Самая лучшая месть
* * *
Двумя днями ранее с летней детской площадки начальной школы, расположенной возле Тридцать второй улицы и федеральной автострады в западной части города, пропала шестилетняя девочка по имени Роза Алиха. Отвечая на вопросы полицейских, другие дети рассказали, что неподалеку от площадки останавливался то ли фургон, то ли грузовик, что был он то ли серый, то ли коричневый, что вышедшие из него то ли двое мужчин, из которых один был белый, а другой черный, то ли двое мужчин и женщина, представлявшие собой все возможные комбинации цветов и рас, дождались, пока ребенок побежит за откатившимся к школе мячом, и когда этот ребенок, которым оказалась Роза Алиха, подобрал мяч, схватили его, закрыли ему рот и увезли то ли в грузовике, то ли в фургоне.
Некоторые из «свидетелей» утверждали, что Роза брыкалась и плакала. Другие доказывали, что когда девочку прятали в машину, она уже была мертва.
Взрослые вообще ничего не заметили.
С тех пор Розу Алиха не видел уже никто. Ее насмерть перепуганные родители, садовник Хосе Алиха и служащая отеля Мария Алиха, ожидали, что похитители потребуют выкуп, но на связь с ними никто не вышел. Что касается полиции и местных фэбээровцев, то они такими иллюзиями себя не тешили, поскольку семья похищенной была не из тех, которые в состоянии уплатить похитителям солидный выкуп.
Розу Алиха выкрали с какими-то иными целями.
Для поисков девочки Денвер предпринял беспрецедентные меры и мобилизовал все имеющиеся силы. Сотни граждан — испаноязычные, белые, черные, индейцы, выходцы из Азии — прочесывали город, чтобы найти маленькую Розу. Вооруженные горожане обшаривали берега реки Саут-Платт и залива Черри-Крик. Тщательно проверили расположенное между школой и соседним районом огромное железнодорожное депо; добровольцы заглянули в каждый вагон. Фотографии девочки опубликовали на первых страницах обе ежедневные газеты, о ней говорили в радионовостях и по местному телевидению.
Собаки-ищейки проследили путь Розы от школы. Получалось, что похитители увезли ее по бульвару Спир, но затем след терялся на пересечении бульвара с автострадой № 25. Полицейские сразу поняли, что раз уж преступники добрались до главной магистрали Денвера, то дальше они могли увезти девочку куда угодно. В Скалистые горы, на Великую равнину, к водохранилищу, в лежащий севернее штат Вайоминг, в расположенный южнее Нью-Мексико. Куда угодно.
Они даже могли спрятать ее в промышленное здание в одном из городских кварталов Денвера.
Нижний край окна находился на одном уровне с макушкой Кельды. Она прислушалась, надеясь услышать хоть какие-то звуки, которые подкрепили бы ее подозрения, но до нее доносился только привычный шум машин со стороны бульвара Спир и ничего такого, что оправдало бы проникновение в помещение, которое вполне могло оказаться всего-навсего детским садом. Никакие другие причины, объясняющие появление в окне детской руки, в голову не приходили.
Оглядевшись, Кельда заметила валявшийся неподалеку пластмассовый ящик из-под молочных пакетов и, поднеся его к окну, приставила к стене, чтобы заглянуть внутрь сомнительного помещения.
Но прежде чем она успела осуществить задуманное, рука показалась снова. Ребенок тянулся вверх, пытаясь ухватиться за раму, но, очевидно, сил хватало только на то, чтобы дотронуться до нее пальцами. Может быть, подумала Кельда, рисуя воображаемую картину, каждый раз, когда девочка поднимает руку, кто-то оттаскивает ее от окна.
Сомнений больше не было. Почти не было. Кельда надеялась, что там, за стеной, находится Роза Алиха. Там должна быть Роза Алиха.И все же эта мысль звучала в ее голове не криком, а лишь шепотом. Если надежда — воздушный шар, то реальность — балласт.
А если нет?
Впервые после окончания академии Кельда вынула из кобуры оружие с ясным осознанием того, что из него, возможно, придется стрелять. «ЗИГ-зауэр» показался почти невесомым, что добавило уверенности. В Квонтико она всегда стреляла лучше всего тогда, когда пистолет весил не больше, чем перчатка. Сейчас, взяв его в руку, Кельда почувствовала себя так, как будто вернулась в стрелковый тир в академии.
Она ступила на ящик.
И ничего не увидела из-за грязного стекла и отсутствия света в помещении. Может быть, лучше вернуться и позвать коллег? А если именно в эту минуту с маленькой девочкой что-то случится? Раз уж она действительно нашла похищенного ребенка, есть все основания вызвать помощь по радио.
С той стороны здания, которая выходила на улицу, имелась грузовая площадка. Вскарабкавшись на узкую бетонную стенку, Кельда попыталась открыть большую металлическую дверь, но та была надежно заперта изнутри. Она соскочила со стенки и прошла за угол. Глухая, без окон, стена, сложенная из шлакобетонных блоков. И дверь. Массивная стальная дверь с увесистым замком. Кельда прошла дальше. На ведущей к главному входу дорожке валялись две уже никому не нужные старые газеты в почтовых пакетах. В окне — большая табличка с надписью «Сдается внаем». Из щели почтового ящика торчат три или четыре рекламных буклета. Ручка на стеклянной двери не поворачивалась.
Чем бы здесь ни занимались раньше, теперь здесь не занимались ничем.
Ничего не оставалось, как вернуться к боковой двери. Замок выглядел вполне надежным, а вот болты, которыми петля крепилась к стене, держались на честном слове. Обшарив ближайшие кустики, Кельда нашла ржавую железку и, пользуясь ею как рычагом, попыталась вырвать болты.
Через пару минут ее усилия дали результат: петля со скрипом изогнулась, сорвалась вместе с замком и дверь приоткрылась.
За время обучения в Квонтико Кельда раз сто, а может быть, даже двести врывалась в незнакомые помещения, а потому прекрасно знала, что и как делать: куда смотреть, что говорить, как держать оружие.
Знала она и то, что делать это в одиночку не рекомендуется.
А потому, когда дверь открылась, Кельда дала обещание, что призовет помощь сразу же, как только убедится, что Розе ничто не угрожает и что до прибытия подкрепления похититель не успеет переправить девочку в какое-то иное место.
Оказавшись внутри, Кельда свернула влево, в сторону задней части здания, и остановилась, держа пистолет в руке. Дуло «ЗИГ-зауэра» было направлено не куда-то в потолок, а строго вперед. Почему? Да потому, что так ее учили в академии. Почему? Да потому, что, как выразился один инструктор, «редко какой-нибудь хрен будет подкарауливать вас, приклеившись к потолку».
Кельда прислушалась и ничего не услышала, а запах застоявшегося воздуха лишь подтвердил ее умозаключение в пользу того, что этими помещениями давно никто не пользуется.
Она осторожно пересекла пустынную разгрузочную площадку и оказалась перед закрытой дверью. По ее расчетам, именно за этой дверью находилась комната с тем самым окном. Стараясь не шуметь, Кельда попыталась повернуть ручку. Дверь была заперта.
И вот тогда ей показалось, что там, в комнате, кто-то шмыгнул носом.
Сердце защемило от боли. «Девочка плачет, потому что думает, что это ОН возвращается».
Кельда сглотнула подступивший к горлу комок и затаила дыхание.
«Он может вернуться в любую минуту».
В любую секунду.
Сердце застучало быстрее. Кельда вдруг поняла, что не учла еще одну возможность: похититель мог быть там, с ребенком.
Кельда поспешно вернулась к разгрузочной площадке и отступила в коридор. Включила рацию. Она уже решила, что не станет говорить ни о каких сомнениях — времени и без того потеряно слишком много, — чтобы не дать своим товарищам повода не спешить.
— Гэри?
Гэри Кросс, старший агент, начальник подразделения, чернокожий мужчина лет пятидесяти, был одним из тех немногих, кто, похоже, искренно старался помочь молодой женщине освоиться в своеобразной среде ФБР. При этом он делал все так, чтобы никто не догадался о его помощи.
— Гэри? — повторила она.
— Да? Где ты, черт возьми? Быстрее возвращайся. Нужно, чтобы ты посмотрела кое-какие документы.