затем сеграст продолжил, как будто самостоятельно решив, что будет интересно. — Также есть девяносто пять комплектов планетарного снаряжения, включающих в себя шлемы, бронированные щитки и пластины, закрывающие почти все тело носителя. В условиях боя в атмосферной среде, такой вариант выглядит лучше.
— Нет, — я ловлю себя на качании головой при ответе и усмехаюсь.
Как будто искин вживленный в руку может это увидеть.
— Индивидуальный боевой потенциал каждого пехотинца вырастет на десять процентов, в отличие от ситуации, где они одеты в бронескафы. Уровень подготовки человеческих ресурсов, в доступном оперативном подчинении, не достаточно высок для сложного оборудования.
— Ну да, — захотелось рассмеяться от рассуждений искина.
Ишь ты: «человеческие ресурсы в доступном оперативном подчинении». Как он корректно тот сброд обозвал. Прямо заслушаться можно.
— Даже увеличение индивидуального боевого потенциала на сто процентов не сделает из тех раздолбаев хороших солдат. Нынешний уровень их подготовки настолько низок, что никакое увеличение в суммарном отношении заметно не будет.
— В планетарном снаряжении наемники будут воевать лучше, чем экипированные в пустотные бронескафы, — упрямо повторил кэп, руководствуясь просчитанными данными.
— Они слабоуправляемая толпа в пустотных бронескафах и останутся такой же слабоуправляемой толпой в планетарных бронекомбезах с защитными пластинами. За десять дней нереально сделать из набранных в станционных кабаках хороший боевой отряд. Попросту не хватит времени.
В ответ — тишина. Краткий миг, когда появилось ощущение, что общение идет с разумным существом исчез. Или просто показалось, что сеграст похож на него?
— Поэтому выход один, — я с ожиданием сделал паузу, надеясь, что кэп задаст вопрос. Так бы поступил любой, имеющий сознание.
К сожалению, ничего не произошло. Искин молчал, почище белорусского партизана в гостях у немецких «освободителей».
— Если нет реальной силы, хватит только ее видимости, — скорее говоря себе, чем обращаясь к сеграсту негромко сказал я. Надеюсь со временем он все же раззовется во что-то более полезное, чем просто улучшенная версия компьютера. — В бронескафах парни из ангара, с винтовками в руках и закрытыми забралами будут выглядеть довольно эффектно и возможно удаться обмануть солдат в баронстве. Пусть думают, что у нас опытные наемники, а не стадо баранов.
Звук открывающихся входных створок отвлекает от дальнейших раздумий, внутри оружейного отсека появляется Стюарт Ламонт.
В такой же дурацкой разноцветной одежде, с множеством драгоценных украшений и все с таким же напыщенным видом.
— Хочу спросить: почему у вас так мало людей и хорошего оружия? Насколько я слышал, в Доминионе постоянно идут стычки между благородными семьями, порой выливающиеся чуть ли не в целые космические баталии. Или сетевые источники в Содружестве врут? — скрестив руки на груди и облокотившись плечом на ближайшую стойку, с ожиданием гляжу на помощника аристократки.
— Нет, все так. В секторе довольно часто происходят военные столкновения, зачастую с применением боевых кораблей Семей, — как ни странно, иногда Ламонт превращался во вполне обычного собеседника и не походил на раздутого от важности индюка.
Что было хорошо, так как говорило о его адекватности. С человеком, воспринимающий обстановку в реальном ключе намного легче работать.
— Только баронство никому не нужно и Канваль уже сотни лет никого не интересует из влиятельных семейств. Здесь нет дорогих полезных ископаемых или чего-то ценного. Кровной мести также ни с кем нет, чтобы все время опасаться неожиданной атаки. Расположение владения, до недавнего времени, тоже никого не интересовало. Одна атмосферная планета и три безжизненных пустых планетойда чуть меньшего размера — весь домен.
— Короче говоря — жуткое захолустье, — с усмешкой заявляю я, глядя, как кривиться лицо собеседника.
Можно поспорить на что угодно, он хотел бы служить кому-то более могущественному и значимому. Слуги всегда хотят хозяев получше.
— В общем так и есть. Основной доход идет от продажи различных сельскохозяйственных товаров.
— Высокотехнологичного производства совсем нет? Даже каких-нибудь фермерского оборудования или дроидов?
— Нет, все это стоит больших денег, которых у баронства нет. Техника в полном объеме завозится извне, — Ламонт подошел к одной из полок и принялся разглядывать надпись на ближайшем контейнере. — Все что здесь видите, покупалось на протяжении многих десятков и даже сотен лет предыдущими баронами.
— А что насчет корабля? С внешней стороны бронированные листы с лазерными турелями выглядят довольно неплохо, — оттолкнувшись от металлической стойки я сделал пару шагов из стороны в сторону.
— «Звезда Тисары» не является настоящим боевым кораблем. Его предназначение в первую очередь заключается в возможности ухода от схватки, а не участия в ней. Высокобронированная поверхность корпуса обеспечивает защиту от вражеских выстрелов, а множество автоматических турелей ближней обороны препятствуют абордажным группам захвата проникнуть на борт. Вести полноценный космический бой или поддерживать десант на планете корабль не может. Тут нет необходимого оборудования и вооружений.
— Что насчет дроидов?
— Охранные робототехнические комплексы повышенной автономности располагаются в специальных боксах, разбросанных по всей площади «Звезды Тисары». Их основная задача — антиабордажные действия в случае успешной вражеской атаки.